Пылающие небеса - Андрей Земсков

Полковник Гусейнов снова забегал по комнате, злорадно потирая руки.

— Еще немного, и я стану владыкой вселенной! — зло оскалился бандитский главарь, бегая вокруг пленника. — Все люди станут моими рабами! Точнее, я превращу большую часть людей в нелюдей, а оставшуюся часть убью! Хи-хи-хи… Зачем мне эти тупые солдафоны, которые вовсе даже не солдафоны, а самые натуральные бандиты и анархисты? Конечно, мне нравились их жадность и жестокость, мне нравилось, как они мучили и убивали людей. Но еще больше я люблю покорность! А они шалунишки, такие шалунишки… Хи-хи-хи… Представляешь, мой юный друг, они иногда пытались меня не слушаться, не выполнять мои приказы! Хи-хи-хи… Я, правда, их за это убивал… Хи-хи-хи… Но теперь они мне не нужны, теперь у меня будут миллионы, десятки миллионов, миллиарды абсолютно покорных рабов! Да, да, как ты прекрасно знаешь, основной принцип либерализма: свобода это — рабство! Да, да, ты не ослышался, свобода это — рабство! Полностью свободен только раб! Вот потому мы, либералы, хотим обеспечить всем свободу, превратив в рабов!

Гусейнов перестал ходить кругами вокруг Святобора, опять взобрался на кресло, неторопливо набил косячок и закурил, выдыхая в воздух вонючий дым.

— Как тебе уже известно, мой юный друг, я служил в расиянской полиции. Думаешь, мне нравилось помогать людям? Нет! Или защищать их от преступников? Нет и еще раз нет! Мне нравилось бить и пытать арестованных, особенно невиновных. Ведь если ты пытаешь преступника, то вроде как наказываешь его за дело. Но настоящее страдание, это когда страдают невинные. Хи-хи-хи… Ведь страдание это искусство! Я, можно сказать, художник… Я люблю экспериментировать. Я люблю, когда люди страдают утонченно, необычно… Надо отметить, что мое начальство вначале было мной очень довольно. Я стал полковником, мне поручили командование карательным полком. Но когда я однажды приказал расстрелять демонстрацию, эта жирная сука, генерал Отстоев, на меня накричал. Представляешь, мой юный друг, этот противный сказал, что я порчу Расиянскому Царству международную репутацию. А потом меня вообще уволили. А за что?! За каких-то пятьдесят миллионов быдла, которое успокоили мои солдаты по моему приказу! Хи-хи-хи… Так быдло было само виновато. Зачем они против веры православной поперли да против закона о православной кошерности? Вот тогда я и решил, что я уже перерос службу в расиянской полиции. Я перешел на новый уровень, и те рамки, в которые меня там пытались загнать, стали мне тесны. Да, вначале служба в полиции позволила мне унижать, бить и мучить людей. Я даже мог убивать, убивать совершенно безнаказанно. Но когда я стал убивать все больше и больше, начальство стало проявлять недовольство, меня пытались ограничивать. А когда мои солдаты вырезали те пятьдесят миллионов не желающих соблюдать православный кошер, меня вообще уволили. Вот тогда я и подумал, а зачем мне служить в полиции, которая ограничивает мою свободу. Я тогда уже был в очень хороших отношениях и с наркоторговцами, и с анархистами, и с обычными бандитами. Ты, мой юный друг, возможно, считаешь, что я как полковник полиции был обязан с ними бороться. Да, вот именно поэтому я с ними и подружился. Понимаешь ли, они очень неплохо мне платили за мою скромную помощь в их нелегком деле.

Гусейнов опять спрыгнул с кресла и неторопливо прошелся по комнате, дымя недокуренным косячком.

— А потом мне попали в руки интересные документики. Их мне передал один олигарх, сбежавший из Израиля после гиперсионистской народной революции, за то, что я помог ему укрыться на одной из планет Расиянского Православного Демократического Царства. В этих документиках говорилось про интересных букашек-таракашек под названием либеральные гнидогадойды. К сожалению, аппаратура, которая позволяла подчинить себе гнидогадойдов, была уничтожена вместе с лабораторией, где их вывели. Но, получив от олигарха документацию по этому проекту, я смог заказать себе разработку и изготовление одного хитрого устройства! Хи-хи-хи… Вот оно! Оно обошлось мне в кучу денег! Хи-хи-хи… Но оно сделает меня абсолютным владыкой Вселенной!

