Повести Невериона - Сэмюэл Дилэни

«Откуда ты знаешь?» – чуть не спросила Прин, но промолчала, потому что хотела услышать конец. Должна же сказительница его знать, несмотря на все разветвления.

– Оставшиеся деньги громоздились вокруг королевы в кошелях и котомках, а на камне у ее колен лежал другой звездный круг. Внизу, над водой, клубился туман, вверху зловеще висела луна. Олин села, обняв колени, и уткнулась в них подбородком. Раздался крик ночной птицы, зеленые крылья мелькнули меж ветвями пекана. Королева поднялась, еще не совсем опомнившись от дурмана, и прокричала, точно кто-то ей подсказал (ни один из рассказчиков не говорит, кто): «Я Олин и пришла предостеречь Морского Змея от дурного глаза Северного Орла!» Она прокричала это и зажала себе рот, испугавшись, что сказала нечто кощунственное. Вода сверкала серебром сквозь клубы тумана.

Под водой, как и под землей, прокатился рокот. Деревья задрожали, в туман посыпались камни. Водовороты кружились все быстрей, вода накатывала на берег и с каждым разом отступала все дальше и дальше.

На глазах у Олин из воды и тумана поднялись три башни и мост между ними. Море с рокотом отступало, и над ним вырастало все больше зданий. Вода стекала с их крыш и лилась из окон. Вскоре стали видны улицы, заполненные илом и водорослями, белые узорчатые плиты, уцелевшие и поваленные колонны. Обнажившиеся дома покрывала блестящая черно-зеленая слизь. Город вставал из бурлящих вод и подземного гула.

Молодая королева сломя голову понеслась вниз по склону и добежала до первой улицы, далеко не столь чистой, как ей казалось сверху. Всё заросло травой, илом, раковинами, обвалившиеся с домов камни преграждали дорогу. Грязная, промокшая, с исцарапанными ногами, Олин пробиралась среди развалин.

В одном из переулков зашевелилось что-то. Темная груда ползла, изгибалась, скользила, и скоро огромное полотнище загородило всю улицу.

Олин разглядела, что это крыло, но не птичье, а кожистое, пронизанное жилами, пропускавшее лунный свет. Оно загораживало пятую долю неба!

Олин щекой ощутила его касание. На той стороне улицы поднималось второе крыло, а вверху, над крышами, шевелилось что-то еще. Королева сначала подумала, что это валится изваяние, голова демона, но голова была живая. Открылись, один за другим, глаза – черные с золотом, больше полной луны. Показались зубы, длиннее и толще, чем ноги Олин. Мощная шея вознесла голову над кровлями и башнями города.

В улицах свернулся дракон – огромный морской дракон, во много раз больше своих горных сородичей. Пока город был затоплен, он спал, но теперь пробудился и уставился на королеву черно-золотыми глазищами.

И Олин прокричала снова, срывая голос: «О великий Гауин (так звали дракона, но непонятно, как об этом узнала Олин), я пришла сюда спрятать свои сокровища и предостеречь тебя против козней Орла…»

…Горный дракон, щуря серебристые глаза от яркого солнца, опустил переднюю лапу и зашипел на вола. Тот шарахнулся, повозка перекосилась, Норема придержала ее рукой.

Прин, вскочив, схватила за узду летуна, бессильно хлопавшего зелеными крыльями, подвела его к дереву, привязала. Ладони горели от жестких поводьев.

– А дальше? – спросила она.

