Гендерный мозг. Современная нейробиология развенчивает миф о женском мозге  - Джина Риппон

Может ли быть такое, что наши гендерные детективы начинают понимать различия еще раньше, а мы об этом даже не подозреваем? Предполагается, что социальный навык такого рода появляется у ребенка, когда он начинает говорить и общаться с другими людьми. В любом случае, трудно проверить, до какой степени ребенок понимает гендерную «схему» и насколько развиты его нейронные сети, обрабатывающие информацию о мужчинах и женщинах. Для выяснения этого вопроса ученые наблюдали за детьми с помощью методов, описанных в двух предыдущих главах. Оказалось, здесь проявляется та же сложная организации, которую мы уже видели у маленьких ученых.

Одно из первых правил, которое усваивают маленькие специалисты по «глубокому обучению», связано с физическими отличиями мужчин от женщин: тон голоса (высокий или низкий), характерный тип лица. В экспериментах выяснилось, что шестимесячные младенцы дольше смотрят на человека, у которого либо высокий голос и мужское лицо, либо низкий голос и женское лицо. Это значит, что их мозг заранее формирует предсказание насчет того, у кого какой голос и это предсказание подвергается сомнению. Маленькие дети рано замечают, что существует две группы людей и их можно четко различить19.

Как только маленький детектив начинает говорить, мы понимаем, что он занимается сбором информации. Ребенок предпочитает гендер-специфичные метки – «девочка» в отличие от «ребенка». Группа психологов из Нью-Йорка проследила появление таких меток в группе детей в возрасте от девяти до двадцати одного месяца. Оказалось, что дети до семнадцати месяцев не используют гендерные метки, а к двум годам начинают, в том числе по отношению к себе («я маленькая девочка»). Дети также отмечают гендерную принадлежность людей и предметов во внешнем мире20.

Ученые отметили, что девочки начинают использовать гендерные метки раньше мальчиков. Это может объясняться социализацией, а также тем, что «девчоночья» одежда более броская (это феномен РПК – «розового платья с кружевами»). Поэтому у девочек раньше появляются наглядные объяснения, кто такие девочки и что они должны носить. Недавно те же ученые провели другое исследование и обнаружили, что трех-, четырехлетние девочки намного быстрее входят в фазу «гендерной непреклонности» и категорически отказываются носить любую одежду, кроме юбок, балетных пачек, пуантов и, конечно же, розовых платьиц с кружевами21.

Улики, которые отыскивают наши юные детективы, касаются не только их самих. Удивительно, но у детей очень рано появляются общие представления о гендере, и они начинают отмечать предметы или явления в окружающем мире как «соответствующие гендеру». Покажите двухлетке картинку, на которой мужчина держит губную помаду или женщина завязывает галстук, и вы наверняка привлечете его внимание22.

Наравне с умением распознавать гендерные категории и связанные с ними характеристики, дети, похоже, горят желанием соответствовать предпочтениям и занятиям своего собственного пола. Это подтверждается исследованиями, посвященными феномену РПК. Как только дети понимают, к какой группе они принадлежат, то начинают строго придерживаются своего выбора. Дети также безжалостно исключают тех, кто не входит в их группу. Они похожи на новых членов избранного общества: строго следуют правилам и зорко следят за тем, чтобы другие их исполняли. Дети жестко высказываются относительно того, что можно девочкам и мальчикам, и иногда даже с умышленным пренебрежением относятся к представителям противоположного пола. Моя подруга, хирург-педиатр, однажды услышала от своего четырехлетнего сына, что «только мальчики могут быть врачами». Потом дети очень удивляются, когда встречают женщин – пилотов истребителей, автомехаников и пожарных23. Примерно до семи лет дети твердо стоят на своих убеждениях относительно гендерных характеристик и готовы покорно следовать тому пути, который проложил для них личный гендерный навигатор.

Позднее дети принимают исключения из гендерных правил, но, как оказалось, детские убеждения могут запросто «уйти в подполье». По определению, такие скрытые убеждения очень трудно обнаружить, хотя и возможно. Ученые выяснили это при помощи особой версии задания «Эффект Струпа», описанного в Главе 6. Как вы помните, если слово «зеленый» написано зеленым цветом, то вы быстро его прочитаете. Но если написать «зеленый» красными чернилами, то вы обязательно споткнетесь. Это эффект интерференции, который вызван несовпадением разных типов информации. Так вот, для поиска скрытых убеждений есть хитроумная слуховая версия этого задания. Участника просят определить пол человека, который произносит слова, относящиеся к мужским («футбол», «грубый», «солдат») или к женским стереотипам («губная помада», «косметика», «розовый»). Маленькие дети, которым только исполнилось восемь лет, выполняли это задание очень медленно и часто ошибались, когда слышали «несовпадения» (мужчина произносил «губная помада», а женщина – «футбол»)24. Даже за такой короткий отрывок жизни дети успевают составить некую внутреннюю карту и нанести на нее «мужские» и «женские» предметы. И эта карта может незаметно направлять их к предопределенному пункту назначения.

Наши юные детективы быстро обнаруживают гендерные стереотипы, те когнитивные подсказки, или «картинки в голове», которые распределяют якобы гендер-специфичные качества на два отдельных ящика, снабженные различными этикетками.

Все в розовом цвете

Если что-то и характеризует социальные сигналы двадцать первого века для половых различий, то это активное подчеркивание «розового для девочек, голубого для мальчиков». Причем волна розового цвета гораздо мощнее. Одежда, игрушки, поздравительные открытки, оберточная бумага, приглашения на вечеринки, компьютеры, телефоны, спальни, велосипеды – что бы вы ни назвали, специалисты по маркетингу уже окрасили это в розовый цвет. «Розовая проблема», к тому же отягощенная образом «принцессы», – предмет встревоженного обсуждения последних десяти лет25. Журналистка и писательница Пегги Оренстейн прокомментировала это явление в своей книге «Золушка съела мою дочь». Она обнаружила в магазинах более 25 тысяч вещей, так или иначе связанных с диснеевской принцессой26. Буйство розового цвета часто критикуется (в книге Оренстейн и многих других), поэтому я думала, что эту тему поднимать не нужно. Но, к несчастью для всех нас, это еще один «крот», и, судя по всему, его не так-то легко «замочить».

Недавно я готовилась к лекции и в поисках примера типичной жутко-розовой открытки с надписью «Я девочка» наткнулась на нечто, что заставило меня подбирать челюсть с пола: вечеринка в честь определения пола будущего ребенка27. Если вы никогда не слышали об этом, вот суть. На двадцатой неделе беременности с помощью ультразвука родители решают определить пол будущего ребенка и, очевидно, это отметить. Существует две версии проведения вечеринки, и обе – мечта маркетолога. Согласно версии № 1, вы хотите оставаться в неведении и просите врача запечатать потрясающую новость в конверт, а потом отправляете его организатору этой гендерной вечеринки. По версии № 2 вам уже известен результат УЗИ, и вы сами сообщаете его на вечеринке.