Победитель остается один - Пауло Коэльо

Она вспоминает, что свою одежду и сумку оставила в отеле«Hilton». Ключа от номера у нее нет. Пойти ей по окончании празднества некуда.Впрочем, если бы она когда-нибудь вздумала рассказать в книге историю своейжизни, сегодняшний день ей описать бы не удалось: проснуться утром с трещащейголовой посреди раскиданных по комнате вещей — а шесть часов спустя подкатыватьв лимузине к красной дорожке, готовясь предстать перед сонмищем журналистов обруку с одним из самых вожделенных мужчин мира.

Руки у нее подрагивают. Она хочет выпить еще бокал, норешает не рисковать — стоит ли появляться пьяной у подножья лестницы славы?!

«Успокойся, Габриэла. Не забывай о том, кто ты. Будьреалисткой — не дай увлечь себя всему, что сейчас происходит с тобой».

Пока машина везет ее к отелю, она беспрестанно повторяет этифразы. Но — хочет ли она того или нет — никогда уже ей не удастся статьпрежней, такой, как была. Выхода нет — если не считать того, о котором сказаландрогин и который ведет на еще более высокую вершину.

Даже Господу Богу нашему Иисусу Христу пришлось некогдавыдержать испытание, которое сейчас предстоит Игорю. Искушение дьявола. И ондолжен будет зубами и ногтями цепляться за свою веру, чтобы не дрогнуть, неослабеть в том, что предназначено ему свыше.

А дьявол просит остановиться, передумать, простить,отказаться от задуманного. Дьявол — профессионал самого высшего разбора,умеющий вселять в слабые души страх, отчаяние, сомнение, бессилие.

И встречая сильных, он искушает их способами гораздо болееизощренными — добрыми намерениями. Не так ли поступил он с Иисусом в пустыне,предложив ему обратить камни в хлеба? Спаситель смог бы не только утолить свойголод, но и накормить всех, кто умолял дать им еды. Иисус, как и следовалоожидать от Сына Божьего, поступил, однако, очень мудро. И ответил, что нехлебом единым жив человек, но и всяким словом, исходящим из уст Божиих.

Добрые намерения, добродетель, цельность — что это, всущности, такое? Люди, называвшие себя цельными натурами, неукоснительноповиновались своим правителям, в конце концов построили в Германииконцентрационные лагеря. Врачи, убежденные в том, что нет системы справедливей,чем коммунистическая, признавали душевнобольными и запирали в психушкахинтеллектуалов, не согласных с режимом. Солдаты на войне убивают ради неясногоим идеала и тоже исполнены самых благих намерений, добродетели, цельности.

Нет, все не так. Грех ради добра — добродетель, доброедеяние ради зла — греховно.

А в его случае Лукавый, чтобы смутить его душу, предложилему простить. Сказал: «Ты — не первый и не последний, кому пришлось пройтичерез это. Многих бросали те, кого они любили больше всего на свете, но ониумели переплавить горькое чувство в светлое и радостное. Представь себе семьилюдей, которых по твоей вине больше нет в живых: их родные охвачены скорбью,ненавистью, жаждой мести. Так-то ты делаешь мир совершеннее? И вот этонамереваешься преподнести своей любимой?»

Но мудрость Игоря способна совладать с этими искушениями, непозволить им сейчас обуять его душу. Если стойко продержаться еще немного,голос дьявола будет звучать слабее, пока не смолкнет вовсе. Главным образомпотому, что одна из тех, кого он отправил в рай, с каждой минутой всенепреложней присутствует в его жизни: девушка с набережной Круазетт говоритему: все хорошо, все правильно, существует огромная разница между «простить» и«забыть». В сердце его нет ни капли ненависти, и сделанное сделано не для того,чтобы отомстить миру.

Дьявол настаивает, но он должен проявить твердость Духа ивспомнить, ради чего он здесь.

Игорь заходит в первую попавшуюся пиццерию. Заказывает«Маргариту» и обычную «кока-колу». Лучше подкрепиться сейчас: когда за столомдругие люди, он не может (и никогда толком не мог) есть. Все считают нужнымподдерживать непринужденный, любезный оживленный разговор, однако легкооставляют собеседника без ответа, чтобы положить в рот кусочек ещекакого-нибудь яства.

В обычных обстоятельствах он избегает этого, применяяиспытанный прием: забрасывает своих соседей вопросами, давая им возможностьблеснуть умом, познаниями и красноречием, покуда он будет спокойно есть. Носегодня вечером он не расположен ни к учтивости, ни к общению. Он будетотчужден и неприятен. На самый крайний случай притворится, что не понимаетязыка, на котором к нему обратятся.

Он знает — в ближайшие часы Искушение остановиться,отказаться от задуманного станет сильнее, чем когда-либо прежде. Но он несобирается отказываться; цель его — завершить свою миссию, даже если причина,некогда побудившая его взяться за нее, изменилась.

Он понятия не имеет, сильно ли портят три произошедшие водин день убийства криминальную статистику Канн: если это обычное дело, тополиция не заподозрит ничего из ряда вон выходящего, начнет дознание ссоблюдением всех своих неспешных бюрократических процедур и формальностей, аон, как и предполагал, улетит рано утром. Неизвестно и то, идентифицировали егоили нет: его видела супружеская чета, которая, проходя мимо, поздоровалась сОливией, его мог запомнить один из телохранителей Джавица Уайлда, кто-то могзаметить его рядом с Морин на пирсе.

Искушение сейчас меняет тактику: хочет напугать его каквсегда поступает с людьми слабыми. Судя по всему, дьявол совершенно непонимает, что же тут происходит и насколько укрепило Игоря испытание, посланноеему судьбой.

Он берет свой телефон и набирает новое сообщение.

Он пытается представить себе, как поведет себя Ева в тотмиг, когда его получит. Что-то подсказывает ему — она одновременно и ужаснется,и восхитится. И горько раскается в том шаге, который совершила два года назад,когда все бросила — включая свои драгоценности и платья — и попросила, чтобыего адвокат связался с нею и начал процедуру расторжения брака.

Причина развода? Не сошлись характерами. Можно подумать, всезначительные и интересные люди в мире думают совершенно одинаково и имеют многообщего. Да нет, разумеется, дело было не в характерах — Ева полюбила другого.

Страсть. Да есть ли на свете человек, который, прожив пятьлет в браке, хоть раз не взглянул бы в другую сторону, не пожелал бы оказатьсяв другом обществе? Кто осмелится сказать, что хотя бы однажды не нарушилсупружескую верность — пусть в воображении? И сколькие ломали свой брак,уходили из дому, а потом, обнаружив, что страсть остыла, возвращались к своимпрежним партнерам. Надо лишь отнестись к этому по-взрослому — и всепозабудется. Все это в порядке вещей, все вполне приемлемо и является частьюбиографии.