Лилии распускаются в полночь - Маргарита Малинина

– Он внутри полый. И крышка отвинчивается.

– Что?! – Я схватилась за подвеску обеими руками. Чудеса! А я ведь столько раз ее трогала, нащупывала некую шершавость в верхней части капли, но и подумать не могла, что это резьба!

– Попробуй открыть.

Хорошо, что у меня тонкие пальцы, скажу я вам! Иначе бы пришлось попотеть. К слову сказать, и у меня долго не получалось, но все же, когда я взяла кулон поудобнее, то крышка и впрямь стала крутиться. Когда у меня в правой руке осталась нижняя часть, Громов придвинулся ближе, поднес лупу, и мы одновременно начали вглядываться.

– Здесь пусто, – уныло изрекла я.

– Не скажи! По-моему, на дне что-то блестит. Здесь была какая-то жидкость.

Я перевернула загадочный мини-футляр, но оттуда ничего не покапало.

– Пусто, – повторила я, а Громов сказал:

– Отдай его мне. Нужно провести экспертизу.

– Ага, ты ее здесь будешь проводить? На диване?

– Зачем же? Когда приплывем, отдам в нужные руки.

– Сам же сказал, что это не связано с убийствами. – Я решительно закрутила крышку. – Не сказать, чтобы я тебе не доверяла, но пусть все же пока побудет у меня.

– Катя. Посмотри на меня!

Я переместила взор с цепочки на лицо Громова, но вдруг его зеленые глаза стали расплываться, а комната закружилась. Я опустила ресницы, а когда их подняла, то… оказалась лежащей в постели в абсолютной темноте. Оторвав голову от подушки, я потянулась к бра и при свете принялась осматриваться. Справа от меня бежевая стена. Прямо – дверь в уборную, гардероб и выход на палубу. Слева – кровать со спящей Юлькой, стол, стулья… Я в своей каюте!!! Но как это?!

Я только вдохнула побольше воздуха, чтобы завопить что есть мочи, но тут же выдохнула, потому что поняла, что это был сон. Это же надо… Громов мне теперь снится. Скорее бы в Москву вернуться!

Подружка беспокойно зашевелилась на постели, и я поспешно выключила бра. Легла, укуталась в одеяло и по привычке приложила ладони к груди. Затем, не веря родившейся догадке, выше – к шее.

Цепочки с медальоном на мне больше не было.

Я проснулась раньше Катьки и сразу пошла умываться, а, когда вышла, с изумлением обнаружила, что какой-то белый лист покоится на столике возле вазы. Содержание меня шокировало.

– Кать! Проснись! – трясла я ее, пока она ворчала и отворачивалась. Наконец, когда она окончательно пришла в себя, я сунула ей под нос послание. – Пожалуйста, объясни мне, какого лешего ты написала, что находишься у Громова? Ты совсем с ума сошла, да?

Любимова похлопала глазами, затем резко села.

– Да нет же! Мне это приснилось.

– Что тебе приснилось?

– О боже! – Она начала судорожно ощупывать свою шею. – Он и впрямь пропал! Медальон пропал!

– Ты потеряла его? – ахнула я. – Давай поищем, может, он где-то в номере?

– Да нет же! Я ходила к Громову. Показала ему нашу находку. А он потребовал, чтобы я ему отдала. А когда я отказалась, он велел посмотреть ему в глаза и – бац! – выразительно щелкнула Катька пальцами, – я уже здесь!

– Господи, ты что, хочешь сказать, что он тебя телепортировал в нашу каюту? Это уже слишком. Даже для Громова.

– Да нет же! Кофе! – произнесла она таким тоном, словно это что-то объясняло. Я молчала, надеясь, что она сама догадается продолжить. Через пятьдесят секунд игры в гляделки она таки догадалась. – Он дал мне выпить кофе. Очевидно, подсыпал туда что-то. Снотворное. И уже с бесчувственной снял украшение. Это единственный приемлемый вывод.

Я решила поспорить.

– Ага, а собаку с птицей он тоже кофе напоил, перед тем как убить?

Катька расстроилась и призадумалась. Затем вспыхнула, заглянула под одеяло и принялась озираться.

– Где моя одежда?!

– Да вот она, на стуле. Там, где ты ее и оставила вчера.

– Вчера?! ВЧЕРА?!

– Да не ори ты! Всю палубу разбудишь!

– Я! Ходила! К нему! В одежде! – вымолвив это, она трижды постучала по столу. Да так, что ваза едва не опрокинулась.

– Хорошо, ты хочешь сказать, что сей господин напоил тебя кофе со снотворным, когда ты отключилась, он снял с тебя цепочку с подвеской, затем отнес на руках со шлюпочной палубы аж в трюм, открыл дверь найденным у тебя ключом… или ты не запирала?..

– Вроде нет.

– Ну хорошо, просто распахнул дверь, внес тебя в комнату (я все это время спала и даже не проснулась), раздел, аккуратно развесил шмотки на стуле и уложил тебя в постель. Недурно, да?

– Вот, ты все правильно поняла!

Я протяжно выдохнула. Похоже, моя подруга лишилась ума.

– Давай все же поищем цепочку в твоей кровати. Может, она под подушку забилась?

– Ты что, мне не веришь?! – Любимова с гордостью поднялась, зашла в ванную и хлопнула дверью.

Пользуясь возможностью, я сама обыскала ее постель, а также прилегающие к ней окрестности. Украшения не было.

Впрочем, сейчас меня куда больше тревожило иное обстоятельство: сегодняшнюю ночь в люксе провели Никита, Руслан и Костя. Все ли с ними в порядке? Обрушится ли теперь проклятье на всех троих или на одного – истинного владельца люкса (а как оно может понять, кто из троих является действительным владельцем, оно что, наделено разумом?).

«Послушай себя! – заворчал внутренний голос. – А еще подругу сумасшедшей считаешь. Никакого проклятья нет!»

Это точно, мой внутренний голос, хоть и является отпетым врединой, чертовски прав сейчас. Хотя, если разобраться, то стопроцентно мы не установили, что пять смертельных случаев на данном лайнере являются убийствами. Но если все же взять за основу эту теорию, то как сюда вплетаются пятно на медвежьей шкуре и потерянный в недрах водостока кулон на цепочке? Почему жертвы умирают не в таинственном люксе, а где-то на палубе, в другом помещении? Вывод: хозяева просто не стали бы впускать убийцу в свою каюту, если бы он или она позвонил в дверь. Значит, убийца не является знакомым этих людей. Итак, зачем он убивает? Чтобы самому попасть в люкс? Тогда на подозрении оставшиеся жильцы нижней палубы. Или тип совсем обнаглел и ждет, когда обитатели трюма закончатся, и Ефим станет разыгрывать каюты уже среди пассажиров других палуб? Это же скольких людей убить надо?!

Вышедшая из ванной и успокоившаяся Катька передала запомнившийся в мельчайших подробностях (как она и умеет) разговор с Громовым. Вот так раз, оказалось, что первый труп был найден в каюте. И только с его смертью в люксе появились новшества: домофон с глазком. Может, в этом кроется разгадка?

Когда мы вошли в ресторан «Атлантика», то за дальними сдвоенными столами заметили одиноко сидящего Максима. Мы ускорились и почти бегом преодолели весь зал.