Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев

или Воров, он в определенном месте и в определенное время находится на положении Вора, пока там нет Вора или Воров. Когда в том месте оказывается Вор, то все решения снова принимает он.

Многие казанские улицы грели как свою уличную шпану, так и лагеря в общем. Иногда улицы объединялись и совместно грели лагеря, иногда та или иная улица грела тот или иной лагерь сама. В 1980-х мусора редко шли навстречу братве, чтобы можно было спокойно загнать грев, в то время «общее» [133] доставляли перекидом. С наступлением 1990-х годов, когда многое изменилось в стране, мусора стали более сговорчивы.

1949 г.р. Сергей Антипов

Первый лидер группировки «Тяп-Ляп»

Красные и черные – это все меняется, все зависит от контингента. Я сидел на 45-й, там все блатные, все черные выходили на работу. И был там второй отряд, как сейчас помню, в котором были инвалиды и контролеры. Контролеры красными считаются. И как-то я с изолятора выхожу или из БУРа [134], уже не помню. Меня и еще четырех неблагонадежных вызывают к хозяину и говорят: во второй отряд идите. И кто-то один отвечает: не пойду туда. Я ему:

– А че не пойдешь?

– Да там вообще братвы нет, одни красные.

– Ну и что, что там одни красные? Мы придем и будем братвой. Здесь надо выходить на рабочку, грязь и плохо, а там – ничего не делать, сидеть с чертями.

Короче, мы туда пришли, и началось: карты, боксерский мешок повесили, вообще гуд. Самый блатной отряд стал. И все авторитеты стали потом туда прыгать. Поэтому, знаешь, красная зона, черная зона – это все понятия относительные. Сегодня она красная, а завтра черной будет. И наоборот может быть. Вот эта 45-я, как она красной зоной стала? Там случился какой-то бунт, кипиш, еще до меня все было. ОМОН ввели, всех перебили, избили, кого-то раскрутили и гайки завернули так, что выйти нельзя было из локалки. Это не говорит о том, что все красные на этой зоне. Это все штампы, которые далеки от реальности. И на красных зонах есть братва, авторитеты и Воры в законе.

Если человек красный, где-то ему не дадут слова сказать. Он должен сам знать свои рамки, куда-то он не имеет права лезть. А так, в общем-то, ему предъявить за это может только тот, кто пострадал из-за него. Я не могу предъявить человеку за то, что он красный. Можно жить красным, не принося вреда людям. Если там ты кого-то сдал, кто-то из-за тебя попал в изолятор или, не дай бог, кто-то из-за тебя «раскрутился», то это другой разговор. А если просто сотрудничаешь, но вреда не приносишь – ну и что?

Я был в крытой, а крытая считается университетом уголовного образования. В тобольской сидел. В общем, по лагерной жизни, по всем этим уголовным понятиям никого нельзя отталкивать, даже пидарасов. Может, он опущенный, но вот, например, идет дорога в крытой, а рядом сидят пидарасы. Как бы оно ни было, общаться все равно приходится. Если опущенный дорогу тащит, а ты не хочешь брать от опущенных, спрос будет с тебя. То есть мы даже в БУРе сидели, и даже через гадские хаты дорога шла – красные там сидят, фуфлометы. Но им тоже внимание уделяли.

Вот красные, например, сидят рядом, и грев идет. Им тоже надо дать. Не так, конечно, как в хорошей хате, но если курить у них нет, а они просят, им всегда дадут. Или попросят чифир, то, если с избытком, поделятся (последний, конечно, не отдадут). На бо́льшее (план или какую-нибудь другую отраву) они и претендовать не будут. Они даже и просить не будут, а если попросят, им скажут: «Вы че, охуели?» Даже с крысами делятся – вот такое отношение должно быть. Наверно, не везде так. Ну и я давно в тех местах не был, тьфу-тьфу-тьфу. И теперь вряд ли буду – у меня сейчас образ жизни совершенно другой. Семьдесят лет – пенсионер.

Отношение казанских пацанов к ворам и воровским понятиям и наоборот

Мы никогда не позволяли и не позволим ворам в законе спокойно обосновываться в республике.

Артем Хохорин, министр внутренних дел по РТ [135]

1974 г.р. Рамиль К. (имя изменено)

Участник группировки «Новотатарская» с конца 1980-х

Некоторых людей из Казани в лагерях воспринимали как равных. То есть к ним относились как к порядочным людям. А в общем Казань и большая часть такого контингента, живущего криминалом, воспринимается там как бандиты. А в преступном мире бандиты – это беспредельщики, то есть непорядочный люд.

1971 г.р. Юра Старый И. (имя изменено)

Участник группировки с 1980 года

Если в 1980-х к синим [блатным] прислушивались более-менее, в 1990-х уже говорили: «Мы вас уважаем и выслушаем, но у нас свои правила и делать мы будем по-своему». Именно из-за этого и были несостыковки многих пацанов на зоне.

1973 г.р. Михаил С. (имя изменено)

Участник группировки «Хади Такташ» с 1980-х

В Казани никогда воровского движения не было. Ни положенцев, ни воров никто не воспринимал: все решалось на уровне улиц. За мою, опять же, богатую практику никогда, ни на одном разговоре никто не сказал: «Давайте вора позовем!», «Давайте положенца позовем!» Всегда все чисто на братском уличном статусе решалось.

1949 г.р. Сергей Антипов

Первый лидер группировки «Тяп-Ляп»

Меня посадили за то, что я задним бортом машины девчонку сбил – ни одной царапины у нее не было, а мне дали три года строгого режима. Без всякой КПЗ [136] привезли на Красина [137], в баню, матрас мне дали. Иди, говорят, матрас положи в камере: «После останешься или на прогулку пойдешь?» Я говорю: «Конечно, на прогулку пойду». Выхожу на прогулку, а у меня был джинсовый американский костюм Lee, как сейчас помню, фирменный, натуральный, не в какой-нибудь там Грузии пошили, лейблы приклеили, а настоящий. По два пятьдесят [138].

Короче, захожу я в прогулочный дворик, и там один двухметровый смотрит на меня высокомерно. Я молодо очень выглядел, не курил, не бухал, спортом занимался, а он выше меня на голову. Ну и на мне джинсы голубые, а они все – в синих. И на меня так смотрит:

– Американское, наверно?

– Ну да, американское.

– Я б такое никогда бы не надел.

А я ему:

– А у тебя польское,