Неутолимая страсть - Вирджиния Хенли

Откинув одеяло, она подбежала к зеркалу и увидела, что у нее в ушах висят изумрудные серьги. В уголках рта заиграла улыбка. Этой ночью она была так занята любовью, что даже не заметила, как Патрик вдел ей изумруды в мочки. «Его земляки любят одаривать своих барышень такими игрушками». Не накидывая халата, Кэтрин кинулась к двери в его спальню и нажала на сломанную ручку.

Спальня была пуста. Ей вдруг стало понятно, что Патрик не просто вышел из комнаты, а уехал из Спенсер-Парка. Уехал, когда она спала.

— Нет, Патрик!

Кэтрин распахнула дверцы гардероба, зная, что внутри ничего нет. Там, в самом низу, валялась забытая в спешке сорочка. Она подняла ее, прижала к лицу и вдохнула его запах. Ни с чем не сравнимый мужской запах. Единственная вещь, которая вместо него пробудет с ней четыре месяца…

— Неправда! — громко произнесла она. — У меня есть кольцо, есть жеребята. И еще со мной его любовь.

Всю следующую неделю она чуть с ума не сходила от тоски. Чтобы убить время, ездила на Жасмин, занималась жеребятами, хваталась за любое дело. Обсудила с мистером Бёрком строительство пивоварни и начала делать эскизы новой пивоварни в Кричтоне. По ночам, раздевшись, она надевала сорочку Патрика, и тогда боль одиночества становилась непереносимой. Дело дошло до того, что Кэтрин решила ехать за ним в Шотландию и даже начала паковать вещи. Ее планы перечеркнул неожиданный приезд Изобел.

— Матушка! Какой сюрприз! Ты прокатилась по снежным дорогам, чтобы навестить меня?

— Что за глупости! Я не собиралась тратить время на визиты. Эта поездка вызвана необходимостью. Ее величество пришла в себя после простуды и приняла приглашения на празднование Рождества. Сесил пригласил ее в Теобальде[15], а граф и графиня Ноттингем будут принимать ее на Новый год в Арундел-Хаусе. Королева придумала новые наряды и была раздосадована тем, что ты находишься в деревне в то время, когда ей нужна твоя служба.

— Мне известно, что скандал еще не закончился, — пробормотала Кэтрин.

— На днях Мэри Фиттон разрешилась мертвым ребенком. Надо сказать, достойное наказание за распутное поведение.

«Боже мой, у тебя не сердце, а кусок льда. Бедная Мэри! Она, наверное, была влюблена в Уилла Герберта».

— А Пембрук?

— Тот прислал Сесилу письмо с просьбой освободить его из тюрьмы. Но ее величество твердо заявила, что не хочет видеть Герберта при дворе.

Кэтрин вздохнула с облегчением. Хотя ничего, кроме презрения, она к Пембруку не испытывала, ей не хотелось бы встретиться с ним лицом к лицу.

— Немедленно иди собирайся.

Кэтрин поднялась из-за стола и пошла к себе. Закрыв за собой дверь спальни, она достала шкатулку для украшений. Ей была нужна золотая цепочка. Она отцепила ее от жемчужного ожерелья, продела сквозь кольцо Патрика с леопардом Хепбернов. Застегнула на шее и, прежде чем спрятать под платьем на груди, благоговейно приложилась к кольцу губами.

В Уайтхолле, сразу после того как распаковала вещи, Кэтрин отправилась поздороваться с Филаделфией и Кейт.

— Как сейчас дела у Елизаветы? — с беспокойством спросила Кэтрин.

— Ее величество решила отметить Новый год в Арундел-Хаусе, хотя Кейт такое и в голову прийти не могло. Она все еще кашляет, говорит, что у нее насморк. Хотя, это больше похоже на воспаление легких. Она сейчас там чистит, моет, украшает и занимается бесконечными вопросами с поставщиками. Нужно ведь кормить всю придворную ораву. Эти дни я кручусь при королеве за двоих, так что мне пора бежать. Но перед уходом я должна убедиться, что у тебя в Спенсер-Парке побывал в гостях очень симпатичный визитер, так ли это?

Кэтрин уклончиво улыбнулась:

— Да, побывал.

— И? — нетерпеливо подтолкнула ее Филаделфия.

— Все остальное станет известно на празднике моего совершеннолетия.

— Действительно праздник, если вспомнить про некоего неукротимого грубияна.

Кэтрин приложила палец к губам, показала Филаделфии кольцо и быстро спрятала его.

— Чего стесняться, дорогая? Елизавета тоже носит медальон на шее и прячет от всех. В медальоне миниатюра ее матери.

Спустя три часа Кэтрин уже сидела у себя в комнате и порывисто набрасывала фасоны новых платьев для Елизаветы. Из-за простуды, которой королева страдала все эти дни, Кэтрин предложила сделать юбки стегаными, а бархатный лиф — на подкладке из тончайшей шерсти.

Втайне Кэтрин ужаснулась, увидев, насколько изменилась Елизавета, — кожа да кости! — и решила, что крой должен помочь скрыть ей худобу.

Поздно вечером, когда вернулась Изобел, Кэтрин поделилась с ней своими соображениями.

— Ее величество легко мерзнет, поэтому, мне кажется, нужно достать со склада ее меховые накидки. Одну из них мы посадим на подкладку, которая подойдет по цвету к платью для Рождественского сочельника. Я над ним сейчас как раз работаю. Конечно, в Теобальдсе нет таких сквозняков, как в Уайтхолле, но все равно тебе стоит приготовить для нее обувь на меху и несколько муфт.

В подчинении у Изобел была только одна фрейлина, поэтому Кэтрин помогала матери готовить необходимые аксессуары к туалетам, которые королева будет носить во время праздника. К каждому платью полагалось по два отдельных набора из рукавов и драгоценностей. Лифы и юбки были взаимозаменяемые, поэтому Кэтрин придумала особую схему подбора их по цвету. Затем к каждому платью подобрала меховую накидку и парик соответствующего оттенка рыжего цвета. Ярко-рыжий парик, например, прилагался к серому бархату и лисьему меху. А к платью из золотистого бархата полагались соболя и красновато-рыжий парик.

Закончив работу, Кэтрин попросила Филаделфию, назначенную ответственной за спальню королевы, посмотреть, что у нее получилось.

— У тебя безошибочный вкус, дорогая. — Она понизила голос. — Благодаря твоим стеганым платьям у нее хоть будет человеческий вид. Покажи мне, что ты придумала к Рождественскому сочельнику.

Кэтрин подняла крышку сундука и достала платье.

— Я выбрала алый бархат, расшитый золотыми коронами, львами и единорогами. У горностаевой пелерины изнанка из того же алого бархата. Это будет плохо сочетаться с париком, поэтому я еще придумала что-то типа шляпки, украшенной белыми и черными страусовыми перьями, которая его прикроет.

— Изобел, твоя дочь — гений. Поздравляю тебя!

— Филаделфия, не порть мне дочь бездумной лестью. — Изобел недовольно посмотрела на нее. — Пойду пересчитаю драгоценности.

Филаделфия подмигнула Кэтрин.

— Я не собираюсь ничего красть, Изобел.

После рождественских празднеств в Теобальдсе Изобел и Кэтрин с Мэгги отправились в Арундел-Хаус, на Стрэнд, куда Кейт и ее муж лорд-адмирал Чарлз Хауард пригласили королеву со всем двором на Новый год.