Узурпатор - Энгус Уэллс

Казалось, от звуков этого бешеного хохота содрогаются все Лозины. Верхушки скал ломались, гигантские глыбы, словно куски крепостной стены, разбитой тараном, с грохотом катились вниз в облаке снежной пыли. Черные скалы, небо, солнце — все потонуло в белой мгле. Казалось, спереди и сзади рушатся, смыкаясь, гигантские кулисы. Воздух наполнился крутящейся снежной взвесью. Какое-то время еще можно было разобрать несущихся впереди всадников. Те, кто был сзади, уже исчезли в неистовой круговерти. Впервые за много лет кьо почувствовал ужас: прямо на них, рассыпаясь на куски, падал огромный каменный столб. Миг — и снежное облако скрыло все. Тепшену показалось, что он видит два силуэта, похожие на фигуры в саванах. Потом лавина с неукротимой яростью поглотила всадников и лошадей. Глаза запорошило снегом. Моргая изо всех сил, кьо уже не погонял коня — он знал, что скакун сумеет найти дорогу. Только бы уцелел Кедрин — волей Госпожи или каких угодно высших сил. Это единственное, на что можно надеяться. Чтобы он выбрался из этой мешанины снега и камня.

Казалось, лавина движется вместе с ними, стремясь во что бы то не стало похоронить их под собой. В белесой круговерти было невозможно что-либо разглядеть. Иногда лошади натыкались одна на другую, но глаз не успевал ничего разобрать. Оглохшие от рева обвала, они даже не пытались переговариваться и лишь погоняли обезумевших скакунов. Земля под копытами лошадей дрожала, словно тоже была охвачена безотчетным ужасом.

Потом сквозь рев начали проступать отдельные звуки — грохот катящихся глыб и рокочущий шум сползающих массивов снега. Буря теряла силы, ветер стихал. Снежная взвесь еще кружилась в воздухе, но хлопья становились все мельче. По перевалу последний раз прокатился глухой стон, а потом наступила тишина, которую нарушал лишь тупой перестук копыт.

Серый прядал ушами и все еще вздрагивал от страха. Тепшен натянул поводья, понуждая коня замедлить шаг, обернулся — и вздохнул с облегчением. Уинетт и Кедрин ехали вслед за ним.

— Все кончилось. Вы целы?

Капюшон упал. Уинетт испуганно разглядывала вершины скал, словно ожидала, что безумный хохот раздастся снова.

— Думаю… да. Кьо остановил коня и потрепал его по холке, чтобы тот успокоился. Поравнявшись с Тепшеном, Кедрин взял за руку Сестру и впервые огляделся по сторонам.

Он почувствовал, как перехватывает дыхание. Там, где еще недавно лежал Фединский Перевал, громоздились горы снега, среди которых чернели каменные обломки. Пути через Лозины больше не было. Кедрин содрогнулся и так крепко сжал руку Уинетт, что Сестра зажмурилась. Взгляд юноши был полон гнева и ужаса.

— А остальные?

— Остались там, — сухо бросил Тепшен, кивнув в сторону завала, который теперь преграждал путь в Тамур. — Под снегом.

— Это дело Эшера, — пробормотала Уинетт. — Он хочет нас остановить… или уничтожить.

— Это ему не удастся! — голос Кедрина зазвенел. — Клянусь Госпожой, не удастся!

— Боюсь, нам придется бороться уже не с Эшером, — тихо сказал Тепшен. — Там — все наши запасы. У нас осталось только то, что мы несем сами. А впереди Белтреван.

Кедрин повернулся к другу. Его лицо побелело — то ли от холода, то ли от неистового гнева:

— И мы его пройдем, Тепшен! Мы доберемся до шаманов Дротта… отыщем воина, который лишил меня зрения. И тогда вернемся, чтобы уничтожить Посланца. Клянусь Госпожой!

