Солнце в крови - Евгения Михайлова

У Андреаса дрожали руки, ноги, губы, когда он ее поднимал. Сергей едва заставил себя произнести: «Оксана, тебе нужно быть там». Она его не услышала. Она услышала только удивленный детский голосок: «Папа, почему Оксана плачет? Она упала?»

– Я споткнулась, мой дорогой, – быстро сказала она. – И разбудила тебя. Но мне не больно. Все прошло. Спокойной ночи. Я скоро приеду.

– Пусть она останется, – умоляюще шепнул Сергею на ухо Андреас.

– Все. Кончайте истерику, – шепотом же ответил Сергей. – Завтра все желтые газеты напишут, как она после смерти мужа понеслась к любовнику. Формально вы и так – подозреваемые. Стереги ребенка. Не усугубляй! Есть уроды посильнее Иванова.

Оксана ехала в ночь, в свой заколдованный ненавистный замок, где не осталось ничего, кроме крови Юрия. Никого, кто был бы ей рад. Даже Веры… Никто сейчас не знает, что натворила Вера. Она была ее подругой, все знала о ней и ничего не рассказала о себе. Она их кормила и скупала безумное количество ножей… Оксана чувствовала себя такой беспомощной, обездоленной и зависимой, как будто она только что родилась, а рядом – нет матери. Как будто она родилась для того, чтобы мыкать сиротское горе…

Сергей проснулся после полудня, взглянул на часы и подумал, что на этот раз он взвалил на себя больше проблем, чем это полезно для здоровья. Выпить за ночь несколько литров кофе, а к утру провалиться в сон, напоминающий кому, а никак не сладкий отдых, – разве за это он боролся, выбирая свободный труд? Он просмотрел входящие звонки: вроде нет таких, которые могут означать что-то горящее. Земцов… Так он к нему и собирается. Перезванивать смысла нет. Холодный душ действовал в монотонном режиме. Сначала отвращение к самоистязанию, потом не совсем естественная бодрость, как у бегуна на старте, потом… Страшно захотелось лечь спать. Из чего вытекает, что без кофе – никак, будь он неладен. Кто изобрел этот садистский напиток? Сергей все забывает почитать.

Он ставил машину во дворе отделения, когда из него вылетела женщина с воспаленным лицом, встрепанными волосами, перекрученной черной косынкой на шее. Женщина подвернула ногу в туфле на каблуке, упала, громко выругалась, встала и, прихрамывая, пошла к машине, из которой ей навстречу уже вылезал водитель. Алла Кондрашова. Слава приступил к допросам свидетелей по делу об убийстве Демидова. Похоже, процесс пошел. Сергей убедился в том, что машина с Аллой благополучно выехала на проезжую часть, и направился к входу. Практически на пороге столкнулся с Елизаветой, второй женой Юрия. Она его не заметила. Шла, ничего не видя. Ее полное, обычно доброжелательное, приветливое лицо было мрачным, отстраненным. «Надо же так опоздать», – поругал себя Сергей, но не почувствовал раскаяния, поскольку у него было смягчающее обстоятельство: «Я здесь зарплату не получаю. Слава мне все расскажет». Он уже подошел к двери в кабинет Земцова, когда та распахнулась с такой силой, что чуть его не убила, и он, отскочив в последнюю секунду, оказался лицом к лицу с Галиной Федоровой, первой супругой Юрия. Она на него посмотрела и не подумала ответить на приветствие. Ее странные глаза самого светлого из оттенков голубого казались практически белыми. То ли ненависть, то ли паника, связанная с тем, что сейчас произошло в кабинете.

– Привет, Слава. – Сергей вошел и с любопытством посмотрел на красное лицо товарища, который вытирал платком пот со лба. – Все забываю спросить: ты не хочешь сделать нормальную дверь? Которая бы открывалась внутрь кабинета? Я только что чудом уцелел. Эта хрупкая дама меня придавила, как муху. И даже не заметила.

– Я б, конечно, пошутил с тобой на любую тему, особенно если бы только что проснулся. Но у меня стресс и обезвоживание организма. Страшные женщины! С такими женами никаких маньяков не нужно. Почему ты не отвечал на звонки?

– Так ты ж сам сказал: спал я. Неужели у нас версия группового убийства? – Сергей налил в стакан воды из графина, подозрительно осмотрел его на просвет и поставил перед товарищем. – Ну, хоть это выпей. Потом сбегаю – принесу что-то более экологичное. И знаешь, подарю тебе на день рождения холодильник. Нет, это меня занесло. Я тебе твой отремонтирую. Я – мастер на все руки. Мне, чтобы починить прибор любой сложности, требуются отвертка, скотч и клей «Момент». Так что здесь было? Случайно не добровольные признания? Если ты сомневаешься, кого выбрать, я ставлю на Галину.

– Нет. – Слава явно не велся на пустяки. – Они тут мочили покойника, если называть вещи своими именами. Я так понял, он слишком долго прожил.

– Одного покойника?

– Вообще-то обоих. А на Галину ты поставил правильно. Она принесла видео… Компромат на бывшего мужа. С таким роликом адвокат убийцы может многого добиться.

– И кто у нас убийца?

– Да кончай ты! Нет у нас убийцы, как нет ни одного человека, который был бы не заинтересован в убийстве Демидова, по крайней мере. Такой чудесный расклад. Только не надо говорить про добрую жену Оксану, которая все глаза выплакала. Знаю, что ты самолично вечером возил ее к любовнику. Неужели ей так невтерпеж, вот мне просто интересно.

– Там другое. Не хочу тебя отвлекать. И развлекать. А что Вера?

– Ничего Вера. Родная дочь. Ей уже лучше, показания дает. Говорит, с детства мечтала его убить именно таким способом. Ножи заказывала в огромных количествах, выжидала… Но, говорит, не смогла ни разу. То есть не успела. Демидов, по всему, то ли сразу понял, что она дочь, то ли почувствовал и справки навел… Проблем не было. Он знал, где они с матерью живут. Ты то же самое сделал. Узнал, когда паспорт она поменяла, когда уехала, когда приехала. Выделял ее, конечно. Но она действительно классный повар, никто в ее присутствии ничего особенного не видел, даже его жены. Очень дорогие подарки Вере делал. Хорошо ей платил… В общем, сейчас ее клинит: ненавижу, люблю, опять ненавижу…

– Да, ситуевина. Я подумал: и ведь все женщины физически очень сильные. Видел, как Вера своим ножичком поросят разрезала. Мне плохо стало, честно. Поросят жалко.

– Ел?

– Ну, это другое дело. Живых бы не ел. Даже не убивал бы никогда. Правда, она тоже разрезала не живых. Слава, перед тем как мы приступим к делу и ты мне покажешь то, что дамы принесли, что сказали… Я не понял, что ты собираешься делать с чистосердечными признаниями Васильева и Сергеевой?

– Да могу им их уже подарить на память. Так получилось, что к Сергеевой бабушка приехала на свидание. Я ей сказал про второе убийство, про свои сомнения… Ну, хотел надежду дать: все ж таки онкология. А она своей психопатке сообщила. Та такое устроила! В общем, они отозвали свои признания. Игорь сказал, что думал, будто Аня убила. На его месте, честно говоря, так бы подумал каждый. А он ее полюбил! Она, конечно, думала более экстравагантно. Что убил кто-то третий, но мы хотим повесить эта на Игоря. Она у нас почву из-под ног выбивала. Хотя эта версия по-прежнему имеет право на существование – есть их признание или нет. Ладно, можешь на стол сесть, если хочешь. Читай, смотри, задавай вопросы… Хотя не думаю, что они возникнут.