Объект 180878 - Максим Богушевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время окончания съезда приближалось неумолимо, и Настя уже начала терять надежду на то, что Гаришвили зайдет в туалетную комнату. Неужели Манана ошиблась. Вдруг дверь в туалет открылась, и Настя услышала чей-то властный голос.
— Ждите меня здесь.
Послышались тяжелые шаги и опережая своего хозяина в помещении разлился насыщенный аромат дорогого одеколона, перебивающий цитрусовых запах туалетного дезодоранта. Настя нутром почувствовала, что в туалет вошел тот, кого она с таким нетерпением ждала.
К писсуару подошел крупный упитанный мужчина, который поспешно расстегнув ширинку с облегчением расслабился, направив свою мощную желтую струю по назначению. Его лица не было видно поэтому Настя не могла с полной уверенностью сказать, что перед ней стоит ее цель.
У писсуара мужчина простоял целую вечность, так показалось девушке. Наконец он застегнул ширинку и не торопясь подошел к умывальнику, где, нажав несколько раз на дозатор жидкого мыла принялся тщательно мыть свои руки. Только сейчас увидев отражение его лица в зеркале над умывальником Настя смогла окончательно понять, что перед ней Гаришвили. Пришло время действовать.
Дождавшись, когда Гаришвили закончил мыть руки и направился к висящей на стене электросушилке, Настя открыла замок-завертку на двери кабинки. Как только послышался мощный звук заработавшего вентилятора, выдувающего теплый воздух из своих недр, она воспользовалась этим шумовым прикрытием, чтобы незаметно выйти из кабинки и подойти сзади к своему объекту. Ничего не подозревающий Гаришвили продолжал сушить руки вращая ладони под струей воздуха. Девушка легонько похлопала по плечу мужчину, стоящего к ней спиной. От неожиданности тот вздрогнул и чертыхнувшись резко повернулся. Их глаза встретились, и Настя тут же установила контроль над объектом.
Обыск ничего не дал. Гаришвили, постоянно контролируемый Настей, вывернул перед ней все свои карманы, но никаких фотографий при нем не оказалось. Надо было сообщить неутешительные новости остальным. Она достала мобильный телефон и набрала Реброва.
— У него ничего нет, — не теряя контакт с объектом сказала Настя Василию Ивановичу.
В трубке повисла долгая пауза.
— Значит, ничего не остается как сворачиваться, — констатировал Ребров, — выбора нет. Отпускай его и уходи оттуда.
Не успел Василий Иванович сказать последние слова как тут же последовал ответ.
— Нет, надо довести дело до конца!
— До какого конца, милая! — такое обращение к Насте Ребров применил впервые. Он сделал это специально, чтобы уговорить ее отказаться от рискованных действий. — Мы сделали все что могли. Хватит!
— Если мы не выполним задание, то не сможем вернуться домой, — в голосе девушки слышались слезы. — Честно, я могу довести его до гримерки, чтобы он открыл сейф. Я знаю где она находится. Когда мы изучали план театра я на всякий посмотрела, как туда дойти.
— Как ты себе это представляешь? С ним же охрана! — упрямство Насти уже начинало раздражать бывалого фсбэшника.
— Я смогу. Ждите меня.
— Постой, — Василий Иванович сделал очередную попытку отговорить девушку от необдуманного поступка, но в ответ получил только длинные гудки в телефоне говорящие об окончании связи.
Четкого плана у Насти не было. Она действовала спонтанно. Определив своим полудетским умом наиболее естественный, на ее взгляд, способ дойти до гримерки, девушка просто взяла Гаришвили под руку и приказала ему идти рядом с ней. Так глядя друг другу в глаза, они вышли из туалета.
На выходе стояли два охранника в черных костюмах. Настя кожей почувствовала, как они напряглись, увидев их вместе. Однако потом девушка боковым зрением увидела, как один из охранников понимающе ухмыльнулся и подмигнул напарнику. По всей видимости охране Гаришвили уже приходилось бывать в подобной ситуации. Так они и пошли вместе до самой гримерки: Гаришвили, который не моргая смотрел в глаза девушки держащей его под руку и двое охранников в нескольких шагах позади.
Настя дрожала мелкой дрожью от небывалого нервного напряжения, но ни на мгновение не теряла концентрацию внимания. Гаришвили, беспомощный как слепой котенок, шел вместе с ней не отставая, в то время как по спине девушки струились капли холодного пота. Наконец показалась дверь нужной гримерки. За спиной послышалось тревожное перешептывание охранников, которые не увидели своих товарищей на положенных местах.
— Одну минуту, — решительно скомандовал один из охранников положив руку на плечо Гаришвили, — здесь что-то неладное. Надо проверить.
Настя замерла и ведомый ею объект тоже застыл как вкопанный. Охранник закинул правую полу пиджака за спину оголив висящую на поясе кобуру, из которой торчала рукоять пистолета. Доставать оружие он не стал, а только расстегнув застежку кобуры положил руку на пистолет.
— Эй, Ломи! — охранник постучал в дверь костяшками пальцев. — Ты здесь?
Ответом ему была тишина.
— Может вызовем подмогу? — спросил второй охранник, оставшийся позади.
— Тсс, — прошипел на него первый и медленно приоткрыв дверь заглянул внутрь.
То, что происходило дальше Настя толком не разглядела. Во-первых, она не могла отвлечься от созерцания серых глаз Гаришвили сосредоточившись на контроле его сознания. Во-вторых, все произошло настолько быстро, что даже будь она сторонним наблюдателем, то все равно не успела бы понять, что случилось.
Охранника, который заглянул в дверь, что-то затащило внутрь с такой силой, что обе его ноги одновременно оторвались от земли как у пловца, прыгающего в воду. Второй охранник не успел и глазом моргнуть как что-то вылетело из гримерки и сбив с ног пережало ему сонную артерию.
— Вот и все, — сказал Горин, смахнув капельки пота со лба, — быстро и надежно.
Алексей подхватил за ногу только что обездвиженного им человека и затащил в гримерку, где Василий Иванович заканчивал связывать другого охранника.
— Еще один и надеюсь последний, — Горин положил свою жертву к привязанным к батарее мужчинам в черных костюмах, которые до недавних пор охраняли вход на этаж и в комнату, где разместился Гаришвили. — Этого можно не вязать. Он еще долго не придет в себя.
Следом за Гориным в гримерку вошла Настя с грузинским политиком. Она наконец отвела глаза в сторону отпустив сознание Гаришвили и облегченно выдохнула. Внезапная слабость накатилась на девушку. Ноги ее подкосились, и чтобы не упасть она поспешно села на ближайший стул.
Стеклянные глаза Гаришвили стали приобретать осмысленное выражение. Сознание и воля понемногу возвращались к нему. Он растерянно захлопал ресницами оглядываясь по сторонам. Политик никак не мог взять в толк где он находится и что происходит.
— Да вы присаживайтесь, — обратился
