И вспыхнет пламя - Сьюзен Коллинз

Крепко сплетаю наши с ним пальцы.

– Следи за мной. Иди по моим шагам.

Это помогает. Мы движемся немного быстрее – правда, не можем позволить себе передышку, а между тем беловатая мгла уже лижет наши пятки и словно плюется нам вслед. Капельки прожигают кожу, но вовсе не как огонь. Боль гораздо сильнее и ярче. Химикалии впиваются в плоть и начинают буравить кожу, слой за слоем. Комбинезоны от них совершенно не защищают. С таким же успехом нас могли завернуть в оберточную бумагу.

Финник, покрывший уже приличное расстояние, остановился, как только понял, что мы в затруднении. Но чем тут поможешь? Не драться же. Выбор один – бежать. Он подбадривает нас криками, и мы вслепую движемся на голос.

Зацепив искусственной ногой узел из ползучих растений, Пит падает прежде, чем я успеваю его подхватить. Помогаю ему подняться – и вдруг замечаю нечто намного ужаснее болячек или ожогов. Левая половина его лица как-то странно обвисла, точно все мышцы вдруг откапали разом. Веко почти закрывает глаз. Уголок рта изогнулся вниз под необычным углом.

– Пит... – начинаю я, И тут по руке пробегает судорога.

Значит, отрава не просто жалит кожу; настоящая мишень – нервные окончания. Пронзенная новым страхом, я дергаю Пита за собой, и он, конечно же, спотыкается. К тому времени, как удается поднять его на ноги, мои руки начинают безудержно корчиться. Передние щупальца мглы уже обхватили нас; основная масса белеет на расстоянии ярда. Мой напарник еще пытается идти, но с его ногами творится что-то не то. Они дергаются, словно у куклы-марионетки.

Вдруг его увлекает вперед какая-то сила. Оказывается, Финник вернулся, чтобы вытащить Пита. Спешу подставить еще здоровое плечо, а сама из последних сил поспеваю за стремительным шагом Одэйра. Обогнав туман ярдов на десять, Финник останавливается.

– Так не пойдет. Придется его понести. Возьмешь Мэгз?

– Да, – бодро бросаю я, а сердце уходит в пятки.

Ясное дело, старуха весит семьдесят футов, не больше, но ведь и я не гигант. Хотя раньше приходилось таскать грузы и потяжелее. Только бы руки так не тряслись. Приседаю, Мэгз забирается мне на закорки, как прежде – к Финнику Медленно распрямляю ноги. Колени пока не дрожат. Может, и справлюсь. Одэйр (он уже взвалил Пита на спину) бежит впереди, разрывая лианы, а я – по его следам.

Туман все наступает, медленно и беззвучно ровной стеной – если не считать цепких щупалец. Инстинкты кричат мне: от него надо уходить напрямую, но Финник, оказывается, мчится по склону под особым углом, по направлению к воде окружающей Рог изобилия. «Точно, вода!» – проносится у меня в голове. Ядовитые капли все глубже проникают под кожу. Теперь я даже рада, что не убила Одэйра. Без него мне бы Пита не вытащить. Хорошо, когда кто-то играет на твоей стороне, хотя это и ненадолго.

Мэгз вовсе не виновата, что я начинаю падать Она и хотела бы превратиться в пушинку, но не умеет. А мои силы не беспредельны. Особенно теперь, когда отнимается правая нога. Если первые два раза мне как-то удается подняться, то на третий она вообще отказывает, и старуха летит на землю, да и я качусь кубарем вслед за ней попутно цепляясь за стволы и лианы.

Финник в тот же миг возвращается вместе с Питом.

– Не получится,– говорю я.– Можешь взять обоих? Идите вперед, я догоню.

Весьма сомнительное обещание, однако я произношу его со всей твердостью, на какую способна.

В лунном сиянии глаза Одэйра отсвечивают зеленым. Я очень ясно их вижу. Они странно мерцают, как у кота. Наверное, из-за набежавших слез.

