Аббарр. Пепел и крылья - Helga Wojik

– Зурри…

Маленький бист улыбнулся:

– А вдруг это – тот самый мир, в котором из всех возможных вариаций со мной ничего не случится, и я вернусь помогать вам раскладывать чавуки. Вы, кстати, заметили, что мой цвет кожи увеличил ваши продажи синих фруктов на кварту?

Ашри молчала. Она смотрела на индигового бистеныша, который все еще боялся неизвестности, но решился и взял на свои детские плечи груз ответственности. Стал добровольной жертвой и избавил их всех от тяжелого выбора. Что с этим миром? Почему дети становятся орудием в руках света и тьмы? И есть ли свет среди этих двух сторон, если мерила у них одни?

– Мы поищем другой путь! – не сдержалась Ашри.

– Но ведь Вэлла Ашри говорила, что это единственный! – Зурри сжал кулаки.

– Нам нужен бист Бездны, а ты – не он.

– Я знаю, что это лишь вопрос времени! – закричал Зурри. – Я все равно утрачу разум и память, так позвольте мне хоть что-то сделать до того, как я забуду себя и тех, кого люблю!

От крика синего биста задрожала посуда в шкафу. Горизонтальные зрачки сжались в ниточку, а глаза вспыхнули желтым огнем. По индиговой коже пробежали огненные искорки. Ваза лопнула, разлетевшись вдребезги, и все стихло. Зурри покачнулся и тряпичной куклой рухнул на пол. Стурион и Ашри переглянулись и бросились к малышу. Он был без сознания, недвижим, лишь тонкая струйка синей крови бежала из широкого носа.

* * *

Ашри заснула у постели Зурри. Казалось, лишь на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, постель была пуста.

– Зурри, – тихонько позвала Ашри, оглядывая комнату.

Ашри вышла в коридор. В проеме входной двери вырисовывался маленький силуэт в белой ночной рубашке.

– Зурри? – Ашри осторожно приблизилась к малышу, который с кем-то разговаривал.

– Как ты мог допустить это? – Зурри сжал кулаки. – Ты все видел, за всем следил, но не помог. Только наблюдал!

Ашри удивленно посмотрела на синего малыша. Азуррит стоял на крыльце дома, смотрел в пустоту и яростно жестикулировал.

Девушка подошла и присела так, чтобы быть на равных.

– С кем ты говоришь, Зурри?

Он словно очнулся, непонимающе взглянул на нее и, смутившись, прижал большие уши.

– Я, наверное, спал. Мамауна говорила, что я иногда хожу во сне.

– Ты помнишь наш разговор? – осторожно спросила Ашри.

– Разговор? – Зурри нахмурился, но, похоже, приступ стер из его памяти произошедшее.

– Но если я забыл что-то важное, это не страшно, я вспомню. Я всегда вспоминаю наутро.

Ашри встала и протянула малышу руку:

– Пошли в дом.

На пороге, прежде чем закрыть дверь, она оглянулась. Мелькнувшие в темноте зеленые огоньки глаз напомнили Ашри, что наблюдатели действительно следят за ними, хотя, возможно, и не те, к кому обращался Азуррит.

Разлив по кружкам ароматный травяной взвар, Ашри села на софу. Зурри, обхватив обеими руками пузатую разноцветную чашку, устроился на стуле напротив.

– Простите, Вэлла Ашри, мне иногда кажется, что за нами кто-то наблюдает. Как незримый призрак. Смотрит, но молчит. За всеми нами. И за мной.

– Во-первых, зови меня просто Ашри, а во-вторых, возможно, ты и прав.

Азуррит округлил глаза.

– Ашри, а ты тоже чувствуешь их?

Девушка покачала головой:

– Не то чтобы, но я видела достаточно, чтобы понять: мир куда сложнее и больше, чем мы думаем. Но ты же сам рассказываешь сотни историй, в которых живут герои. Почему бы и нам не быть всего лишь героями чьей-то истории?

– Но почему тогда никто не спас Сиолу или Мамауну? Неужели их все устраивает? Или конфет зажали? – Зурри отставил пустую кружку и посмотрел на свои перепончатые руки. – А тот, кто создал меня… Почему он не сделал меня хоть чуточку красивее?

Ашри взглянула на маленького биста, поставила свою кружку на подлокотник и постучала ладошкой рядом с собой:

– Иди сюда. – Она обняла прильнувшего малыша. – Я тоже скучаю по ним. Но, может, наша история уже написана, и твои наблюдатели бессильны ее изменить. Как мы не можем менять легенды и события прошлого. А может, в одном из бесконечного множества миров не было Пожирателя, и Уна все так же растит детей в приюте, а ты и Сиола, счастливые, живете в новых семьях.

– В старых, – перебил Зурри и пояснил: – Может быть, в одном из бесконечного множества миров я, Сиола, Ньюр и Мьюр и остальные… все мы живем с настоящими родителями, которые не бросили нас. Ведь такое возможно?

Ашри закусила губу и погладила ребенка по бугристой голове:

– Конечно, возможно. Непременно.

– А может быть, наши семьи дружат, и иногда мы играем все вместе в парке у Павильона чудес… Если бы я только мог все изменить!

– Это было бы слишком опасно.

– Для меня? Я бы рискнул. Вдруг бы получилось. – Улыбаясь, Зурри устроился поудобнее и зевнул. – И даже не за конфеты.

Ночь давно накрыла бархатным одеялом пустыню, рассыпав золотые звезды. Песок, оставленный бурей, вымел ветер, и город готовился вновь вернуться к обычному ритму жизни – с первыми лучами на горизонте. Вместе с бурей закончился и комендантский час. Никто особо не придаст значения усилению стражи и тому, что теперь Башню Орму, вместо привычных каменных бистов, будут охранять наемники с глазами цвета Зеленого Пламени. Никто не узнает о вторжении куфов и цене, которую пришлось заплатить, чтобы сдержать их. И лишь десятку избранных будет известно о совете в Башне Силы, в ходе которого на плечи нескольких легла ответственность за многих.

Зурри спал, прижавшись к Ашри, изредка что-то бормоча во сне. Ашри разглядывала призрачный ночной потолок, пытаясь заглянуть в глаза невидимым наблюдателям, о которых говорил Зурри. Но чем пристальнее она всматривалась, тем глубже опускалась на самое дно единственно доступной каждому бездны – отчаяния. Невозможность изменить, починить и исправить гневом бессилия выжигала душу изнутри.

Она была уверена, что даже самая малая жизнь не могла быть принесена в жертву во имя благого дела. Нельзя на горе построить счастье, а на смертях – жизнь. И, лежа в темноте, Ашри пыталась найти выход. Ведь в одном из бесконечного множества миров он был. И вдруг – именно здесь и сейчас?

А еще Ашри знала, что есть одно, что связывает все миры: Бездна, первозданный хаос, межмирье с бесконечным множеством лабиринтов, прогрызенных в ткани бытия, как ходы дождевого червя. И нужно лишь попасть туда, и тогда можно попытаться исправить все. Переписать. Создать новый лучший мир с единственно правильной историей. Стоит лишь понять, как упорядочить хаос. Ведь однажды ей это удалось. Давным-давно. В прошлой жизни, о которой остались лишь крохотные обрывки воспоминаний.