– Осталось немного. Олин и Гауин, руководствуясь волшебным звездным кругом, спрятали сокровища в городе, и дракон лег сверху, чтобы их охранять – как раз вовремя, ибо вода вновь начала прибывать, и город вновь ушел в море. Королева, едва не утонув, вскарабкалась вверх по склону, и луна закатилась. Гауин был особенным драконом, – добавила Норема, видя, как нахмурилась Прин, – иначе королева вряд ли доверила бы ему клад. – Вол успокоился и снова щипал траву. – На следующий день Олин, в полубеспамятстве бродившую по берегу, нашли бродячие лицедеи. Оказалось, что родные королевы в ту же ночь одержали победу над злыми жрецами. Олин отвезли в Колхари, столицу Невериона, и короновали там по всем правилам. Но народ, говорят, не любил ее, и жизнь была к ней немилостива. Нескольких ее мужей и многих детей постигла ужасная смерть. Но решения, которые она принимала, принято восхвалять – по крайней мере, теми, кто придает важность таким вещам.

– Королева Олин, – задумчиво произнесла Прин. – Я уже слышала рассказы о ней. Это она начала разводить драконов и приставила к ним девочек, которые плохо себя вели.

– Чего только люди не выдумают. Драконов, она, впрочем, всегда любила, ведь ее подводные сокровища охранял гигантский морской дракон.

– Твоя подруга хотела проверить правдивость именно этой истории?

Норема кивнула.

– Она хотела найти клад королевы Олин в затонувшем городе, который охраняет дракон Гауин?

– Так она говорила.

– Скотина ты безмозглая! – крикнула вдруг Прин собственному дракону. – Я думала, у нас будут приключения, а ты плюхнулся на эту дурацкую поляну, откуда уже не взлетишь! Хоть бы на утес сел!

– Ты хотела насовсем улететь из дома, – догадалась Норема.

– Да, и даже не пробуй меня отговаривать!

– А работорговцев ты не боишься?

Прин потрясла головой.

– Ты же вот путешествуешь одна и до сих пор на свободе.

– И не хочу ее потерять. Позволь мне подарить тебе еще две вещи помимо сказки.

Прин удивилась, не считая подарком сказку, не давшую ей никаких ответов и объяснений.

– Ты можешь бояться, – продолжала Норема, – но в ужас не приходи. Это во-первых.

– С чего мне приходить в ужас?

– Ну да, с советами всегда так. То, к чему ты готова прислушаться, ты и без того уже знаешь.

– Да я и не боюсь ничего. Хотя нет, боюсь… но это не в счет, потому что я давно уже решила, как с этим быть.

– Не стану спорить. Подарю я тебе вот что: немного еды из своих запасов и немного сведений о мире, в который ты так отважно вылетела; сказки ни то ни другое не обеспечивают. И еще один совет: отвяжи дракона и позволь ему уйти в горы. Предоставленный сам себе, он найдет откуда взлететь, но ты никогда не долетишь на нем куда тебе нужно, какое бы удовольствие ни доставлял тебе сам полет. За теми деревьями будет перекресток дорог, и ты сможешь отправиться на все четыре стороны. – Норема взглянула на солнце. – Пойдешь на закат – через три дня достигнешь белой пустыни, где живут опасные племена, вшивающие себе в уши медную проволоку. Пойдешь в другую сторону, между гор – через четыре дня выйдешь к прибрежной деревне, где живут труженики моря. Дорога направо вновь приведет тебя в Элламон всего через три часа. А налево пойдешь – будешь идти семь дней и окажешься в большом порту Колхари, столице Невериона, как в моей сказке. – Не так уж много в твоей сказке говорилось про этот город, подумала Прин – но о Колхари она слышала далеко не впервые. – Мои подарки вместе со сказкой очень пригодятся молодой путешественнице вроде тебя.

– Спасибо, – сказала Прин: бабушка, при всей своей нелюбви к людям, учила ее быть вежливой.

Пару часов спустя, пройдя уже несколько миль по выбранной ею дороге, Прин задержалась. Из всех чудес этого дня ее мысли больше всего занимали не полет, не сказка, не сверток с едой на лямках из переплетенных лоз за плечами. Найдя палочку, она написала в пыли свое имя, с большого знака и с закорючкой. Перечитала его, такое новое и единственно верное, и пошла дальше.