Сатисфакция. Горький вкус мести - Северная Виктория

— Вот и отлично! — сказала Катя. — Я очень скучала по нашим дружеским отношениям. После тебя у меня не было подруг…

Даша неуверенно улыбнулась, растерявшись напору Алексеевской.

— Да, нынче трудно найти хорошую подругу, — задумчиво произнесла она. — Я не обещаю, что всё забуду, но я попытаюсь…

Этого достаточно! Этого определенно достаточно, Даша. Скоро ты так возненавидишь Воронова, что прошлые обиды покажутся тебе мелкими и никчемными.

— Главное, нужно сделать первый шаг к примирению, — довольно произнесла Катя, — а там и не заметишь, как сделаешь второй и третий!

— Ты права, — улыбнулась в ответ Даша. — Тогда думаю нужно его сделать, этот шаг.

Беляева замолчала. Она явно хотела что-то сказать, но не решалась. Алексеевская заинтересовалась. Ей нужно было знать, о чем думает соперница. Поэтому Катя взяла инициативу на себя.

— И каким будет этот первый шаг? — мягко поинтересовалась Катя.

— Катя, от Жеки я знаю, что ты не собираешься устраивать девичник. Может, я всё же устрою его для тебя? В знак примирения? Соберем общих знакомых девчонок, немного развлечемся. Думаю, твоему брату будет приятно это узнать, — неожиданно предложила свой вариант примирения Дарья и выжидательно посмотрела на Катю.

Алексеевская задумалась. Про девичник Катерина даже и не думала. Не до него как-то было. Хотя от праздника она бы не отказалась. Слишком долго девушка сидела в четырех стенах под надзором телохранителя. Развлечься было бы неплохо. Тем более, если это поспособствует сближению с Дашкой.

— Конечно, я согласна, — выдохнула Катерина, широко усмехнувшись. — Думаю, это отличная мысль!

Дальнейшие разглагольствования по поводу намечающегося девичника были прерваны телефонным звонком. Катя достала смартфон из сумочки. Звонил ее брат.

— Женя звонит, — пояснила Катя для Даши и ответила на звонок: — Алло.

— Катя, нам надо поговорить, — заявил с ходу братец.

А где приветствие?

— Женя, давай позже, я сейчас, — попыталась отвязаться от него Алексеевская.

— Немедленно, Катя, — приказал Евгений ледяным голосом. — Приезжай сейчас же в усадьбу Вита!

Екатерина насторожилась. Брата редко разговаривал таким тоном с ней. Брат явно был очень зол.

— Да что случилось-то? — воскликнула она, ничего не понимая.

— Немедленно! — рявкнул Жека и отключился. Так ничего не объяснил.

Что же произошло?

***

Жеке тяжело дались откровения Воронова. Было ощущение, что всё происходящее бред, вызванный воспаленным мозгом. Вот только Евгений слишком хорошо знал Катю. Понимал, что там глубоко в душе у Кати есть червоточина, которая скрывается за внешней легкостью и невинностью. Внутри неё спрятан бездонный колодец, наполненный смертельным ядом.

Алексеевский пытался сестре объяснить, что поведение их матери не есть норма. Старался объяснить, что родительница была помешенной. Он учил, что Катя должна думать о себе, как о целостной личности, учиться быть независящей от других. Сестра восприняла его слова по-своему, извратила. Парень много советовался с психотерапевтами, пытался увести сестру от той модели поведения, которую навязала ей мать. Видно сделать это ему не удалось. Просто потому что Катерина не хотела меняться. Катя никогда не понимала брата. Часто критиковала его поступки, когда Женя просто поступал по совести. Евгений всю свою жизнь пытался защитить, обучить, дать лучшую жизнь родной сестре. А Катька, как выяснилось, чуть за решетку его не посадила. Вот она, сестринская любовь.

Изначально Жека испытал недоумение и неверие, потом пришел гнев, смешанный с досадой. Сейчас… Евгений не мог понять, что именно чувствует. Боль, досада, неприятие, разочарование, оглушающая пустота. Тошно от предательства родной сестры, которую он считал самым дорогим и близким человеком. Противно до самых глубин души. Чем Женька это заслужил? Неужели он не заслужил хоть капли сестринской верности?

— Ну и что за срочность? — раздраженный голос сестры заставил его вздрогнуть.

Алексеевский настолько задумался, что не услышал, как сестра зашла в кабинет. Она была явно не в настроении, хоть и привычно прятала глаза. Последние пять лет, Катя вообще почти не смотрела ему в глаза, пряталась от него, отгораживалась. Раньше Евгений думал, что сестра прятала истинные чувства из-за того, что не хотела его вмешательства в её отношения с Витом. Теперь же он так не думал. Сейчас Жека во многом пересмотрел поведение Кати за эти годы.

Они находились в кабинете Воронова. Вит разрешил им поговорить здесь. Предупредил, чтобы Жека сильно не расходился в праведном гневе. Как бы там не было, а Катя носила под сердцем ребенка. Не стоило нервировать её еще больше, Катерина итак ежедневно ему устраивала истерики.

Сам Воронов уединился в своей спальне. Решил немного поспать, так как не спал всю ночь. Что он делал эту ночь, Жека не спросил. Не было нужды. Алексеевский обеспечил ему бессонницу после сцены, произошедшей на кухне.

— Садись, — приказал Евгений, — нам надо поговорить.

— Разговор нельзя было отложить на потом? — закапризничала Катя, надув губы. — Я между прочим с твоей невестой контакты налаживала!

— Нет, нельзя! Катя, ты действительно хотела сдать меня и Ворона полиции? Ты хотела нас посадить? — Евгений пытался говорить спокойно. Правда, пытался. Но голос с каждым словом набирал силу и под конец Алексеевский практически кричал.

Катя не успела присесть на кресло. Застыла около кресла в корявой позе. Зрачки расширились, губы чуть раскрылись. Катерина неверяще смотрела на брата и хлопала глазами. Потом, сжав губы в тонкую линию, бездушно спросила:

— Откуда ты узнал?

Так значит правда! Евгений до конца хотел верить, что всё сказанное Витом неправда, просто злой вымысел. Сердце не хотело принимать за правду предательство сестры, хотя и мозг говорил, что подобной выходки от Кати следовало ожидать.

— Вит всё мне рассказал, — Женька отказывался демонстрировать насколько его задел поступок сестры. — Как ты могла так поступить? Зачем?

— Зачем? — некрасиво взвизгнула сестра и все-таки плюхнулась в кресло. — Зачем? Да затем, что Вит мой! Я никому его не отдам, даже Даше. Я не могла отдать его ей! Пусть лучше бы Воронов сидел в тюрьме, чем я наблюдала бы из-за дня в день, как он и Даша счастливо живут вместе!

Алексеевский смотрел на сестру и не узнавал. Она действительно была сумасшедшей. Одержимой.

— Ты и меня за решетку посадила бы? — закричал он, вскакивая с места. — Ты посадила бы родного брата?

— Да! — выкрикнула она, тоже вставая с места. — Посадила бы! Не моргнув глазом! Потому что мой родной брат слабак с мнимыми принципами. Если бы ты сразу сделал, как хотела я, то Даша изначально стала бы твоей, а Воронов — моим! Но ты не захотел. Ты решил молча уступить Дашу ему. Но я в отличие от тебя не такая дура. Я сделаю всё, чтобы Воронов был моим и только моим!