Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Герда уже знала, что под стратиграфией подразумеваются вертикальные срезы пластов раскопа.

– Нет, – закончил Роман, – основная техника археолога это собственные руки. Ладно, давай работать дальше. В конце концов, ты сама попросилась размяться.

И Герда продолжала работу. В своих движениях она старалась подражать другу. Но получалось у неё не очень.

За завтраком Первети сказала.

– Имею подозрение на одну точку. Есть добровольцы проверить?

Естественно точка была той самой, о которой сообщила ей Герда.

Предложение встретили без энтузиазма. Место находилось достаточно далеко, а плановой работы было не меряно.

– Шеф, – отозвался кто-то из-за стола, – хотелось бы знать, на чём основано это самое подозрение?

– Работа с документами, – ответила Тина, не моргнув глазом, – плюс капелька интуиции. Так, народ, добровольцы есть?

Народ слегка поворчал, но всё же добровольцы нашлись. Микроробот посланный в грунт, при первой же попытке, обнаружил ровную плиту, явно искусственного происхождения.

Раскоп, наконец, достиг нужной глубины, вплотную приблизившись к погружённой в землю плите. Вход пошли ножи и не большие совочки. В самом низу ямы, наконец, появилась ровная гладкая поверхность сделанная, похоже, из того же материала, что и пирамида. Плита медленно обнажалась.

* * *

На этот раз на совещании присутствовали два феррона, что указывало на важность, которую мехи предают нынешнему собранию. Их пластиковые корпуса чем-то походили на огромные гильзы.

– Мы собрались, – произнёс один мех, – что бы обсудить феномен, имеющий условное название «подменённые», и определить имеет ли он отношение к деятельности нашей организации. Поскольку автором известной вам всем гипотезы является разумный Зимин, мы просим его изложить результаты проверки данной концепции.

Горд поднялся. На самом деле необходимости вставать не было: организация была чужда любых формальностей. Но людям было удобнее говорить стоя, обращаясь даже к представителям достаточно маленькой аудитории.

– При выполнении плана проверки, предложенного присутствующим здесь Олдрином, – лёгкий кивок в сторону кимерита, – нам стало известно о двадцати семи субъектах вернувшихся из пространственно-временных трещин. Все они были обнаружены в своих кораблях в бессознательном состоянии. Все они имели так называемые синдромы Груздина.

Девятнадцать из них вскоре умерли по неизвестным причинам. Ещё семь до сих пор находятся в состоянии комы. И ещё в одном случае мы наблюдали пробуждение лично. Вновь имелось полное сходство со случаем Груздина.

Собравшиеся запереглядывались, все, за исключением ферронов. Последние даже не пошевелились, как всегда являясь символами невозмутимости. Что за работа происходила внутри их мозгов, определить по внешним признакам не представлялось возможным.

– Очнувшись, существо, я намеренно не употребляю термин разумный, практически сразу на нас набросилось.

Горд коротко описал происшествие.

– Любопытно, что перед этим, известный вам всем псионик Инори Киви, попыталась считать его сознание. Последние могло, как и спровоцировать у существа активацию, так и случайно совпасть по времени. При чём во время пси-контакта Инори подверглась мощной психической атаке.

Один из Илари нахмурился.

– Вы хотите сказать, что пациент, находящийся в коме, сумел нанести пси-удар. Простите, но подобное не возможно в принципе.

Илари слишком хорошо разбирались в псионике. Пришла пора объясняться Инори.

– Существо, я использую терминологию Зимина, явно управлялося извне. Я уверена в этом. Само оно представляло собой нечто вроде зонда-разведчика, хотя и с очень высокой степенью автономности.

По собранию пробежал очередной шёпоток.

– Ничего себе, – пробормотал кто-то. – Куда же в таком случае эти трещины могут вести?

– В другую вселенную, – сказал один из мехов, – не имеющую ничего общего с нашей. Другого объяснения мы не видим.

Слова звучали бесстрастно, но всё же Зимину показалось, что в этот раз говорил уже другой феррон. Обычно мехи предавали своим голосам небольшие индивидуальные различия, что бы собеседникам было удобнее идентифицировать их.

– И вот ещё что, – продолжала Инори. – Я уверена, что нападение было целенаправленным. Существо хотело уничтожить меня и Горда, но в основном меня. На это однозначно указывают изменившиеся вокруг нас вероятности.

А вот это уже было сюрпризом даже для Горда с Олдрином: раньше Инори ни о чём подобном не упоминала.

– В чем, по-вашему, причина атаки? – спросил её Оритур Кварус Маркон.

– Не знаю.

– Это может быть как-то связано с недавней попыткой вашего устранения и рядом убийств псиоников?

Инори немного подумала.

– Нет! По сравнению с силой стоящей за этим, энергоинформационные сущности называемые нами тем же словом, просто небесные агнцы. Понятия не имею, что это такое, но природа её весьма зловеща.

– Боюсь, ваши ощущения от контактов являются весьма субъективными, – произнёс Оритур. – тонущий в воде вполне может посчитать её злом.

Будучи илари он никак не мог удержаться, что бы ни ввести в разговор хотя бы небольшую метафору.

На лице Инори возникла неподражаемая улыбка кавай, голос же вдруг стал похож на мурлыканье.

– Несколько не сомневаюсь, что познания любого илари в псионике, так велики, что воздух от столь высокой концентрации мудрости буквально светится, – сказала она, подражая их собственной высокой речи. – И потому, пребываю в полнейшей уверенности, что столь мудрый разумный, как Оритур Кварус Маркон, в котором эти познания собраны как сгустившийся концентрат, пришёл бы на моём месте к тем же самым выводам, со скоростью лишь немногим меньшей по сравнению со скоростью света.

Говорила она всё это совершенно серьёзным тоном, и надо было очень хорошо знать кавай, что бы понять, насколько саркастична её улыбка, и различить то же самое в голосе. Горд различил.

Оритур бросил на кавай мрачноватый взгляд. Он тоже понял, что над ним, по меньшей мере, подсмеиваются. Но придраться ему было не к чему: Инори соблюла все формальные признаки высокого слога.

Впрочем, кавай тут же перешла на деловой тон.

– Поверьте, у этой силы был абсолютно чёрный пси-спектр. Тут даже обсуждать нечего. Ощущение было такое, будто сквозь его сознание на поверхность поднимается болотная гнилостная вода.

Илари слегка подумал, похоже, слова Инори его немного всё-таки убедили.

– Ладно, чем бы ни была эта тьма можно ли её использовать против сил?

Улыбка исчезла с лица кавай. Оно сделалось очень жёстким.

– Кажется, я не совсем хорошо объяснила. Это нечто – недруг никому в нашем мире или хотя бы союзник. Это враг, и враг жуткий. Лично я рекомендую всех подменённых с синдромом Груздина попросту перебить.