— Мы попробуем, — мягко поправил кьо. Он казался по-прежнему бесстрастным, и даже голос не выдавал скорби. — Во имя Тамура — и во имя павших.

— Что у нас остается? — спросила Уинетт. Она не могла оторвать взгляда от скал, которые стали могилой его друзьям.

— Лошади, — сказал Кедрин с яростью, — и наши жизни. Варвары здесь как-то живут… значит, и мы сможем.

— Конечно, — Уинетт почувствовала, как решимость принца передается ей. — Я верю, Госпожа хранит нас. Иначе мы бы не уцелели.

Тепшен чуть заметно покачал головой. Сейчас стоило полагаться не на чудо, а на собственные силы и здравый смысл.

— Прежде всего, надо выбраться из этого скверного места, — проговорил он. — И добыть дров. Скоро ночь, и без огня мы замерзнем.

Кедрин кивнул. Он по-прежнему не сводил глаз с нагромождения снега и камней, которое похоронило перевал.

— Вы погибли не напрасно, — проговорил он. Потом повернул коня и последовал за Тепшеном.

Вопреки необходимости, ехать приходилось не спеша — чтобы слишком громкие звуки или мерный стук копыт не вызвали нового обвала. Множество камней, которые принесла лавина, лежали неустойчиво и были готовы сорваться в любой миг. Лошадям можно было доверять: они чуяли опасные места и обходили их. Однако решимость Кедрина и его спутников была мрачной. В ущелье, заваленном снегом, сгущались тени, день шел на убыль. Скоро путники уже ехали в полутьме, кутаясь в свои меховые плащи и ежась от холода. Все, что их поддерживало — это желание как можно скорее покинуть это негостеприимное место и отогреться у костра. Порой Кедрину казалось, что издалека снова доносится безумный хохот. Наверно, это Эшер смеется над ними, над их нерешительностью… Юноша стиснул зубы в ярости. Похоже, бог обмана не остановится ни перед чем, чтобы его погубить! Быстро темнело, но Кедрин, вновь погруженный во тьму своей слепоты, лишь замечал, как крепчает мороз. Нет, они живы, и надежда все равно остается. Нельзя думать о поражении. Слишком многих Эшер погубил ради своих целей. Сколько воинов пало в битве у Лозинских ворот?.. Теперь с ним остались только Тепшен и Уинетт. Только им суждено помогать ему в поисках… которые могут завершиться здесь, среди заледеневших скал и снегов. И все же — они уцелели. Они не похоронены под обвалом. Значит, Госпожа хранит их. И с Ее благословением они достигнут своей цели. Они должны это сделать. Он говорил это Тепшену и Уинетт, а теперь говорил себе. Должны, какие бы препятствия Эшер не воздвигал у них на пути.

— Я Тебя одолею, — прошептал Кедрин, хотя ответить ему могло только эхо. — Слышишь меня, Ты, кровавый безумец? Я свергну Твоего Посланца и сорву Твои планы. И, если поможет Госпожа, уничтожу и Тебя.

Он услышал слабый отзвук смеха — но возможно, это лишь ночной ветер прошуршал поземкой. Юноша просунул руку за пазуху. Талисман по-прежнему висел у него на шее. Камень казался теплым, и Кедрин почувствовал, как внутри разливается удивительное спокойствие. Ярость растаяла. Сейчас не время тратить силы на ненависть. Куда важнее уцелеть.

— Смотрите! — раздался возглас Уинетт. Неужели это знак Госпожи? — Кажется, впереди свет!

— Несомненно, — отозвался Тепшен.

Кедрин нащупал руку Уинетт, и мир снова стал видимым. Тропа шла под уклон. Казалось, угольно-черная стена раскололась, обнажив белесую сердцевину.

Тем временем становилось все светлее. В чистом ледяном небе, среди пульсирующих звезд, поднималась полная луна. Ущелье закончилось. Снег по краям мерцал в ее сиянии. Лунную белизну снежных полей прочертили непроницаемо-черные тени деревьев.