Кэти Картер ищет принца - Рут Сабертон

— Кто-нибудь объяснит, что происходит?

Гэбриел и Фрэнки обмениваются взглядами.

— Вы, ребята, ведь не только что познакомились?

— Нет. Два месяца назад, на вечеринке после концерта, — признает Фрэнки. — У Гейба был пропуск в VIP-зал, а я прошел, потому что Ники, мой басист, знаком с одним из членов группы. И Гейб…

— …предложил тебе канапе, — вспоминаю я. — Ты сто раз мне рассказывал.

Гэбриел краснеет.

— Правда?

Я киваю.

— Новость изрядно устарела.

— Мы немного поболтали, а потом я оставил Гэбриелу телефон, — продолжает Фрэнки. — Сунул бумажку в карман, и он обещал позвонить.

— Как ты понял, что понравился ему? — вырывается у меня. — Ведь Гэбриел держит свою ориентацию в секрете.

Фрэнки ухмыляется:

— У меня отличная интуиция, детка.

— Я потерял его телефон, — морщится Гэбриел. — И не мог с ним связаться, даже если бы очень захотел.

— Менеджер Гэбриела не пропустил бы ни одного из моих звонков и не дал бы никаких координат, поэтому я разочаровался. Думал, ничего мне не светит. А сегодня утром открыл газету — и ура! Ты разыскала его для меня. — Фрэнки сияет. — Я понятия не имел, где ты сейчас живешь. Олли уехал, поэтому я помчался в Хемпстед и спросил у Джуэл. Она не прочь была встряхнуться, и мы рванули в Корнуолл.

— Но почему ты не сказал? — спрашиваю я. — Зачем притворяться, что это было мимолетное увлечение? Я бы никому не разболтала.

— Не мог. — Фрэнки крутит чашку в руках и грустно улыбается. — Никому не мог сказать. Ничего личного.

— Не понимаю. — Я обращаюсь к Гэбриелу: — По-моему, никого в наши дни не волнует, если мужчина — гей. Я думала, шоу-бизнес в этом смысле тем более открыт.

Гэбриел смеется:

— Ну конечно. И многих голливудских актеров ты можешь назвать, про которых точно известно, что они геи?

Я задумываюсь.

— Руперт Эверетт?

— А еще? — настаивает Гэбриел, сажая Пушка на колени и задумчиво гладя собачку. — Знаешь кого-нибудь еще?

— Странно… но я больше никого не могу вспомнить.

— Вот именно, — говорит Гэбриел. — Никого. Как думаешь, стали бы Брюс Уиллис, Арни и Брэд Питт звездами и кумирами аудитории, если бы все знали, что они геи?

У меня отвисает челюсть.

— Брэд Питт — гей?..

— Нет! И вообще речь не о нем. Думаешь, они бы сделали такую блистательную карьеру, если бы были открытыми геями? Или, скорее, их оттеснили бы на второй план и постепенно забыли? Подумай хорошенько, Кэти. Многих ли успешных геев ты видишь на экране?

Я пытаюсь вспомнить:

— Пол О'Грейди? Грэм Нортон? Тот толстяк из «Маленькой Британии»?

— А актеры? — настаивает Гэбриел, и его синие глаза ярко горят. — Кто-нибудь, равный Шону Бину и Дэвиду Теннанту?

— Никого не могу вспомнить, — признаюсь я. Если бы кто-нибудь спросил раньше, я бы поклялась, что знаю сотни популярных актеров-геев, но Гэбриел прав. Не могу назвать больше полудесятка.

— В том-то и проблема. — Он вздыхает. — Я актер, и притом успешный, и хочу иметь возможность выбирать роли. Я мечтаю играть главных героев, стрелять из пистолета и драться на мечах. Может быть, однажды мне доведется сыграть Джеймса Бонда и Гамлета!

— Удачи, — желаю я. Моя мечта — писать романтическую прозу — выглядит такой скромной. Возможно, стоит метить выше. Стать новым Шекспиром, например.

— Ничего подобного не будет, если кто-нибудь узнает, что я гей. Меня будут оттирать, давать роли стервозных геев, ну и так далее. Ни один агент не захочет со мной работать, потому что я не буду и вполовину так прибылен, как сейчас. Не успеешь досчитать до десяти, как моя карьера закончится. Я останусь на обочине. — Он поднимает умоляющий взгляд. Золотой локон шаловливо свисает на глаза, и я в который раз думаю, насколько привлекателен Гэбриел.

Однако неудивительно, что я ничего не ощущала.

— Короче, — продолжает Гэбриел, уже смелее, — я встречался с десятками красавиц, чтобы сбить прессу со следа. Не хочу, чтобы мою сексуальную жизнь подвергали разбору на каждом шагу.

— Проблема в том, — вмешивается: Фрэнки, — что девушки, с которыми встречается Гейб, ожидают большего.

— И это само по себе проблема. — Гэбриел явно встревожен. — Рано или поздно одна из них пойдет к Максу Клиффорду с интересным рассказом о том, чего у нас не было. Клиффорд не дурак, он быстро сложит два и два. А если нет—то где-то рядом шныряет Анжела Эндрюс. Она явно что-то разнюхала.

Фрэнки смотрит в стол и делает вид, что его крайне интересуют пятна кетчупа.

— Если это та женщина, о которой я думаю, то у нас, кажется, проблемы…

— Жакет от «Прада»? — намекаю я.

— Да! Потрясающая шмотка. — У Фрэнки загораются глаза. — Анжела заглянула, когда Гейб был в душе, и я открыл дверь. Такая приветливая, милая… мы отлично поболтали. Прости, — добавляет он, глядя на Гэбриела, закрывшего лицо руками. — Я думал, это твоя знакомая. Она столько о тебе знает.

— Все ясно, — говорит Гэбриел. — Она уже в курсе.

— Нет, — яростно взвизгивает Фрэнки. — Я не сказал, что я гей.

Мы с Гэбриелом одновременно смотрим на него. Фрэнки, в ярко-зеленой шелковой рубашке и своих любимых кожаных брюках, с густым слоем туши на ресницах, — воплощенный гей. С тем же успехом он мог бы расхаживать в латексных шортиках.

— Полагаю, она догадалась, — мягко говорит Гэбриел. — Она совсем не глупа.

Фрэнки прикусывает губу.

— Нужно придумать, что я здесь делаю. Может, мне снова с ней поговорить? Например, прикинуться уборщиком.

— Нет! — одновременно отвечаем мы с Гэбриелом.

— Именно поэтому я хочу, чтобы ты подумала над моим предложением. — Гэбриел оборачивается ко мне. Трудно сказать, у кого взгляд трогательнее — у него или у Пушка. — По-моему, план превосходный, Кэти. Ты моя подружка, а поскольку Фрэнки твой приятель, он может бывать в доме когда вздумается. Пресса скоро соскучится и отвалит, и все будут счастливы.

— Лгать нехорошо, — протестую я.

Откуда это взялось? Я прожила в доме священника всего двадцать четыре часа, но поучения Ричарда уже укоренились в моей голове. Почему в последнее время буквально все просят меня врать?

— Ну… теоретически ты права. — Гэбриел небрежно помахивает рукой с идеальным маникюром. — Но, во-первых, ты девушка, во-вторых — моя подруга.

— Да?

— Конечно! — восклицает Фрэнки. — Он тебя обожает. Ведь так, Гейб?

Гэбриел кивает, как собака в рекламе.

— Разумеется, — подтверждает он.