Обитель Тьмы - Антон Грановский

На шее мертвеца висела цепочка, а на ней – бронзовый жетон. Глеб взял жетон в пальцы и осторожно поскреб его ногтем.

– Имени уже не различить, но тут есть дата… Две тысячи… О, черт… – Рука Глеба дрогнула.

– Что там, Глеб? – насторожился Рамон.

– Этот парень из будущего! Видишь эти цифры? Я отправился сюда, в ваше гиблое Средневековье, за десять лет до этой даты!

Глеб выпустил жетон из пальцев, затем нагнулся, поднял что-то с земли и взвесил предмет на ладони.

– Что это? – спросил Рамон, разглядывая ржавую железную скобу, похожую на большую разогнутую подкову.

– «Пустынный орел», – ответил Глеб. – Девятый калибр, пятнадцать патронов в магазине. Только здорово усовершенствованный. В мое время таких еще не было.

– Там, откуда он прибыл, шла война?

– Не знаю. Надо посмотреть, есть ли у него на предплечье шрамы.

Глеб проверил. Шрамы действительно были, и очень много.

– Десять, – насчитал Глеб. – Если с ним случилась та же история, что и со мной, он погиб сразу после прибытия, не успев ничего сделать.

– Что вы здесь возитесь?! – раздался за спинами друзей грубый голос Бранимира.

Он с треском протиснулся сквозь кусты и встал рядом с Глебом.

– Леший! – воскликнул воевода, уставившись на мумию. Потом повернул голову, увидел вторую мумию и коротко выругался. Затем воззрился на Глеба и спросил: – Кто они?

Глеб открыл рот для ответа, но Рамон его опередил:

– Мы думаем, что это добытчики бурой пыли.

Широкий лоб Бранимира прорезали глубокие морщины.

– Обычно добытчики не заходят так далеко, – задумчиво произнес он. – Как же их сюда занесло?

– Должно быть, заблудились, – угрюмо ответил Глеб.

Вдалеке послышался негромкий вой. Воевода передернул плечами и сказал:

– Шли бы вы к костру, парни. Если волколаки вас сожрут, мне тоже придет крышка.

– Ступай, Бранимир, мы сейчас подойдем.

Воевода окинул их лица подозрительным взглядом, потом повернулся и пошел к лагерю, недовольно бормоча себе под нос:

– Все шепчутся, шепчутся… Когда уже нашепчутся…

Глеб и Рамон подождали, пока он отойдет подальше, после чего Глеб вынул из ножен меч и, прорубая широкими ударами просеку, устремился к третьему дубу, стоявшему в пяти саженях от первых двух. И не зря. К стволу третьего дуба тоже был прибит мертвец. В отличие от прежних мумий эта очень плохо сохранилась.

У третьей мумии не было половины черепа, а то, что осталось, находилось в таком жутком состоянии, что могло рассыпаться от простого прикосновения. То же было и с другими костями. От грудной клетки уцелело всего два ребра. Левая рука отсутствовала, да и от правой остались только плечо и часть предплечья. Одежды на мертвеце не было, только кое-где к костям прилипли обугленные лохмотья.

– Что, по-твоему, с ним случилось? – спросил Рамон.

– Часть костей обуглилась, – задумчиво ответил Глеб. – Похоже, по нему шибанули чем-то вроде лазера.

Рамон заметил на траве медный жетон, поднял его и поскреб ногтем. Потом побледнел, поднял взгляд и уставился на спину Глеба с суеверным ужасом. На несколько секунд толмач словно оцепенел, а затем судорожно сглотнул слюну и быстро спрятал жетон в карман камзола.

Глеб между тем тщательно осмотрел кости мертвеца и остатки его одежды.

– Надо же – от тела почти ничего не осталось, но часть волос сохранилась. – Он взял в пальцы длинную прядь волос, свисающую с полуразрушенного черепа. – Такой же волосатик, как я.

– Эти трое прибыли в наш мир из будущего, – хмуро произнес Рамон. – Как думаешь, Первоход, что с ними случилось?

– Не знаю. Но думаю – то же, что и со мной. Сунулись в аномальную зону, но плохо себя здесь вели. Одно непонятно… Судя по всему, эти трое – родом из разных времен. Как же они оказались рядом? И почему?

– У тебя есть какие-нибудь предположения? – осторожно спросил Рамон.

Ходок подумал и покачал головой.

– Нет. Никаких.

– И что мы будем делать?

– Продолжим путь к Кишеньскому жальнику.

– Но эти трое…

– О них подумаем после.

Первоход сунул меч в ножны, повернулся и зашагал к костру. Рамон проводил его взглядом, затем достал из кармана медный жетон и поднес его к глазам, чтобы удостовериться, что зрение не подвело его.

На медной пластинке, покрытой темной патиной, с трудом угадывалось одно слово. И это было слово «Глеб».

– Знаешь, о чем я подумал? – спросил у толмача Глеб, шагая к костру.

– О чем? – мрачно отозвался тот.

– Мы хотим найти «пограничников», которые охраняют вход в иной мир, и нажаловаться им на Призрачных всадников. Так?

– Так.

– А что, если Призрачные всадники и есть эти «пограничники». Что, если эти жуткие существа из другого мира, призванные охранять границу между мирами, сами, в силу неизвестных нам причин, превратились в контрабандистов? И именно они… они, а не кто-нибудь другой… пытаются поменять местами мир мертвых и мир живых.

Рамон вздохнул и признался:

– Друг мой, от твоих слов в жилах у меня стынет кровь. Если все так, как ты говоришь, то мы с тобой блуждаем во тьме, а единственная дверь, которая может нас вывести к свету, закрыта на ключ.

Глеб усмехнулся.

– Не переживай, толмач. Это мое путешествие, а когда у меня нет ключа, я поступаю просто.

– И как же?

– Вышибаю дверь.

Рамон вдруг остановился.

– Ты чего? – удивленно спросил его Глеб.

Толмач протянул руку и попросил:

– Дай мне свою ольстру, Первоход.

– Зачем?

– Дай и узнаешь.

Первоход усмехнулся, вынул из кобуры ольстру и всучил ее Рамону. Тот неторопливо отщелкнул магазин и выбил на ладонь патроны. Затем достал из-за пояса кинжал и принялся надрезать головки пуль – крест-накрест.

Глеб следил за его действиями с усмешкой.

– Думаешь, это поможет?

– Может, да. А может, нет, – продолжая метить пули крестами, отозвался толмач. – В любом случае, мне будет спокойнее, если наш путь осенит крестное знамение.

– А ты, я вижу, мистик. Что ж, я не против. Разрывные пули – хорошее подспорье в борьбе с дьявольским отродьем. Даже когда на спусковой крючок нажимает палец атеиста.

И тут со стороны лужайки донесся крик. Глеб стрелой сорвался с места. Рамон выхватил из-за пояса кинжалы и понесся следом.