Два дня - Рэндалл Силвис

Следующая запись была еще более ужасающей:

Разве не каждый виновный человек скрывает свои поступки за своими словами, а свои мысли – за своей улыбкой? Или за другими поступками? Разве педофил не может скрываться под личиной тренера команды Малой Лиги, водителя школьного автобуса или главы государства, которым он управляет? И разве человек, регулярно избивающий свою жену, не может скрываться под маской добряка, расчищающего улочки перед домом старушки, живущей по соседству, или пунктуального, дисциплинированного и эффективного работника? А распространитель порнографии, насильник или серийный убийца – под личиной хищного биржевого брокера, адвоката-стервятника или врача, обманом выкачивающего деньги из людей на лечение? А конгрессмен, сенатор или президент – разве они не могут скрывать злобные помыслы за своими шелковыми галстуками и костюмами за тысячу долларов?

Так почему же вы ожидаете от меня чего-то другого?

Последняя пугающая запись была сделана в субботу, сразу после аборта Бонни в Кливленде. Два коротких абзаца вдруг приобрели совершенно новый смысл:

Интересно, как много пройдет времени, прежде чем я смогу примириться с тем, что сделал? Да и имелось ли у меня право все это делать? Хоть я и был только помощником, посредником, но разве это снимает с меня вину? То, что мы сделали, противоречит всему, во что я верю. Тогда почему мы это сделали? Потому что она попросила. И, кроме меня, ей больше некому было помочь.

Я воспринимаю теперь нас обоих в совершенно ином свете. Отсутствие у нее всякого сожаления, ее облегчение от того, что все сделано, претит мне до отвращения. Но, может быть, это чувство – результат простого переноса вины на другого человека? И презирать мне нужно не Аннабел, а себя? Я уверен, что другой мужчина согласился бы со мной.

– Другой мужчина? – в голос переспросил Демарко. По спине сержанта пробежала дрожь. Он снова – медленно и вдумчиво – перечитал эту запись.

«Другой мужчина? Что за другой мужчина?»

И тут его осенило: «Господи боже! Она же опять солгала!»

Тем же утром, без одной минуты восемь, Демарко подошел к патрульному Моргану, размешивавшему порошкообразные сливки в своем кофе в комнате отдыха. Демарко засунул сложенный листок бумаги между двумя пуговицами на рубашке патрульного:

– Пробей эту парочку через автотранспортное управление. И как можно быстрее. Мне нужны фотокопии удостоверений личности.

– А можно мне сперва глотнуть кофе?

Демарко уже подходил к своей двери.

– Нет, – коротко буркнул он.

Уже в своем кабинете сержант зашел в интернет, забил в поисковике нужный веб-сайт и узнал телефон и часы работы медицинского учреждения. Голос ответившей на его звонок женщины показался Демарко молодым и сонным.

– Кливлендский Женский центр. Чем я могу вам помочь?

– Это сержант Райан Демарко, полиция Пенсильвании. Я расследую убийство нескольких лиц, совершенное в округе Мерсер, и у меня имеются основания полагать, что к нему причастна одна из ваших недавних пациенток.

– О господи! – воскликнула женщина.

– Вот что меня интересует, – продолжил Демарко. – У вас есть ручка, чтобы записать?

– Одну секундочку.

Сержант услышал скрип выдвигающегося ящика стола, шум копошащейся в нем руки и шелест бумаги. И затем:

– О’кей. Я готова.

– Ее зовут Бонни Мари Харрис. Но у вас она, вероятно, зарегистрировалась под вымышленным именем. Скорее всего – как Бонни Джин Бернс. Но может быть, и как Аннабел Джин Бернс. Ей сорок один год, рост – метр восемьдесят, вес примерно 65 килограммов, каштановые волосы, зеленые глаза. Срок беременности – маленький, не более шести недель. И операцию по ее прерыванию она оплатила наличными. Мне необходимо знать, берете ли вы у таких пациенток анализ на определение группы крови плода. И если да – то что он показал. И мне нужно знать это как можно быстрее. Дело не терпит отлагательств.

– Ох, сержант, я не уверена, что могу вам предоставить такую информацию. Мы придерживаемся политики конфиденциальности и чтим права наших клиенток на неразглашение их персональных данных.

– Дайте мне переговорить с вашим начальством.

– Сейчас в центре нет никого, кроме меня, медсестры и дежурного врача.

– Тогда позовите к телефону медсестру или врача. Буду вам крайне признателен.

– Хорошо, я переведу вас в режим ожидания.

– Какого на хрен ожидания? – успел буркнуть Демарко, прежде чем в трубке послышалась фоновая музыка – оркестровая версия песни Леннона и Маккартни «Здесь, там и везде».

«Черт, – снова выругался сержант. – Никакого уважения к полиции».

Слушая фоновую музыку, Демарко вспомнил свой любимый кавер этой песни в исполнении француженки Клодин Лонже, бывшей жены исполнителя баллад Энди Уильямса. Потом ее арестовали за убийство любовника, горнолыжника и олимпийского призера Спайдера Сабича. Лонже удалось ввести в заблуждение присяжных и судью и отдохнуть тридцать дней в комфортабельной камере за причинение смерти по неосторожности. Правда, ее карьера певицы оборвалась вместе с пулей, угодившей Сабичу в живот. Демарко был тогда еще мальчиком, но даже сейчас, по прошествии стольких лет, он все еще живо представлял себе хрупкую, девичью красоту этой певицы и ее проникновенный, сексуальный голос. Она была одним из его первых страстных увлечений. Похоже, уже тогда его привлекали убийцы.

– Сержант Райан? – отвлек его от воспоминаний глубокий мужской голос.

– Он самый. А с кем я говорю?

– Это дежурный врач Аруотер. Джолин передала мне ваш запрос. Мне очень жаль, но наша политика не позволяет разглашать персональные данные пациенток.

– Я все понимаю, док. И уверен, что вы отдаете себе отчет в том, что при необходимости я могу получить судебный ордер и…

– Сержант, позвольте мне закончить…

– Говорите.

– Если бы я мог предоставлять такую информацию и если бы пациентка, соответствующая вашему описанию, действительно воспользовалась нашими услугами в указанный вами день, тогда, скорее всего, наши услуги ограничились ультразвуковым обследованием и применением лекарственного препарата РУ-486, вызывающего прерывание беременности. И в таком случае у пациентки должен был случиться выкидыш в течение последующих суток или около того.

– Вы рассказываете мне о случае Бонни?

– Я хочу вам сказать только то, что при шести месяцах беременности пациентке бы назначили только РУ-486. Боюсь, что ничего другого я вам сообщить не могу.

– Хорошо, спасибо и на том, док.

– Сожалею, что не могу быть более точным.

– Я понимаю вас. А не могли бы рассказать что-нибудь о мужчине, который ее сопровождал?