– Нет, – отвечает он. – Я не могу взять обоих. У меня отказали руки. – В самом деле, они беспомощно дергаются во все стороны. Ладони пусты. Из двух трезубцев уцелел лишь один, и тот – у Пита. – Мэгз, прости. Я не справлюсь.

Дальше происходит нечто настолько невероятное и безумное, что я даже не успеваю вмешаться. Старуха рывком поднимается, целует Финника в губы и нетвердым шагом уходит в туман. Тело ее содрогается в жутких конвульсиях, точно в танце, а потом она падает.

Хочется закричать, но горло в огне. Делаю бессмысленный шаг навстречу туману, и тут грохот пушки провозглашает: Мэгз ушла навсегда, ее сердце остановилось.

– Финник? – хрипло зову я, но он уже оторвался от страшного зрелища и возобновил отступление.

Волоча ногу, бреду за ним. Что еще остается?

Время и место утрачивают свой смысл. Похоже, туман проник даже в мысли, все кажется сплошь нереальным. Сокровенная, почти животная жажда жизни толкает меня вперед, вслед за товарищами, хотя и так уже очевидно: я умираю. Только по частям, а не как старуха – целиком, вся сразу. Это-то мне известно, или я просто думаю, что известно... Полный бред.

На бронзовых волосах Одэйра играют лунные блики. Продолжаю следовать за ним, хотя моя нога превратилась в бесчувственную деревяшку, а кожу пронзают обжигающие уколы.

Но вот Финник падает вместе с Питом. А я, словно заведенная, никак не могу остановиться, в конце концов, спотыкаюсь об их распростертые тела и падаю сверху. «Значит, вот как и где и когда мы все умрем», – проносится в голове. Но мысль эта кажется отвлеченной и не пугает – по крайней мере, по сравнению с болью, терзающей меня прямо сейчас. Одэйр громко стонет, и я заставляю себя сползти. Теперь я отчетливо вижу стену тумана, принявшего жемчужно-белесый оттенок. То ли лунный свет обманывает мои глаза, то ли мгла начинает преображаться. Да, она быстро густеет, будто наткнулась на прозрачную стену. Прищуриваюсь: в самом деле, щупалец больше нет. И вообще никакого продвижения вперед. Как и прочие ужасы, виденные мной на арене, туман достиг положенного ему предела. Или же распорядители передумали нас пока убивать.

– Он остановился, – хочу сказать я, но из воспаленного рта вырывается лишь хриплое карканье. – Он остановился.

Видимо, со второго раза выходит немного понятнее, потому что Финник и Пит тут же оборачиваются. Белесая пелена поднимается к небесам, словно ее высасывают невидимым пылесосом, и вскоре от нее не остается ни клочка.

Пит скатывается с Финника, и тот поворачивается на спину. Мы переводим дыхание лежа, подергиваясь в сетях отравы, опутавшей и тела, и мысли. Проходит несколько минут. Пит неопределенно тычет пальцем вверх:

– Апс... яныы.

Подняв глаза, обнаруживаю парочку... Да, наверное, обезьян. Живьем я их не встречала – в наших лесах такая добыча не водится, – скорее, видела на картинке или во время одного из прошлых сезонов Голодных игр, но при виде странных зверьков мне приходит на ум то же самое слово. Шкура у них оранжевая, а может и нет, издалека не понятно. Рост – до пупка взрослому человеку. Наверное, обезьяны – это хороший знак. Они бы не стали слоняться поблизости, будь воздух отравлен. Какое-то время мы, люди и животные, молча рассматриваем друг друга. Потом Пит с усилием поднимается на колени и принимается отползать вниз по склону. Мы все ползем, потому что ходить после этой ночи кажется недостижимой роскошью – как, например, летать. Наконец зелень уступает место узкому песчаному пляжу, и теплые волны вокруг Рога изобилия лижут наши лица. Я отдергиваюсь, точно коснулась открытого пламени.