Лёд и пламень - Катерина Свободная

— Расскажешь, куда мы едем?

— Это сюрприз. Уверен, тебе понравится. Осталось совсем немного.

Ева увидела монументальное сооружение, напоминающее по форме две усечённые пирамиды. Марк пояснил, что это Египетские ворота — сторожевые башни в египетском стиле, между которыми раскрывались ворота в город Пушкин.

— Царское Село! — Ева не могла сдержать восторга.

Она читала о его дворцово-парковых ансамблях. Но увидеть всё это великолепие вживую — совсем другое дело!

Сначала они посетили Большой Екатерининский дворец. Ева была впечатлена богатством его интерьеров. В наибольшей степени её поразил Тронный зал. Он был буквально пронизан солнечным светом, играющим на позолоте его убранства. Его создатель Франческо-Бартоломео Растрелли проявил себя не только как великолепный декоратор, но и как искусный инженер. Зал с огромной площадью не имел ни одной опоры для перекрытия, что также усиливало ощущение простора и света. В зале было по тринадцать окон с востока и запада с простенками между ними, покрытыми зеркалами и обрамлёнными затейливой позолоченной резьбой по дереву. Всё это создавало иллюзию бесконечного пространства. И, конечно же, венчал всё это великолепие состоящий из трёх частей живописный плафон «Триумф России» — шедевр, выполненный итальянскими художниками Джузеппе Валериани и Антонио Перезинотти.Колоннада, опоясывающая все три аллегории, расширяла и поднимала пространство в высоту, что ещё больше усиливало ощущение бесконечности.

Ева представила, как вечером загорались сотни свечей, распахивались двери в сад, отовсюду лилась прекрасная музыка, и пары в шикарных нарядах вальсировали по залу.

Однако насладиться тонкостью работ художников, скульпторов и прочих именитых мастеров в полной мере не удавалось. Хотя Марк заказал для них индивидуальную экскурсию, им постоянно встречались шумные группы туристов. Порой даже приходилось протискиваться сквозь них. Кроме того, везде были натянуты преграждающие доступ к произведениям искусства канаты. Чуть коснёшься, сразу срабатывала сигнализация. Такие меры были предприняты ради сохранения исторического наследия и были вполне оправданы. Но Еве так хотелось подойти ближе, чтобы насладиться кобальтовой росписью изразцовых печей, огненными переливами солнечного камня в янтарной комнате, тонкостью техники и цветовых сочетаний знаменитых художников и ещё множеством мельчайших деталей величайших произведений искусства. К сожалению, это не представлялось возможным. Экскурсия получилась скомканной и сумбурной. И Ева даже испытала облегчение, когда они покинули дворец.

Не меньшее великолепие окружало их и в Екатерининском парке. Только здесь количество туристов ощущалось не так остро, и Ева могла дышать полной грудью. К тому же был прекрасный день. Марк знал создателя и историю каждого архитектурного сооружения. Они прогулялись по многочисленным тенистым аллеям парка, а затем поднялись на второй этаж Камероновой галереи. С неё открывался чарующий вид на Большой пруд и парк. Марк посмотрел вверх. Крыша галереи обеспечивала достаточной тенью, чтобы чувствовать себя комфортно.

Павильон-бельведер второго этажа окружали широко расставленные сорок четыре колонны, что придавало строению особую изысканность и утончённость. Галерею украшали медные бюсты.

— Об этой галерее ты тоже всё знаешь? — Ева остановилась и с любопытством посмотрела на Марка.

— Может, не всё, но основное.

Он сделал пару шагов и оказался так близко к ней, что ощущал, как волны её спокойной энергии буквально окутывали его.

— Расскажи, — Ева ускользнула от него и медленно пошла по галерее.

Марк, как зачарованный, побрёл следом. Он рассказал о том, что до галереи во времена императрицы Елизаветы Петровны на этом месте находился Павильон для игры в мяч.Строительство галереи началось под руководством шотландского архитектора и археолога Чарльза Камерона, а закончена была Ильёй Нееловым. Что долгое время галерея никак не называлась. Лишь в 1885 году в статье, опубликованной в одном из номеров журнала «Зодчий», это сооружение было названо «Камероновой галереей». И ещё много всего очень интересного и увлекательного.

— Ты мог бы быть прекрасным гидом, — Ева обернулась к нему. — Не хочешь сменить специальность?

— Это будет мой запасной план, — он улыбнулся.

Что это? Он шутил? Еву порадовало это открытие. Она смотрела в его прозрачные глаза и не могла оторваться. Ей стоило опасаться их.

Но Марк был не меньше покорён силой её глаз, чарующих сапфировой глубиной. От долгой прогулки на воздухе на щеках Евы появился румянец, а яркие губы постоянно растягивались в манящей улыбке. Марк любовался каждым её движением. Она была совершенно не похожа на всех, кого он знал прежде. Великолепна, притягательна и... не доступна! В груди защемило. У него снова возник страх, что она нереальна, так прекрасна и воздушна она была.

Марк протянул руку и замер, решая, можно ли к ней прикоснуться. Ева не отпрянула и спокойно ждала. Её улыбка стала ещё шире, когда она ощутила прохладное прикосновение его пальцев. Как же прекрасна она была! Сейчас Марк не мог думать ни о чём, кроме её алых губ, манящей мягкой кожи и покоряющих глаз. То, что он испытывал, не поддавалось описанию, и Марк был рад, что они находились сейчас среди людей. Наличие большого количества свидетелей не давало вспыхнуть пожару. Хищник внутри просился наружу, но без особого рвения. Марк мог его сдерживать. Он страстно желал прижать Еву к себе, зарыться лицом в волны её мягких волос, коснуться губами нежной шеи... Марк судорожно вдохнул и наклонился к Еве, но она снова ускользнула от него, словно намеренно разжигая в нём желание.

— Расскажи ещё.

— Екатерина II лично утвердила для отливки в меди бюсты великих мыслителей древности, богов и героев, а также полководцев и мудрых государей, умиротворявших народы, — Марк закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но получалось плохо, и тогда он снова заговорил. — Это было её личное собрание людей, которых она уважала. Галерея предназначалась для прогулок и философских бесед, которые так любила просвещённая императрица. Иногда здесь решались судьбы целых народов. Но чаще она предпочитала гулять и размышлять здесь в одиночестве, в окружении бюстов великих предшественников.

Ева отвернулась. Отойдя на безопасное расстояние, она любовалась Фрейлинским садиком.

— Знаешь, немного странно смотрится столь монументальное основание и лёгкая колоннада.

— Ты права, но это неспроста. Это осознанное несоответствие является символом контраста бытия, существования полярных сил.

— Глубокая мысль.

Ева снова посмотрела на Марка. Было очевидно, что она тоже была во власти странных чувств.

— Не зря её прозвали Великой. Вы с ней похожи. Она тоже ничего не боялась.

— С чего ты взял, что я ничего не боюсь?

— Потому что ты сейчас здесь, со мной, — Марк стремительно приблизился к ней. — Ты сводишь меня с ума. Рядом с тобой у меня, как у подростка, начинают дрожать колени.