Ева - Артуро Перес-Реверте

– То есть совершить самоубийство, – подытожил моряк.

Консул пренебрежительно скривил губы:

– Если попадут к нам в руки за пределами Танжера, все трое, боюсь, будут расстреляны. – Было видно, что подобной перспективы он совершенно не боится, а совсем наоборот. – Включая, конечно, и русскую. – Он взглянул на Фалько, словно у того был ключ к этой загадке: – Какого дьявола влезла в наши дела женщина?

– Тамошние бабы непредсказуемы, – холодно ответил тот. – Может, и ей надоело стирать и гладить.

Консул взглянул на него, открыл было рот, чтобы ответить, но передумал и решил поразмыслить над этим. Зато подал реплику Навиа:

– Если накрою «Маунт-Касл» залпом, команда, скорей всего, потонет вместе с ним.

Фалько помедлил три секунды, прежде чем спросить:

– А с теми, кто выживет и кого выловите из моря, что будет?

– У меня приказ. Команду взять под арест, потом отправить в тюрьму. Их будут судить. Этих троих – расстрелять.

– И вы этот приказ выполните, если доведется?

Моряк уперся в него тяжелым взглядом:

– Вас это не касается.

Консул покачал головой с преувеличенной скорбью по поводу предстоящего.

– Не хотел бы я оказаться на месте тех троих, – сказал он, обращаясь к Фалько. – А вы уверены, что они намерены до конца разделить судьбу «Маунт-Касл»?

Фалько на миг призадумался. Или изобразил раздумье. В открытое окно долетал уличный шум.

– Уверен, – кивнул он наконец. – Как бы то ни было, американец и русская – агенты НКВД. Люди дисциплинированные и твердые. И выполняют приказы, какими бы они ни были.

– Иными словами, вы считаете, что, если вечером наш план провалится, они заставят капитана Кироса выйти в море?

– Уверен.

– Ну, а что с третьим? С этим комиссаром? Трехо, кажется?..

Фалько откинулся на спинку стула, стряхнул с брючины пылинку и устремил безмятежный взгляд за окно. Потом опустил веки, как ястреб, оставивший внизу расклеванные останки своей добычи.

– А-а, этого можно в расчет не брать, – ответил он осторожно. – По моим сведениям, он сошел на берег и не рвется назад. Не удивлюсь, если откажется вернуться на судно или вообще дезертирует, прежде чем развязка станет неизбежной.

– Дезертирует? Гм… В самом деле?..

– Все может быть.

Ложечка запорхала в пальцах консула.

– Располагаете конкретной информацией на этот счет?

– Нет.

– Значит, просто предположения?

– Вот именно.

После мысленного поиска доказательств консул повернулся к Навиа:

– Отданные вам приказы остались прежними, не так ли? И надеюсь, ваши намерения тоже не изменились?

– Нет, – ответил моряк. – Когда «Маунт-Касл» выйдет за пределы трехмильной зоны, я подниму сигнал «Застопорить ход». Не подчинится – обстреляю. Ответит огнем – потоплю.

Все варианты он перечислил с профессиональным спокойствием. Без уверток. Консул наконец оставил в покое ложечку и подался к нему:

– А какая там глубина?

– По лоции – сорок-шестьдесят метров. Надо, чтобы он затонул там, где потом им смогут заняться водолазы.

У консула заблестели глаза. Все распрекрасно-хорошо, говорило его довольное лицо, и никакого риска для него лично. В порту ли, в открытом ли море – ответственность ляжет на других. И он сможет по-прежнему посещать кантри-клуб, не опасаясь косых взглядов своих коллег-дипломатов.

– У нас все козыри, – сказал он оживленно. – И красный капитан это знает. Сегодня вечером сорвем банк. Причем мирно и разумно.

Фалько кивнул в сторону Навиа:

– Кирос требует, чтобы присутствовал и наш командир.

– Ну разумеется, – обаятельно улыбнулся консул. – Моряку с моряком всегда проще договориться. Не так ли?

– Может быть, – уронил Навиа.

– Твердо рассчитывайте на мое содействие. На самую заинтересованную поддержку. Но поймите – я не могу влезать в это дело открыто… Если, не дай бог, оно не выгорит и произойдет скандал, наше консульство должно оказаться ни при чем. Это ведь ваше задание, сеньоры? – Он взглянул на Фалько с надеждой и недоверием: – И в первую очередь – ваше? Полагаю, вы всё предусмотрели.

– Всё.

– А для гарантии успеха, – кивнул Навиа, – выделена абордажная группа.

Консул в явной растерянности поднял брови:

– Абордажная?

– Ну, или штурмовая.

– О боже… Будет перестрелка?

– Не обязательно.

Вслед за тем моряк рассказал о предстоящем в подробностях. Как только капитан Кирос подпишет документ о добровольной сдаче судна Армаде, двадцать человек с оружием под командой надежного офицера проникнут на «Маунт-Касл» с моря. Кирос уже составил список самых опасных членов экипажа, которых надо будет нейтрализовать. Тех, кто не захочет оставаться на судне, отпустят на берег – и на все четыре стороны.

– Дальнейшая их судьба – забота консульства, – пояснил Фалько.

Консул, немного успокоившись, кивнул. Он смотрел на свои руки, словно желал убедиться, что они у него чистые.

– Да-да, конечно. На этом этапе мы сможем вмешаться совершенно открыто. Это уже будет гуманитарная акция.

– А особый гуманизм проявите по отношению к Киросу.

– Разумеется. Сделаем все, что в наших силах.

– Вы получили инструкции относительно его семьи?

– Мы этим занимаемся. Капитан может воссоединиться с женой и дочерьми в Португалии или во Франции. Где захочет.

Фалько кивнул:

– Я скажу ему.

– Готовим паспорт. А деньги?

– Получит, как только подпишет бумагу.

Консул явно хотел сказать что-то еще, но не решался. Снова взял и принялся вертеть ложечку. Фалько поборол искушение вырвать ее и выбросить в окно.

– А если подпишет, как вы думаете поступить с коммунистическими агентами? – спросил консул, выделив слово «вы». – Они будут на борту?

– Вряд ли. Обычно они ночуют в отеле.

– И что вы намереваетесь с ними делать?

Фалько переглянулся с Навиа, который остался непроницаем и безмолвен. Выпутывайся сам как знаешь, прочел Фалько в этом молчании. Мокрые дела – это по твоей части. Мне в море и без того мокро. Мое дело – кораблем командовать.

– Пока еще не знаю. – Фалько сделал вид, что размышляет. – Или не всё знаю.

– Ликвидировать их, – брякнул консул, словно приняв трудное решение. – Ну, или что-то в этом роде.