Мишель - Иннокентий Маковеев

Роскошное такое, из белого золота, со вставкой из одного бриллианта. Красуется теперь на безымянном пальце моей правой руки. Каждый раз когда Кристофер видит, как я налюбоваться не могу этим колечком, он довольно улыбается.

Родители Кристофера живут в другой стране союза. Они всё не могут выбраться к нам — границы перекрывают. Я приняла от них поздравления по телефону.

Флора нас навещала. Как мне показалось, она стойко пережила расставанием с Кристофером, выглядела хорошо, однако, после чашки чая почувствовала слабость и вызвала себе такси. Обещала зайти ещё как-нибудь. Не сложилось.

Зое и Леа забегали в гости. Подруги выписались из больницы, снова красотки, ни следа от побоев. Они пережили испытание, выпавшее на их долю.

В конце весны с семьёй ездили на могилу Дианн. В цветнике выросли белые розы. У Дианн тихо, в такой тишине можно провести вечность.

Найденные останки Джеймса захоронили в кенотафе. Я побывала у него, нахлынули воспоминания, домой вернулась грустная.

Дело вожатого Николаса Моро считается закрытым: несчастный случай. Следователи больше ко мне не приходили. Я стараюсь забыть эту жуткую, будто из триллера, историю. Мне снились какие-то несуразные сны, но, похоже, я никогда не вспомню, что на самом деле произошло со мной в лагере. Подсознание скрывает от меня все подробности и тем самым защищает.

Данные о родах таких, как я не публикуют. Возможно, дела обстоят плохо. Сведений о результатах лечения нас тоже нет. Конечно, мы с Кристофером сильно переживаем из-за этого.

Как-то я смотрела телевизор в спальне. Вошёл Кристофер. Он принёс чай. Протянул мне кружку. Сделав глоток, я посмотрела с вниманием в его глаза цвета драгоценной бирюзы. Кристофер был расстроен. Он выключил звук у телевизора.

— Я кое-что понял… — начал Кристофер. — Вы каким-то непостижимым образом выбираете только тех, кто не сможет без вас жить. Мика, если умрёшь, я…

— Тсс… перестань… — остановила я его.

Я не была готова к такому разговору, хоть и понимала, что он может состояться, но не оплошала, ответила:

— Если со мной что-то случится, горюй сколько тебе влезет, но воспитай сына, его уж я точно рожу живёхонького, это я тебе обещаю. Найди себе новую девушку, пусть у вас родится девочка, и пусть дети станут друзьями навеки.

Я взяла кружки с чаем, хотя Кристофер сделал только один глоток из своей, и пошла на кухню их мыть. Выплакалась там и после того раза больше не давала волю слезам. Позже я видела, как грустит Кристофер, оставшись наедине с собой. Он боится нашей с ним гибели, боится, что мы повторим судьбу Дианн и Брюса.

Однажды в интернет вбросили ряд фотографий с умершими при родах такими, как я, и Кристофер снова начал: если я… если мы… то на небесах найдёмся… Я сказала ему замолчать — то, что произойдёт, не зависит от нас. И вдруг мне в голову пришла мысль, глупая, невероятная: что если я властна над собой, что если я управляю оружием, которое в меня внедрили. Мы не такие, как все, стало быть, устроены совершенно особым образом. Утром, днём, вечером, я не молю, я требую от своего организма выжить, родить ребёнка и остаться жить в этом мире.

В спальне звенит будильник. Кристофер открывает глаза и приподнимается на локте.

— Снова не спится? — ласково спрашивает он. Его сонные глаза щурятся.

— Ага.

— Как он? Не буянит?

— Нет.

Кристофер улыбается, берёт в ладонь моё лицо, и я словно перетекаю из себя куда-то к нему. Мы нежно целуемся, затем идём умываться.

Позавтракав, Кристофер отправляется на работу. Он ставит хореографию одной паре для съёмок клипа. Чтобы не тосковать по нему, занимаю себя домашними хлопотами, готовкой, поглядываю детские вещички в интернет-магазине, начитываюсь.

В полдень раздаётся звонок в дверь — Белла сердитая и возбуждённая.

— Мика, наших мужчин очень скоро отнимут у нас, — вздыхает подруга.

— Всё так серьёзно? — Я впускаю Беллу в дом.

— Военные модули монтируют днями и ночами. Их уже не по одному десятку в каждом округе.

Я разделяю тревогу Беллы. Мы идём на кухню. Чай с шиповником успокоит нас.

После праздника победы в городе остались военные. Они разворачивают свою инфраструктуру. Инженеры проводят испытания гигантского силового купола, который накроет все округи Соважа. Официально не объявлено, но всем уже известно, что началась вторая война с Генезией. Один за другим союзные государства вступают в конфликт. Немыслимо, невообразимо, но Генетик выжил. Он пребывал во сне, заменял клетки тела клетками своих копий того же возраста и постарел всего на каких-то три или четыре года. В интернете было опубликовано обращение Генетика к человечеству, в котором он приказал нам сдаться без боя. Первый удар приняла на себя Континентальная держава. Из страны регулярно происходят утечки информации. У Генетика армия людей лояльных ему на генетическом уровне. Они таились в скрытой Руне в горах. Сейчас группировка Генезии продвигается вглубь материка, создавая новые Руны. Континентальцам на подмогу брошены регулярные армии союзников. Остановить врага в этот раз будет сложнее. У Генетика новое поколение «Пешеходов». Они быстрее двигаются, более устойчивы к заболеваниям, дольше выживают при минусовой температуре. Военная стратегия Генетика претерпела изменения. Его армия взрывает электрические кабели, питающие город. Ликвидировав энергетическое поле, солдаты Генезии идут на штурм города, выпуская впереди себя полчище «Пешеходов». Военные эксперты выдвинули ряд гипотез почему Генетик пробудился в наше время. Ведь он мог создать ещё более кошмарную сыворотку, в которой бы дефектный ген у таких, как, я, стал доминантным не в пятом поколении, а в 10 или 20. Но он этого не сделал, побоялся, что его организм не выдержит столь долгий сон. С помощью таких, как я, в ближайшие годы Генетик рассчитывает уничтожить союзные элиты и большую часть среднего класса — обескровить человечество. А с рабочими и крестьянами он собирается расправиться собственноручно. Генетик полагает, что его диверсия полностью деморализует людей, сломает хребет народам и нациям. Он жаждет довершит начатое: построить на планете генез-социализм.

Все в республике ожидают скорой мобилизации и введения военного положения. Мы с Беллой страшимся этого дня. Наши мужчины отправятся в армию, затем на войну. Мороз по коже, как подумаю, что Кристофер будет биться с тем, кто исковеркал мою генетику, генетику таких, как я.

— Ты отпустишь Кристофера? — прерывает молчание Белла.

— Меня не спросят. Он сильный и здоровый, так что…

— И Рафаэль тоже уйдёт… наестся там генно-модифицированных продуктов, покалечится, погибнет, а до этого успеет спутаться с безмозглой «Пешеходкой» и подцепить от неё венерическое заболевание…

— Белла!..

— Что, Мика?! Это война!

— Выбрось эти