Крушение - Джонатан Келлерман

Туда он сейчас и должен попасть.

В подземелье.

К двери туннеля, который ведет в полицейское управление и из него.

Он осторожно покосился в обе стороны коридора, потом глянул прямо, в направлении канцелярии, потом – на будку охраны и длинную очередь в туалеты. Кажется, одинокий полицейский никому не интересен.

На лестнице в подвал было такое же эхо, как в остальных частях этого здания, сколь бы осторожно он ни пытался ступать ногами в тяжелых ботинках. Дверь в подземный коридор выглядела так, как он ее помнил. Всегда ее открывал кто-нибудь другой, своей карточкой-пропуском. Сейчас он вынул из нагрудного кармана то, что украл для него Сулло, протащил через считывающее устройство и подождал механического щелчка.

Нажал на ручку, и железная дверь подалась. Сработало.

Первая контрольная точка пройдена.

Дважды глубоко вдохнул. Много пыли, мало кислорода.

Потом он запустил секундомер в мобильном телефоне и вошел.

Как-то странно передвигаться здесь без двоих охранников впереди и двоих сзади. С нескованными руками. Не в тюремной робе.

До первой развилки туннеля, где он должен был повернуть направо, оставалось метров пятьдесят. И тут он услышал их. Стук. Двух, может, даже трех пар ботинок.

Поворачивая, он понял, что их больше. Ему навстречу шли двое заключенных в сопровождении четырех охранников, а замыкающим – его он встретит последним – был полицейский в форме.

Идти не быстрее, чем обычно. Не медленнее. Не смотреть в сторону. Не искать взглядов без необходимости.

Сейчас.

Еще пара метров, потом они поровняются.

Он кивнул заключенным. Те не кивнули в ответ, и на какую-то тысячную долю секунды пришло ощущение, что он допустил страшную ошибку – пока не понял, что дело в его внешности, в полицейской форме: заключенные не станут здороваться с легавым. Охранники вежливо кивнули. Теперь легавый. Который увидит в нем коллегу. Который должен увидеть в нем коллегу.

Короткий кивок.

И короткий кивок в ответ.

Только это и требовалось. Иногда разница между продолжить или перестать не так уж велика.

Во взгляде полицейского читалось колебание.

Или Лео просто придал этому взгляду слишком большое значение.

Короткий кивок человека, который не уверен, знаком ли ему коллега с бритой головой и карими глазами. Может, он даже его узнал. Уловил что-то знакомое, но не понял, что.

И отвел взгляд.

Лео хотелось обернуться, удостовериться, что они пошли дальше. Именно этого делать нельзя. Но уверенности тут же прибавилось: шаги медленно удалялись.

Те, кто ходил здесь каждый день, купились на иллюзию.

Самый опасный банковский грабитель Швеции не только переоделся полицейским – он стал полицейским, полицейские признали в нем своего.

Вторая контрольная точка пройдена.

Через шестьдесят пять метров – следующая развилка. Перед Лео оказался перекресток из четырех коридоров; следовало взять влево. В середине коридора находилось хранилище изъятого – третья и последняя, решающая контрольная точка. За этой железной дверью его документы ждет окончательная проверка, его подготовку оценят шведские полицейские чиновники. Сундук с сокровищами всегда зарыт в самом конце радуги.

Палец на звонок, развернутое удостоверение поднять к камере на стене. Ожидая, когда ему откроют, Лео покосился на секундомер в телефоне, первый раз замеряя время. Минута пятьдесят секунд от суда до хранилища. Еще десять секунд ожидания – и его решили впустить; он вошел. Сложенная вдвое квитанция лежала в широком переднем кармане.

Здесь, кажется, еще сильнее пахло пылью, было еще меньше кислорода. Подвал, связанный с верхними залами. Тысячи предметов, которые в текущих или прошлых расследованиях двигают или двигали дело вперед, являясь прямыми доказательствами. Улика подле улики, пакет подле пакета, стеллаж подле стеллажа.

Мужчина за деревянной стойкой – наверное, его глаза и смотрели на Лео через камеру: около шестидесяти, выглядит, как Лео и ожидал. Серый пиджак, клетчатая рубашка, залысины надо лбом и лишний вес, не позволяющий ему больше гоняться за бандитами. Последний приют для полицейского, который отслужил свое и вскоре переместится в мир гражданских. Так же, как и тот коричневый пакет, за которым явился сейчас этот посетитель, – так же, как и все те пакеты, которые этот посетитель, вернувшись завтра, заберет с собой.

– Квитанция на…

Лео развернул бумагу на стойке.

– …вещественное доказательство номер 2017-0310-BG4743.

Очки немолодого полицейского на лбу с залысинами; он опустил их на переносицу и стал изучать номер, вписанный Лео.

– Удостоверение?

Посетитель в полицейской форме протянул черную корочку со служебной карточкой, изготовленной Яри, и жетоном, который изготовил он сам в пустой квартире в Сикле.

– Мы ведь, кажется, раньше не встречались?

Корочка уже лежала в руке немолодого полицейского служащего, который смотрел попеременно то на фотографию того, кого, согласно удостоверению, звали Петер Эрикссон, то на совпадавшее с этим фото лицо стоявшего перед ним человека.

– Вряд ли… Я из Эребру.

– Эребру? Тогда ты, наверное, знаешь Сакке?

– Сакке?

– Да.

Лео какое-то время обдумывал ответ на вопрос, который, будь он задан в допросной, имел бы целью разоблачить ложь.

– Сакке, он… твой ровесник, да?

Но здесь, между двумя коллегами, просто ведется дружелюбный разговор, чтобы чем-то занять время, пока перебираешь бурые конверты с разными номерами протоколов изъятия.

– Да, в восьмидесятые мы часто оказывались в одной патрульной машине.

Полицейский служака, который от улиц, людей и жизни допатрулировался до бетонной комнаты в подвале без окон, скрылся в проходе между стеллажами. Лео подумал, что где-то там стоят вдоль стены и сейфы марки «Розенгренс», сейфы, в которых хранятся самые весомые улики. В каком-то из них находится и то, чего не существует – то, что можно забрать только завтра, в десятиминутное временнóе окно.

– Ну вот, быстро нашлось.

Немолодой служащий повертел бурый пакет, открытая ладонь – словно точно откалиброванные весы; наконец он положил пакет на стойку.

– И – твоя подпись.

Формуляр с тонкими линиями сетки. Дата и номер улики слева, звание и подпись полицейского – справа. Лео мельком глянул на верхние строки, заполненные приходившими раньше него, на подписи настоящих полицейских, чтобы расписаться так же. Потом вернул ручку в руку хозяину.

– Если я снова столкнусь с Сакке…