Моя Лоботомия - Чарльз Флеминг, Говард Далли

был свободен. Меня содержало правительство. Я получал чек каждый месяц на 120 долларов, который покрывал мою аренду и давал мне немного денег на прогулки.

Но у них были правила, и я не любил следовать правилам. Я был индивидуалистом.

Я не был таким, как протестующие против войны, всякие хиппи. Я вообще не был похож на них. Я не хотел быть связанным с ними.

Но я хотел быть связанным с чем-то. Всегда хотел. Я знал, что я не нормален. Но я хотел быть нормальным. Я хотел, чтобы меня считали нормальным.

Я выглядел как байкер. Меня ростом было шесть футов семь дюймов, и я весил около 190 фунтов. У меня была большая, густая щетина. Так что я начал зависать в “Spartan Hub” снова, пить с “Gypsy Jokers“. Теперь, когда я был почти взрослым, я мог пить более свободно. Я все еще не очень любил это. Мне не нравился вкус. Но мне нравилось ощущение. Я любил “Budweiser“. Мне также нравились женские напитки. Я начал пить “sloe gin fizz“. Это был мой напиток.

Я был несложным алкоголиком. Я не дралися. У меня не было похмелья. Я не делал диких вещей. Я был своего рода счастливым пьяницей.

Но мое пьянство могло помешать моему пребыванию в доме для бывших пациентов. У них были свои правила, такие как комендантский час. Вы должны были быть внутри к определенному времени ночью. Вы должны были делать все по их правилам, иначе вас выгоняли. Так что они попросили меня уйти.

Недавно я познакомился с парнем по имени Дэйв Сойер. Я гулял по улице, а он ехал на белом “Chevy” с красными языками пламени на боку. Он остановился и спросил меня, не хочу ли я покататься. У меня не было занятий получше, так что я сказал да. Мы начали чуть-чуть зависать вместе.

Когда меня выгнали из дома для бывших пациентов, Сойер и его подруга Линн пригласили меня переехать к ним на Третью улицу в Сан-Хосе.

Это была студия, то есть одна большая комната с прилегающей к ней небольшой кухней. Там была одна кровать. Это была большая кровать, но это была просто одна кровать. Ни малейшего намека на какие-то сексуальные отношения, мы просто спали.

Линн получала пособие по безработице. Мы использовали ее чек для оплаты аренды. Я получал помощь от правительства — ATD, что означало помощь полным инвалидам или что-то в этом роде. Мой чек покрывал все остальное. Мы использовали мои деньги, чтобы кушать и веселиться.

Дэйв и я ездили на “Chevy“, искали, чем заняться. Мы забирали девушек, зависали в ресторанах, пили где-то. Это был какой-то тупой способ жить. У меня не было чего-то, чем я мог заняться, и никаких причин это делать. У меня не было трудовой этики, и я никогда не искал работу. Все-таки мне было не обязательно работать вообще. Чек от правительства приходил каждый месяц. Мне просто нужно было быть парнем, которому сделали лоботомию.

Но я не мог просто идти вперед и не делать ничего. Так что я начал делать что-то плохое снова. Я начал снова подделывать чеки.

Это не была какая-то большая криминальная операция. Это было просто написание чеков на средства, которых не было. Я открывал банковский счет с небольшой суммой денег, а затем начинал писать чеки на все большие суммы. Как и раньше, я использовал чек для покупки чего-то в ломбарде, а затем относил его в другой ломбард, чтобы получить деньги. Это был простой способ быстро заработать деньги.

Это также был простой способ быть пойманным, и меня поймали. Линн и я зашли в банк, который был напротив здания городской администрации. Они не знали меня в этом банке. Они не знали, что у меня не было денег на счету. Я знал, что могу написать чек и получить деньги.

Но в банке был клиент, который работал в полиции, в отделе по борьбе с мошенничеством. Она узнала меня по моей фотографии. Она предупредила банк, и кто-то вызвал полицию, и мы были арестованы, еще не выходя из здания.

Это был вторник. Они удержали меня на ночь, я думаю, и отпустили на своё умотрение наследующее утро. Я даже не стал звонить моему отцу, чтобы узнать о возможности залога. Эти дни ушли.

Я уже провел достаточно ночей в тюрьме. Одна ночь не реабилитировала меня. К утру пятницы той же недели я снова был в беде.

Сойер и я катались на “Chevy” в тот день. У нас были пистолеты — пара пистолетов. Мы купили их на поддельный чек в ломбарде. Я не знаю, что мы собирались с ними делать. Мы не собирались грабить или причинять кому-то вред, потому что я не был в этом заинтересован. Мы не собирались грабить банк. Я думаю, что мы их купили, потому что, когда мы приходили в ломбард с поддельным чеком, нам нужно было купить что-то, и в этом ломбарде не было ничего другого, что мы хотели бы купить.

Когда полицейская машина подъехала сзади нас в ту пятницу утром, я выбросил свой пистолет из окна. Дэйв спрятал свой в бардачке.

Это было глупо. Копы остановили нас. Они посмотрели в бардачок. Они нашли пистолет. Затем они посмотрели в багажник. Они нашли некоторые инструменты. Вероятно, это были просто плоскогубцы и всякие такие вещи. Но для этих копов они выглядели как инструменты для взлома. Поэтому они арестовали нас по нескольким обвинениям, включая ограбление, кражу со взломом, скупку краденого и ношение инструментов для взлома.

Поскольку это была пятница, я провел выходные в тюрьме. Меня освободили в понедельник утром. Все обвинения были отклонены.

Они отпустили меня, и то, что снова меня спасло, была лоботомия. Судьи, вероятно, не хотят пользоваться своим преимуществом против непривилегированных, и было очевидно, что у меня были реальные проблемы со здоровьем. Операция действительно доставила мне затруднений.

Я лично считаю, что настоящее затруднение заключалось в том, что меня никто никогда не научил, что и как делать. Мне было почти двадцать один год, и я не имел представления о том, как заботиться о себе. Таким образом, я использовал это затруднение в свою пользу, играя на этом, когда я был в беде, чтобы выбраться из нее.

Это сработало. Моя карточка задержания показывает одну стычку за другой. Она также показывает, каким я был нахалом. Я перечислен как имеющий как минимум семь криминальных псевдонимов, как будто я был