Мы все худели понемногу - Люся Лютикова

— И вы решили выступить в роли свахи… — догадалась я.

— Ну, не то чтобы свахи, но все-таки хотелось помочь подруге. Если бы вы видели, каким дурнушкам удается сделать выгодную партию! Ни рожи ни кожи, зато девушка вхожа в научный мир и отлично знает, что мужа-иностранца надо ловить на конференции. Вот я и решила пригласить Надю на фуршет. Она девушка видная, на нее обязательно должны были клюнуть.

— И клюнули?

— Вообще-то пока рано делать выводы, но Надя определенно пользовалась успехом.

— Дайте ее адрес, — попросила я.

— Зачем? — встревожилась Галина.

— Хочу поговорить с ней насчет вашего бейджика.

Тяжело вздохнув, Колыванова достала блокнот и ручку.

— Я точного адреса не помню, просто нарисую вам схему, как до нее добраться. Вы поедете на машине или на метро?

— Общественным транспортом.

Галина кивнула и принялась чертить схему, попутно объясняя мне условные обозначения. Через минуту она вручила мне листок бумаги со словами:

— Еще раз повторю, что вы зря тратите время. Мы с подругой не имеем никакого отношения к этому Кагирову.

Тут в квартире зазвонил телефон. Извинившись, Колыванова сняла трубку:

— Сева? Ты где? Что ты там делаешь? Не можешь найти бабу Лушу? Ничего не понимаю! А разве она должна была приехать?

— Скажите мужу, чтобы отправлялся домой, — посоветовала я. — Предсказатель из меня неважный, но в данном случае можете мне поверить: баба Луша сейчас сидит в своей деревне и спокойно вяжет носки.

Астрология — точная наука, и все сказанное в гороскопах обязательно сбывается. Вот только неизвестно когда, с кем и что конкретно.

Всю дорогу до метро «Фрунзенская», где обитала девушка на выданье Надежда, я торжествовала. Прийти к незнакомому человеку и выудить из него нужную информацию — разве это не удача? Возможно даже, я обладаю врожденными способностями к работе следователя. Эх, надо было после школы идти на юридический! Сейчас бы опрашивала свидетельницу Галину Колыванову на совершенно законных основаниях. Но тогда, десяток лет назад, меня испугал дикий конкурс на место и активно муссировавшиеся среди абитуриентов слухи о том, что без взяток поступить невозможно.

Подойдя к дому номер 11 по Оболенскому переулку, я еще раз сверилась со схемой. Вроде бы это именно тот дом, который Колыванова обозначила как «крайний, белый, 14-эт.». Жаль, что я не знаю фамилию Нади, и номер ее телефона Галина тоже почему-то не указала. Зато есть код от подъездного замка — «567 одновременно».

Поднявшись на шестой этаж, я позвонила в крайнюю левую дверь. В квартире послышался перестук женских каблуков.

— Кто там?

— Я к Надежде, — ответила я.

Если я ошиблась и никакой Нади здесь нет, то невелика беда: извинюсь и пойду искать по новой.

Дверь открылась. Из темной лестничной площадки я могла рассмотреть лишь худенький женский силуэт.

— Да, я вас слушаю, — сказала женщина.

Хм, довольно странно обращаться к человеку, лица которого не видишь. Однако благодаря свету в прихожей меня женщина должна была видеть прекрасно, поэтому я напустила на себя самый проникновенный вид.

— Надя, мне ваш адрес дала Галина Колыванова. Я бы хотела с вами поговорить.

— Проходите, пожалуйста, — отозвалась собеседница и пропустила меня в холл. Закрыв за мной дверь, Надежда пригласила меня на кухню. — В гостиной дети отмечают день рождения, так что не будем им мешать…

Я поняла намек и сказала вслед удаляющейся спине:

— Извините, что отвлекаю в такой важный день, я вас долго не задержу.

На роскошной кухне я села на предложенный мне стул, наконец-то пристально вгляделась в лицо собеседницы — и ахнула. Это была Надежда Щукина, риелтор из агентства «Метраж»! Скромница-рантье, получающая солидный капитал от аренды элитных квартир. Вот это сюрприз!

Хотя, если разобраться, не так уж эта встреча неожиданна. Видимо, я с самого начала пошла по ложному следу. Я подозревала других покупателей квартиры на «Войковской», а мне следовало подумать о том, остался ли у Бабиченко в агентстве сообщник. Не исключено, что вся эта байка про элитную аренду и баснословный доход от нее — лишь прикрытие. На самом деле шустрая Наденька делила с Бабиченко деньги, полученные обманным путем. И пенсионерку Копейкину тоже могла убить она. Возможно, старуха заупрямилась и потребовала слишком большую долю. Ну а про убийство Кагирова и думать нечего: его совершила Щукина. И в самом ближайшем будущем я выясню — зачем.

— Так о чем вы хотели поговорить? — Надя, не подозревающая о моем открытии, вежливо смотрела на меня. — Проконсультироваться насчет квартиры?

— Да, насчет квартиры, — развязно сказала я. — «Однушка» на улице Клары Цеткин, владелица — Виолетта Владленовна Копейкина. Это вам ни о чем не говорит?

Если Надежду и поразил мой наглый тон, то она никак это не продемонстрировала.

— Нет, — все так же вежливо ответила она, — такой квартиры не припомню. А вы ее продаете или покупаете?

Тут я не выдержала. Ведь вот она, убийца, сидит передо мной — и совершенно уверена в собственной безнаказанности! Я обвела кухню-столовую ненавидящим взглядом: метров двадцать, не меньше, отличный ремонт, дорогие отделочные материалы, всевозможные технические приспособления, облегчающие жизнь хозяйке. И вообще, насколько я могу судить по коридору, в квартире куча комнат. Честная труженица Алла томится в СИЗО, а мошенница и убийца Щукина живет в свое удовольствие! Ну, скоро я эту лавочку прикрою!

Я вскочила со стула и завопила, гневно потрясая руками:

— Я знаю, что это вы убили Кагирова! Но меня интересует один вопрос: зачем? Он что, мешал вам обтяпывать грязные делишки? Или грозил разоблачением?

Надежда побледнела и схватилась за горло, словно удерживая рвущийся наружу крик. Такая реакция только подтвердила мои предположения, и я с воодушевлением продолжила:

— А Копейкина? За что вы убили старушку? Не хотели делиться с хозяйкой квартиры? И часто вы так поступали со своими подельниками? Может быть, на вашей совести еще несколько убийств, а?

Щукина продолжала таращиться на меня во все глаза.

— А я вас узнала, — вдруг как-то заторможенно проговорила она. — Вы приходили устраиваться к нам в агентство на работу. Я сразу поняла, что вы не риелтор. Человек, которого не интересуют комиссионные.

В ее устах эти слова прозвучали как приговор.

— Да, меня не интересуют деньги, — гордо ответила я, хотя это и не совсем соответствовало действительности. — Я — за справедливость! И обещаю, что вы понесете суровое наказание. Убийца будет сидеть в тюрьме!

Надя неуверенно поднялась и двинулась в сторону одного из шкафов. «Сейчас достанет нож и перережет мне горло», — мелькнула у меня мысль. Но хозяйка вытащила пузырек с валерьянкой и накапала мутную жидкость в стакан с водой. Ее руки мелко дрожали, и вообще Щукину колотило, словно в лихорадке. Надежда залпом опорожнила стакан и повернулась ко мне: