(не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть - Вероника Касс

— Ничего, принцесса, просто… нам сейчас нужно кое-куда.

— А сколько уже времени? — Я оглянулась, в окнах машины виднелось, как на город спускаются сумерки.

— Пять часов, поэтому давай поторопимся, — Рома замолчал и еще, наверное, целую минуту прожигал меня сосредоточенным взглядом. Потом кивнул собственным мыслям и, быстро развернувшись, распахнул дверь и выпрыгнул из машины.

Пока я пыталась осмыслить происходящее, мужчина открыл мою дверь и подал мне руку, помогая выбраться наружу. Мы остановились у обычной многоквартирной пятиэтажки, только по соседству с последним подъездом у дома был еще один козырек с входом, туда-то мы и направились.

— Рома? — сбилась с шага я, когда увидела висевшую табличку с названием у входа.

— Принцесса, — Роман крепче сжал мою ладонь, не давая ей замерзнуть, — пу-у-уф, — он шумно выпустил воздух. — Что ж так тяжело-то, Настенька? Я обо всем договорился и, если ты откажешься, даже не знаю, как буду после этого жить.

Он сейчас серьезно? Нет, он что, правда серьезно?

— Рома-а-а… — протянула я, не найдясь с ответом, потому что ну никак не ожидала оказаться сейчас на пороге местного ЗАГСа.

— Настенька, я… — Калинин затряс головой, потом протер лицо свободной рукой. — Это так сложно, — серьезно произнес он и полушепотом добавил: — Выходи за меня замуж.

— Ты правда это сказал? — запинаясь, ответила я, потому что в конце своей речи Роман говорил настолько сипло и тихо, что расслышать его было тяжело.

— Настя, да. Черт! — ругнулся мужчина и тут же начал расстегивать куртку. То, что он сделал дальше, было еще более неожиданно.

Калинин достал из внутреннего кармана маленькую бархатную коробочку шоколадного цвета и, по-прежнему крепко сжимая мою ладонь, опустился передо мной на одно колено.

— Настенька, я не знаю, как это делается правильно и что говорится в таких случаях, повторять речи картинных героев неохота, да и не помню я их, помимо того, что все становятся на одно колено перед дамой своего сердца.

— Как рыцари, — улыбнувшись, произнесла я.

— Да, я хочу быть твоим рыцарем, принцесса, раз и навсегда. Выходи за меня замуж. Потому что, если ты вот просто так уедешь, я не сделаю тебя своей и даже надежды никакой не будет, я свихнусь. — Я присела на корточки рядом с Романом и уже открыла рот, когда мужчина затараторил опять: — Ты только не мечтай, что сможешь от меня избавиться, если ты откажешься и уедешь. Я прилечу, Ворон, — в его словах не было ни доли шутки, и они звучали как самая настоящая угроза, ультимативное какое-то предложение получалось. — В июле у меня заканчивается контракт, я просто не стану его продлевать и подписывать новый. Ты же понимаешь, что тогда никуда уже не денешься от меня?

Я кивнула, сдерживая улыбку и взяв себя в руки, не давая эмоциям, накрывшим меня с головой, вырваться наружу.

— Это все, что ты хочешь сказать?

Рома задумчиво посмотрел на меня, затем кивнул и еще спустя минуту гляделок и тишины улыбнулся.

— Я дурак, да?

Я кивнула.

— Я люблю тебя, принцесса, кажется, что вечность, но на самом деле всего лишь с первого взгляда. Как увидел на том самом мосту, так и пропал.

— Ты мне покажешь мое кольцо? — с трудом справляясь с подступающими слезами, произнесла я.

— Ох ты ж!

Рома отпустил мою руку, которую все это время сжимал с нечеловеческой силой, и начал открывать шоколадную коробочку. У него не получалось, было видно, как дрожали его пальцы. И я, не сдержавшись, умирая от нетерпения, накрыла его ладони, а потом помогла приподнять крышечку этой маленькой сокровищницы.

Внутри лежали три кольца: два самых обыкновенных обручальных, разных размеров, и еще одно помолвочное — завораживающей красоты, с большим квадратным камнем глубокого синего цвета в россыпи сверкающих бриллиантов.

— Ничего себе, как ты подготовился, — я не могла оторвать взгляда от необычного кольца, — это же… это не…

— Это сапфир. Он хоть и темнее, чем твои глаза, но в его глубине можно так же потеряться, как и в тебе, принцесса.

— Роман Юрьевич, что вы смотрите на меня так? Я жду, когда вы наденете на меня кольцо, хотя бы одно. Иначе я примерзну к этому козырьку навсегда.

Рома надел мне на пальчик кольцо с камнями, и я сразу же взяла мужчину за лицо, притянула его ближе.

— Я тебя тоже очень люблю. И, кажется, тоже с того самого моста, — засмеялась я, не замечая, как по щекам потекли слезы.

Роман меня поцеловал, а я словно улетела в другую реальность от того безумия, царящего в моей душе.

Передать словами то счастье, которое разрывало меня, было просто невозможно. Я никогда прежде не ощущала себя настолько наполненной, целостной и самодостаточной. И в то же время настолько ополовиненой — я понимала, что лишь рядом с Романом я целая, а без него я лишь оболочка, потому что моя душа раз и навсегда слилась воедино с душой любимого мужчины.

Я заставила Калинина сильно поволноваться. После того как мы наконец-то оторвались друг от друга и синхронно застучали зубами, я вместо того, чтобы зайти в двери помещения, на козырьке которого мы все это время сидели, направилась в сторону машины.

— Ворон, ты не можешь мне отказать, — прозвучал обиженный голос Романа за моей спиной. Я лишь улыбнулась еще шире.

— Открой багажник. Мне нужна моя сумка, товарищ капитан.

— Настя, не зли меня, я тебя никуда не отпущу без штампа в паспорте. Только так нас не имеют права заставить служить в разных местах.

— Я знаю, Рома, знаю. И не купи ты заранее кольцо… — Я повернулась и строго посмотрела ему в глаза. — Калинин, только честно: ты же купил кольцо до того, как узнал о переводе?

Мужчина кивнул, а у меня каменная плита с плеч свалилась… Стоило лишь на секундочку представить, что все это он делал под гнетом обстоятельств, становилось моментом нехорошо.

— Открой мне багажник, Рома. Если ты хочешь, чтобы я пошла с тобой туда, — я мотнула головой в сторону пятиэтажки, — то дай мне мой чемодан.

Калинин что-то недовольно пробубнил себе под нос и пошел к машине.

Когда Роман достал мой чемодан, я вдруг вспомнила о глупом суеверии и все же решила к нему прислушаться.

— Как ты думаешь, у них есть туалет? — беззаботно спросила я, размышляя в этот момент о том, как же справиться самостоятельно со шнуровкой на платье, которое все же дождалось своего часа.

— Сильно надо? — Я промолчала. — Прости, я узнаю. Давай чемодан вернем на место и сходим узнаем? — Слово “чемодан” Калинин сказал с такой осторожностью, словно делал шаг на минное поле. Неужели он подумал, что я решила схватить свои вещи в зубы и побежать куда глаза глядят?