Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Анонимные письма? Разве я похожа на человека, способного на такую гадость?
Я не стал настаивать и продолжал расспросы:
— Как вы думаете, у Нолы могла быть связь еще с кем-то из мужчин в Авроре?
Она чуть не поперхнулась холодным чаем.
— Вот уж это вообще не по делу! Во-об-ще! Она была милая девочка, такая славная, всегда готовая услужить, работящая, умница. Что вы тут сочиняете какие-то неуместные постельные истории?
— Я только спросил, просто так. Вы знаете такого человека — Элайджу Стерна?
— Конечно, — ответила она так, будто это само собой разумеется. И добавила: — Он был владельцем до Гарри.
— Владельцем чего?
— Дома, естественно, Гусиной бухты. Дом принадлежал Элайдже Стерну, и раньше он регулярно туда наведывался. По-моему, это было родовое поместье. Было время, когда его часто можно было встретить в Авроре. Потом он унаследовал отцовское дело, ему стало некогда приезжать, и он стал сдавать Гусиную бухту в аренду и в конце концов продал дом Гарри.
Я не верил своим ушам:
— Гусиная бухта принадлежала Элайдже Стерну?
— Ну да. Что это с вами, юноша из Нью-Йорка? Вы аж побледнели…
* * *
В понедельник 30 июня 2008 года, в десять тридцать утра, в Нью-Йорке, на 51-м этаже небоскреба издательства «Шмид и Хансон» на Лексингтон-авеню, Рой Барнаски начал еженедельное совещание со своей секретаршей Маризой.
— Маркус Гольдман должен был до сегодняшнего дня прислать вам рукопись, — напомнила Мариза.
— Думаю, вы ничего от него не получали…
— Ничего, мистер Барнаски.
— Я так и подозревал, я с ним говорил в субботу. Экий упрямец. Все насмарку.
— Что мне делать?
— Поставьте в известность Ричардсона. Скажите, что мы подаем судебный иск.
В эту минуту в дверь постучали: ассистентка Маризы позволила себе прервать совещание. В руках у нее был листок бумаги.
— Я знаю, что у вас совещание, мистер Барнаски, — извинилась она, — но вам только что пришел мейл, и, по-моему, это очень важно.
— От кого еще? — раздраженно спросил Барнаски.
— От Маркуса Гольдмана.
— От Гольдмана? Давайте сюда немедленно!
Дата: понедельник 30 июня 2008 г., 10:24
Дорогой Рой!
Эта книга — не халтура с целью привлечь публику, пользуясь всеобщим ажиотажем.
Эта книга — не потому, что Вы ее требуете.
Эта книга — не затем, чтобы спасти мою шкуру.
Эта книга — потому что я писатель. Эта книга повествует о чем-то реальном. Эта книга — история человека, которому я обязан всем.
Во вложении Вы найдете ее первые страницы.
Если Вам понравится — позвоните.
Если не понравится, свяжитесь прямо с Ричардсоном, и до встречи в суде.
Удачного совещания с Маризой, передайте ей от меня дружеский привет.
Маркус Гольдман.
— Вы распечатали вложение?
— Нет, мистер Барнаски.
— Идите распечатайте немедленно!
— Да, мистер Барнаски.
Маркус Гольдман
Дело Гарри Квеберта
(рабочее название)
Весной 2008 года, примерно через год после того, как я стал новой звездой американской литературы, произошло событие, которое я решил похоронить в глубинах памяти: оказалось, что мой университетский профессор, шестидесятисемилетний Гарри Квеберт, один из самых известных писателей в стране, в возрасте тридцати четырех лет состоял в любовной связи с пятнадцатилетней девочкой. Это было летом 1975 года.
Я сделал это открытие мартовским днем, когда гостил у него в Авроре, штат Нью-Гэмпшир. Просматривая его библиотеку, я наткнулся на письмо и несколько фотографий. Тогда мне и в голову не пришло, что я стою на пороге одного из самых крупных скандалов 2008 года.
[…]
На след Элайджи Стерна меня навела бывшая одноклассница Нолы, некая Нэнси Хаттауэй, по-прежнему живущая в Авроре. По ее словам, Нола в то лето призналась ей, что состоит в любовной связи с бизнесменом из Конкорда Элайджей Стерном. Он посылал за ней в Аврору своего шофера, некоего Лютера Калеба, и тот отвозил ее к нему.
Никаких сведений о Лютере Калебе у меня нет. Что же до Стерна, то сержант Гэхаловуд пока отказывается вызывать его на допрос. Он считает, что на данном этапе вовлекать его в расследование нет никаких оснований. Поэтому я собираюсь нанести ему небольшой визит сам. В интернете я выяснил, что он учился в Гарварде и по-прежнему состоит в обществах выпускников университета. Страстно увлекается искусством, считается известным меценатом. Человек, судя по всему, порядочный во всех отношениях. Особенно странное совпадение: Гусиная бухта, дом, где живет Гарри, раньше принадлежал ему.
Эти два абзаца, написанные утром 30 июня 2008 года, были первым упоминанием об Элайдже Стерне в моей книге. Я добавил их к тексту, сохранил документ и отправил его Рою Барнаски. А потом сразу отправился в Конкорд, полный решимости встретиться со Стерном и понять, что связывало его с Нолой. Я был в пути около получаса, когда у меня зазвонил телефон.
— Алло?
— Маркус? Это Рой Барнаски.
— Рой! Надо же! Вы получили мой мейл?
— Гольдман, ваша книжка — это что-то потрясающее! Мы ее берем!
— Правда?
— Железно! Мне понравилось! Мне понравилось, черт подери! Безумно хочется узнать, чем все кончится.
— Мне самому интересно это узнать.
— Слушайте, Гольдман, вы пишете книгу, и мы аннулируем предыдущий договор.
— Я сделаю эту книгу, но по-своему. Я не желаю больше слушать ваши гнусные советы. Никаких ваших подсказок и никакой цензуры.
— Делайте все, что угодно, Гольдман. У меня только одно условие: книга должна выйти осенью. С тех пор как Обама стал кандидатом от демократов, его автобиография разлетается как горячие пирожки. То есть книгу об этом деле надо выпускать быстро, пока нас всех не захлестнуло безумие президентских выборов. Ваша рукопись нужна мне в конце августа.
— В конце августа? Но остается меньше двух месяцев.
— Совершенно верно.
— Это очень мало.
— Разбирайтесь как знаете. Я хочу сделать вас осенью гвоздем сезона. Квеберт знает?
— Нет. Пока нет.
— Сообщите ему, как друг советую. И держите меня в курсе своих достижений.
Я собирался нажать на отбой, но он вдруг спросил:
