Руны и зеркала - Елена Клещенко

– С возвращением, брат. Загляни вечером в «Деревянную Лошадь» – местечко неподалеку от твоей гостиницы. Сговорчивые девчонки, свежее пиво и никаких шпаков.

– Спасибо, сэр.

– Если захочешь чего покрепче пива, скажи бармену, что ты от Курта. Курт – это я.

– Заметано.

Питер козырнул, сунул спички в карман, закрыл чемодан, подхватил его мертвой левой рукой и вышел в Кейт-Йорк.

Маленькие города не меняются. Вы приезжаете в них спустя десять лет и видите те же дома и садовые скамейки, разве что парикмахерскую перекрасили в другой цвет да открыли новый магазин на месте старого. То ли дело Кейт-Йорк…

За три года, что Питер здесь не был, город, кажется, совершенно переменился. Он ходил по улицам со странным чувством, что вот-вот повернет за угол и вспомнит город, но тщетно. Кто-то переставил местами дома и деревья, протянул новые улицы и схлопнул старые. Город вырос и окреп, стал еще шумнее и многолюднее. Город ускользал от его памяти.

Небоскребы ловили окнами верхних этажей осеннее солнце. По улице шуршали автомобили, воздух пах бензином и осенью, девушки сновали мимо – настоящие живые девушки! Словно и нет никакой войны с фашистскими скотами.

Глазея по сторонам, как форменная деревенщина, Питер бродил по городу, пока не наткнулся на бирюзовое ограждение входа в подземку. Метро проглотило его, хорошенько отбило, сунуло в душный вагон, провернуло по своим пахучим и грохочущим кишкам и выплюнуло на Таймс-сквер.

Он помыкался в толпе, в тщетной попытке остановить хоть кого-нибудь. Серые плащи ловко проскальзывали мимо, его толкали и пихали, пока он не оказался прямо перед фургоном с открытым бортом, от которого упоительно пахло жареным картофелем, мясом и кукурузой.

– Быстр-р-ро! Кур-р-р-ица? Кур-р-иветка? Сосиска? – заорал на Питера смуглый паренек, стоящий за прилавком.

– Сосиска! – ответил Питер, бросая деньги в тарелочку. – И большую картошку. Горчицы побольше!

Парень бросился исполнять заказ, а Питер вспомнил недавнюю поездку в подземке и подумал, что до войны индусов что-то не было особенно видно, а теперь они встречаются на каждом шагу. Парень протянул ему заказ, и Питер едва сдержался, чтобы не откусить сосиску прямо сейчас.

– Гостиница «Куртис-Инн»! Где? – спросил он паренька.

– Кур-р-иветка? – с готовностью заорал паренек.

– Нет! «Куртис-Инн» тут где?

– А! Кур-куруза?

– Нет! Гости… Да ну тебя!

Питер развернулся от юного индуса и увидел стоящее через дорогу гигантское белоснежное здание с золотой надписью на козырьке мраморного портала:

«КУРТИС-ИНН»

– Вот же она! – сказал он пареньку, тыча сосиской в сторону сияющих букв. – Эх ты… – Питер задумался над подходящим эпитетом и вспомнил, хорошее русское слово, выученное в госпитале. – Эх ты, well-enok!

Швейцар у входа недоуменно посмотрел на бумажный пакет с сосиской и картошкой, но двери широко распахнул. Войдя в грандиозное фойе гостиницы, Питер обогнул фонтан из полированного мрамора, прошел мимо кадок с апельсиновыми деревьями и подошел к длинной стойке регистрации. Поставив на пол свой чемодан, он протянул документы симпатичной блондинке.

– Мистер Питер Хаммер, – заглянув в военную книжку и улыбаясь, сказала она. – Вы бронировали номер?

– У меня есть вот это приглашение, – ответил Питер, протягивая длинный конверт, который ему вручили перед выпиской из госпиталя.

– Минуточку, я уточню у менеджера. Можете пока расположиться на диване, – девушка показала Питеру на кожаный диван, в углу которого что-то увлеченно строчил в блокнот мужчина в шикарном бежевом костюме с набитыми плечами, вероятно по последней моде. Из его кармана торчал кончик желтого шелкового платка.

Питер сунул в рот сигарету, достал из кармана пачку бумажных спичек, которую ему подарил таможенный инспектор. На коробке была нарисована детская лошадь-качалка, на которую вместо ребенка взгромоздился здоровенный мужчина с красным пивным носом. В правой руке красноносого была зажата пивная кружка размером с хороший бочонок, а из его рта вылетал пузырь, в который художник вписал буковки:

«Сговорчивые девочки», – вспомнил Питер. Ему показалось, что кто-то пристально смотрит ему в спину, даже волосы на затылке зашевелились. Обернувшись, он увидел только сидящего на диване мужчину в бежевом костюме, продолжающего что-то писать в блокнот. В огромном фойе было пустовато, никто на Питера не смотрел.

– Вам забронирован номер на тридцатом этаже, – сказала симпатичная блондинка и с обворожительной улыбкой протянула ему ключ.

* * *

Дежурный по госпитальному моргу, лейтенант Чейз, еще раз перечитал приказ и посмотрел на мужчин в черных костюмах, которые курили, прислонившись к катафалку во внутреннем дворе Пресвитерианского госпиталя. Они были похожи на братьев, идентичны вплоть до галстучных узлов, разве что у одного на голове была шляпа, а второй носил роговые очки.

– Можно взглянуть на ваши документы? – спросил лейтенант Чейз.

– Специальный агент Вильям Ханна, – сказал мужчина в шляпе, показав свое удостоверение.

– Специальный агент Джозеф Барбера, – сказал мужчина в роговых очках.

– Что это за «ЦРУ»? Впервые вижу, – ответил лейтенант Чейз, вглядываясь в удостоверения.

– Новая структура в Управлении стратегических служб, лейтенант, – ответил агент Ханна.

– Обычно за телами приезжают родственники, – сказал лейтенант Чейз. – Или общество ветеранов.

– А сегодня приехали мы, – сказал агент Барбера. – У нас много дел, лейтенант, можно поскорее.

– Сейчас тело поднимут. Я распорядился.

Минут через десять из ворот морга санитары выкатили тележку, на которой лежал цинковый гроб. Лейтенант Чейз сверился с документами и протянул журнал агенту Ханне:

– Распишитесь вот здесь.

Агент Барбера распахнул задние двери катафалка, и санитары сноровисто вдвинули в него цинковый гроб с номерной биркой «7991». Под этим номером в журнале лейтенанта Чейза значился Люкас Фарбаут, капитан ВВС, доставленный после обеда с цепеллина AJ-100, прилетевшего из Англии.

Черный катафалк выехал из города и помчался по трассе 495 в сторону Саффолка. За рулем сидел агент Барбера, в углу его рта дымилась сигарета. Агент Ханна бросил свою шляпу на переднюю панель и раскрыл маленькую книжечку с вытисненной золотом надписью: «Книжечка Умиротворения».

– Едем в Бей Шор? – спросил агент Барбера.

– Вообразите себя среди персиковых садов, – сказал агент Ханна. – Шелест листьев, аромат сочных плодов и жужжание пчел навевают на вас Умиротворение…