Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Тропик Змеев - Мари Бреннан

Натали обняла меня на прощание. Сооружая планер, она держалась предельно деловито и сосредоточенно, но теперь с работой было покончено, и ничто не могло отвлечь ее от сложившегося положения.

«Фуркула»

– Я думаю, конструкция надежна, – сказала она, уткнувшись носом мне в плечо. – Но если нет…

– Я в ней вполне уверена, – твердо заявила я. – Но мы кое о чем забыли: нужно же дать моему экипажу имя! Как его назовем?

Стоило мне заговорить об этом, и в голове тут же возникла дюжина вариантов. Сына я назвала в честь его отца, но назвать их общим именем планер – это, пожалуй, было бы слишком. Что же выбрать? «Изумрудик», в честь моего любимого трофея-искровичка? «Анкумата» в попытке польстить оба, или, наоборот, «Лорд Хилфорд»? Или «Драконианин», в честь этого древнего народа?

Вдруг Том издал такой звук, какого я никогда от него не слышала: точнее всего будет сказать, что он забулькал, будто от смеха едва не подавился собственным языком.

– «Фуркула»[9], – предложил он.

За постройкой планера я поведала товарищам о своей детской попытке анатомировать голубя, чтобы понять назначение вилочки.

– Да, – признала я. – Вилочка жизненно важна для полета. А если сломается… что ж, значит, мое желание исполнится. Нарекаю его «Фуркулой»!

* * *

Итак, в маленькой лодке, с разъятой надвое чудесной «Фуркулой» на коленях, я поплыла через Хемби близ байембийских границ, дабы броситься вниз с вершины водопада.

Фадж Раванго, сидевший на веслах, всю дорогу не сводил с меня немигающего взгляда.

– В чем дело? – спросила я, чувствуя, что больше не в силах выносить тишину.

Ответил он далеко не сразу. Молчание затянулось настолько, что я решила, будто вопрос мой так и останется без ответа, но, наконец, он сказал:

– Зачем этот риск? Яйца можно было раздобыть куда проще.

– Возможно, – поразмыслив, откликнулась я. – Мы еще ничего не узнали о размножении драконов: когда это происходит, где они откладывают яйца, и даже как отличить самку болотного змея от самца. Пришлось бы продолжать исследования. Это могло возмутить мулинцев. Возможно, дело дошло бы и до насилия – чего мне бы совершенно не хотелось. И даже после этого еще многое осталось бы неузнанным. Не все из этого прямо относится к натуральной истории – вот, например, воздушные мосты. Непосредственно драконов не касаются – скорее являются способом сосуществования с ними, однако и это знание мне интересно. Как и знания о жречестве, или как лучше назвать тот класс, к которому принадлежит Йейуама. Одним словом, я полагаю, что, преодолев эти трудности, получу взамен более, чем достаточно.

Фадж Раванго мерно греб, не сводя с меня взгляда.

– Все это – не ради них.

Речь шла о мулинцах. Говоря со всей откровенностью, смысл его слов я поняла не сразу. Годы спустя, после того, как до родины начали доходить россказни о моих подвигах на борту «Василиска», а шум вокруг моих эриганских деяний поутих, в Ширландии нашлись те, кто принялся романтизировать меня, как некую заступницу мулинцев, благородно помогающую им, ничего не желая взамен. Все это ложь от начала до конца, и я даже не знаю, как к ней относиться – как к грубой лести в мой адрес, или как к оскорблению и для меня, и для мулинцев. Нетрудно вообразить, будто в своих исследованиях я пошла по этому пути из уважения к нашим хозяевам и их традициям, и это правда, однако отнести это к своим заслугам я не могу. На самом деле я думала только о том, как достичь наилучшего результата при минимуме хлопот, все остальное – простые совпадения. Прыжок с водопада, согласно моим расчетам, создал бы меньше хлопот, чем способы, используемые Велюа, – вот и все благородство, на какое я вправе претендовать.

Мы почти добрались до дальнего берега Хемби. О мулинцах я даже не вспоминала (по крайней мере, в таком ключе), но слова Фаджа Раванго напомнили мне один выштранский разговор многолетней давности – о том, есть ли толк от нашей экспедиции друштаневцам. Да, на сей раз мы показали себя лучше: не задирали нос перед окружающими, но помогали им в повседневных заботах и платили за гостеприимство всем, чем могли. Однако мы могли бы сделать и больше…

Момент для подобных раздумий был неудачным: сейчас мне следовало полностью сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых.

– Надеюсь, я хотя бы ничем не повредила нашим хозяевам, – сказала я вслух. – Но если ты знаешь, как я могла бы принести им большую пользу…

Нос лодки заскрежетал о берег. Фадж Раванго не отвечал. Пожалуй, этот вопрос следовало задавать не ему – ведь я спрашивала о мулинцах, а те, хоть и были народом его отца, не были для него своими. Кроме того, главным было даже не добиться выгоды от обмена чего-то конкретного на то, что я уже получила и еще получу в будущем. Главное – я задумалась обо всем этом.

Но размышлять над этим вопросом немедля я не собиралась: впереди были куда более опасные заботы. Опершись на борт лодки и ступив ногой на берег, я окинула взглядом длинную неглубокую долину, где сходились вместе три реки: не идет ли к нашему берегу отряд иквунде?

Но никаких иквунде в пределах видимости не было. Воды в этих местах были слишком коварны и неудобны для переправы, а русла рек приближались друг к другу настолько, что растянутая поперек реки колонна оказалась бы крайне уязвимой для возможного неприятеля. Но, подумав обо всем этом, я вспомнила, что еще в Атуйеме слышала от Натали.

Королевские инженеры планировали постройку плотины где-то на западе.

К тому времени я знала географию Байембе довольно сносно. Более чем достаточно, чтобы понимать: подходящее для большой плотины место на всю страну имелось только одно, и находилось оно здесь, в западных областях, на границе с Эреммо.

Эта мысль заставила меня замереть на месте, стоя одной ногой в лодке, а другой – на берегу. Они могли бы попытаться запрудить Хемби, но в таком случае просто перенаправили бы ее в русла протекавших неподалеку Гаомомо и Гирамы, что не принесло бы никому ни малейшей выгоды.

А вот если здесь, в этой долине, перегородить плотиной все три реки…

Фадж Раванго что-то сказал, но я не расслышала его слова. Обшаривая взглядом местность, я от души жалела, что при мне нет ни составленной инженерами топографической карты, ни Натали, которая могла бы ответить на пару вопросов. Можно ли запрудить все три реки разом? И если да, к чему это приведет?

Очевидно, после этого вся долина превратилась бы в огромное, но мелкое озеро. И переправиться через него иквунде будет еще труднее, чем через три реки: для этого потребуется, как минимум, целая флотилия лодок. Мало этого: если вода разольется достаточно широко, они будут вынуждены отступить на западные холмы, что создаст им дополнительные трудности. Будучи построена (что, учитывая регулярные набеги иквунде, легче сказать, чем сделать), такая плотина значительно облегчила бы оборону границы на этом направлении. Не упоминала ли об этом Галинке, пока мы с ней были в агбане? А установленные на плотине водяные турбины, вызвавшие такой восторг у Натали, могли бы обеспечить энергией множество промышленных предприятий, что, несомненно, принесло бы немалую пользу нашей экономике.