Полковник Гусейнов подбежал к стене и нажал потайную кнопку. Висевшая на стене картина, изображавшая совокупление двух уродливых мутантов, отъехала в сторону, а за ней оказалась ниша, где стоял уродливый черный скафандр. Скафандр был явно спроектирован под полковника Гусейнова, который был ростом чуть выше метра, имея при этом огромное брюхо. Скафандр тоже был невысоким и толстым, с короткими ручками и ножками. Полковник явно обожал внешние эффекты и некоторую театральность, к тому же не отличался изысканным вкусом и чувством меры. Как и обстановка каюты, скафандр отличался крикливой роскошью. Поверхность скафандра была обтянута черной лакированной кожей и покрыта узорами, которые, судя по желтому блеску, были из золота. На круглом, почти шарообразном панцире сверкал золотой череп с костями. Но самым аляповатым и безвкусным элементом скафандра был шлем. Он также был обтянут черной лакированной кожей, а его передняя часть была выполнена в виде оскаленного черепа с острыми золотыми клыками. «Глазами» служили два крупных ограненных рубина, светившиеся зловещим багрово-красным светом, вероятно, для этого была сделана специальная скрытая подсветка. Верхняя часть этого шлема-черепа была усеяна золотыми шипами и увенчана золотыми рогами, как шлемы мифических докризисных рыцарей, что делало скафандр до крайности пафосным и уродливым.

— Хи-хи-хи! Никто, кроме меня, не может пользоваться этим устройством! Я специально приказал сделать его точно под свое тело! Всех поработят гнидогадойды! А я буду их повелителем! Хи-хи-хи… — Гусейнов развеселился, теша свое безграничное тщеславие. — А теперь, мой юный друг, я расскажу тебе про моих славненьких, моих миленьких гнидогадойдиков. Их вывели олигархи в своей очень секретной и очень тайной лаборатории, чтобы усмирить быдло, которое начало повсюду бунтовать. Но в конце концов быдло взбунтовалось и в самом Израиле, и всех олигархов повесили. Хи-хи-хи… Ну не всех, конечно, а только глупых! Умные успели вовремя свалить из Израиля, предварительно спрятав уже готовых гнидогадойдиков на одной ненаселенной далекой планете. А потом вы эту планетку колонизировали, даже атмосферу сделали пригодной для дыхания. Но тут появился я и вашу планетку захватил… Хи-хи-хи… И достал со дна болота заветный сундучок с гнидогадойдиками! Хи-хи-хи… Да, скоро сюда прилетят ваши крейсера. Они уничтожат все мои звездолетики, которые успеют взлететь. Хи-хи-хи… А тех моих солдатиков, которые не успеют погрузиться в звездолетики и взлететь, перебьют ваши десантнички, высадившиеся на эту планетку. Хи-хи-хи… Тебя найдут и спасут! Обязательно спасут! Я сам об этом позабочусь! Хи-хи-хи… Только я отсюда незаметно исчезну, так что ваши крейсера меня не только не догонят, но даже не заметят! Хи-хи-хи… Ты знаешь, мой юный друг, где ты сейчас находишься? Хи-хи-хи…

Гусейнов спрыгнул с кресла и, хихикая, сделал жест руками, как бы показывая пленнику свои владения.

— Это, мой юный друг, скоростной разведчик-невидимка «Гадюка-два». Слышал о таких? Хи-хи-хи… Не самая новая разработка, но по-прежнему актуальная. Когда их только начали делать, их не мог обнаружить ни один радар. Сейчас уже большинство боевых кораблей обнаруживают мой кораблик, но только вблизи. На большом расстоянии я по-прежнему невидим! Тем более, я его немного усовершенствовал, в частности поставил генератор тахионно-фотонного поля. Ведь вы тут летать летали, а ни мой звездолетик, ни мои плазменные пушечки, которые тебя пиф-паф, так и не заметили! Хи-хи-хи… Но даже если ваши крейсера, подлетая к этой планетке, меня и заметят, то я все равно от них удеру, так как мой кораблик умеет быстро летать. Хи-хи-хи…