Страх - Франк Тилье

Она стрельнула в него взглядом. Сутулая, хрупкая женщина исчезла.

– Скажите мне, чего именно вы от меня ждете, и убирайтесь отсюда.

– Отлично. Во-первых: хорошо ли Пьер Фулон котируется на вашем рынке?

– Очень хорошо, принимая во внимание его известность, количество жертв и жестокость преступлений. Чем они хуже, тем лучше котируются. Не так, правда, как казненные убийцы, но все-таки…

Она даже не сознавала всю ненормальность своих слов. И кто в итоге чудовищней? Убийцы или те, кто на них наживается, удобно устроившись в своих гостиных, за банковской стойкой, за магазинной кассой, за своим компьютером?

– Как это работает? – спросил Шарко. – Что должен сделать покупатель, чтобы заполучить эти «объекты»?

Она вернулась на диван. Франк последовал за ней.

– Ничего сложного, если придерживаться «классики». Рынок таких сувениров – murderabilia,[8] как его называют среди своих, – существует уже десятки лет и за это время сильно расширился. Сегодня все контактируют в основном через Интернет. Это начинается на общедоступных форумах, где на продажу выставляют «классические» объекты. Одежда, принадлежности, телесная мелочевка, волосы, например чешуйки кожи…

– А если зайти дальше? Если переступить за пределы «классики»?

– Ничего об этом не знаю.

– Ничего не знаете… А я думаю, знаете. Так что я повторю свой вопрос, может быть четче сформулировав его: если зайти, например, в закрытую часть форумов, что там можно обнаружить?

Она взяла кошку на колени и, подумав, видимо, поняла, что мужчина, сидящий напротив, просто так от нее не отстанет.

– В закрытую часть войти нетрудно. Пользователь должен доказать свою всепоглощающую страсть к какому-нибудь серийному убийце. Надо постить сообщения, самому располагать чем-то редким, а главное, оригинальным, чтобы было что предложить. Там существует система поручительства. Границу переходит только тот, кто этого хочет, силком никто никого не тянет…

Шарко жестом побудил ее продолжать, не оставляя ей времени на раздумья. Внезапно с небывалой силой хлынул дождь. Средь бела дня наступила ночь.

– Главное, перейти через границу, а дальше есть разные группы по интересам, подгруппы. Некоторые, например, интересуются только африканскими серийными убийцами. Остальные – это некрофилы, каннибалы, вампиры, педофилы… Есть психозы и извращения на любой вкус. Там ведутся такие разговорчики, что просто тошно становится… Хочу сразу вам заявить, что не имею с этим ничего общего.

– Но вы ведь заходили туда взглянуть одним глазком?

– Я уже покончила с этим свинством. Фулон был последним. Это разрушило все вокруг меня, вынудило переехать. Я несколько раз теряла работу. Сегодня у меня стабильная, почти нормальная жизнь. Хоть я и осталась здесь, в Ла-Рошели, но у меня нет ничего общего ни с Фулоном, ни с другими вроде него. Я сближаюсь с ними только через книги. Да и это уже чересчур.

Она с нежностью посмотрела на кошку. Шарко оценил ее откровенность. На этот раз он знал, что она говорит правду.

– Как вы думаете, эти люди, которые общаются между собой на закрытых форумах, потенциально опасны? Могут ли они… находиться под влиянием своих идолов?

– Трудно сказать. Некоторые заходят очень далеко, но только на словах. Хотя посторонним туда вход воспрещен, за этим следят администраторы, которые часто являются просто компьютерными программами, «кряками», пользователи ведут себя осторожно. Никогда не пользуются настоящими именами, только никами, и не откровенничают о возможном переходе к действию. Но разумеется, ничто не мешает им сблизиться с вами вне форумов…

– Вам случалось продавать «объекты» Фулона на закрытых форумах?

– Только аудиозаписи. Я постаралась, чтобы Фулон оставил отпечатки пальцев на карте памяти, что гарантировало ее подлинность. Ее-то я и продала, тщательно упаковав. Это была уникальная вещь, редкая, волнующая. Просто обалдеть. Вы ее слышали? Он там рассказывает о лягушках, которые скользят по лезвию его скальпеля и вспарывают себе брюхо… совершенно безумные мысли.

– Да, безумные…

Она вдруг закашлялась, сообразив, что перед ней все-таки сотрудник криминальной полиции.

– Цены могли подниматься очень высоко. Остальные объекты были выставлены на общедоступных сайтах.

– Кто их купил? И как вам заплатили?

– Кажется, их купили три разных человека. Обычно назначают встречу в каком-нибудь нейтральном и многолюдном месте и платят наличными. Один хотел волосы и ногти со свидетельством подлинности или с подтверждением ДНК. Такие сертификаты ДНК можно получить в частных лабораториях через Интернет, это стоит сотни евро…

У Шарко возникло ощущение, что он бредит. У этого рынка были свои правила, свои коды, свои обычаи. Каким психам пришло в голову создать его, упорядочить такую гнусность?

– Другой купил рисунки. А запись была для кого-то другого. Впрочем, оригинальную карту памяти через несколько недель перепродали, чуть дороже. Это ведь как везде. Спрос, предложение…

Лейтенант обобщил услышанное. Даниэль Луазо все забрал себе. Вероятно, он сам выкупил эти объекты у разных людей. Он был настоящим фанатом Фулона и стал, наверное, завсегдатаем форумов, чувствовал себя там как рыба в воде. Шарко все больше убеждался, что именно таким окольным путем Луазо сблизился с ним. И первые барьеры преодолел, наверное, с помощью Харона. «По ту сторону Стикса Ты указал мне путь».

– Можете мне сообщить ники покупателей или других членов?

Она покачала головой:

– Я там уже чужая. Туда надо заходить регулярно, а иначе вылетаете вон, и потом вернуться почти невозможно. Они отмечают ваш IP-адрес и отслеживают его. В лучшем случае я могла бы вам дать кое-какие наводки на главные сайты и форумы murderabilia. Но вы и сами сможете их без труда отыскать. А чтобы снова получить доступ на закрытые форумы, потребуется слишком много времени. Недели, прежде чем вы сможете туда заходить, не привлекая к себе внимания. Если вы или ваши службы полезете туда напролом, вас сразу вычислят, я вам гарантирую.

Франк Шарко смотрел на эту женщину, замкнувшуюся в своих тридцати квадратных метрах, подавленную своими навязчивыми идеями. Сколько же таких, как она, находятся в зоне притяжения этой патологической вселенной? Не сдерживают свои извращения, свои бредовые фантазии? И до чего некоторые из них могут доходить?

Он вспомнил послание, оставленное на стене подземелья: «Мы те, кого вы не видите, ибо не умеете видеть…» Сколько таких потенциальных Фулонов и Луазо таится за фасадами безликих домов? Обычные люди в своих кухонных фартуках или рабочих комбинезонах. Сколько их играет днем со своими детьми в садах, а ночью наслаждается всякими ужасами?