Проклятие Кантакузенов - Владимир Александрович Андриенко

— Ты могла бы снова найти себе любовника. Это так, Ванда. Вон молодой Строганов любовался тобой. Он увез бы тебя в свои вотчины на Урал, и там ты стала бы его холопкой.

— Я вольная! — вскричала она.

— А чего стоит твоя воля здесь в Москве без денег и без сильного покровителя? Я дал тебе все! И ты знаешь, что будет, если ты попытаешься меня обмануть.

Ванда сжалась в комок под взглядом этого человека. Она не могла видеть его глаз, но чувствовала его. Она ведь так и не знала, какое у него лицо. Он никогда не открывался ей, но она сразу узнавала его, когда он приходил. И прекрасной польке казалось, что рядом с ней был сам дьявол…

***

Хроника событий декабря, года 1732-го от Рождества Христова:

Село Архангельское. Имение князей Кантемиров.

Ванда снова тайно пробралась в кабинет князя Кантемира в имении Архангельское. Никто из слуг не видел её. Тит Ипатыч снабдил её ключом. Так они делали всегда, когда нужно было встретиться. Она спокойно дожидалась его там, зная, что никто из слуг кроме Тита сюда войти не может.

— Ты здесь? — спросил он.

— Важные вести!

— Я уже и так слишком много исполнил. Два чиновника сыскного ведомства пропали. А их искать станут.

— Скоро в имение прибудет еще один сыщик.

— Еще? Да сколько можно? Сначала Карпов всё вынюхивал. Затем второй приехал, а ныне еще и третий?

— На этот раз сам господин Волков пожалует сюда.

— Тот самый Волков?

— Тот самый. Надворный советник Степан Волков.

— С ним что? Так же как и тех? Но сие опасно! Этого уже никто мне не спустит! А награда моя где? Не видать награды-то…

Она перебила Ипатыча:

— Этому ты покажешь тайную молельню Кассандры Кантакузен.

— Показать молельню? — удивился старик.

— Так нужно.

— А зачем ему сия молельня?

— Тит, это приказ ЕГО. Ты с ним хочешь поспорить?

— Нет. Спорить не стану. Но для чего тогда все было? Для чего мы скрывали все от помощников Волкова, чтобы рассказать ему самому?

— Все делается ко времени, Тит. Пришло время и узнает господин Волков то, что узнать должен.

Тит Ипатыч сказал, что все исполнит…

***

Хроника событий декабря, года 1732-го от Рождества Христова:

Москва.

Степан Волков приказал готовить коня.

— Далеко ли собрались, барин? — спросил конюх. — Сани сейчас самое время готовить.

— Не собираюсь покидать Москву, — соврал Степан. — В санях нет надобности.

— Как прикажете, ваше благородие.

Надворный советник вскочил в седло гнедого. Он никому не сказал куда направляется.

Конюх перекинулся словом с будочником:

— Недавно из узилища вышел сердешный. И сразу в путь.

— Дак его дело такое, — важно заявил будочник. — По сыскному ведомству служит.

— И чего сразу-то в путь? Водки бы выпил для сугреву.

— Выпьет еще. Оно дело нужное. Но вот куда поехал-то?

— Дак кто его знает, — ответил конюх. — Разве поймешь…

***

У «Разгуляя» Волков остановил коня и зашел в трактир. Там чиновник выпил водки и наскоро перекусил. Затем снова в седло и через Китай-город отправился к городским воротам.

Он решил ехать в имение Кантемиров один. Хотя дороги в эту поры были опасны, и легко можно попасть в засаду, устроенную разбойниками. Чиновники ездили по казенной надобности в сопровождении вершников. Но Волкову сопровождение не было надобно. Если заложить сани и вызвать охрану, то пришлось бы говорить, куда и зачем едет. А Степан не хотел того. Может оказаться, что слежку за ним установили.

По снегу, который покрыл улицы города, стали кататься в каретах, поставленных на полозья, или на санях. Придворные дамы с кавалерами, охотно выезжали за город для удовольствий разных.

Пронеслась карета барона Строганова за которой скакали десяток всадников с ружьями. Затем проскакали гвардейские офицеры после пьяного кутежа.

Волков надвинул треуголку на глаза и выехал за ворота.

Скоро вечер. В темноту никто не поскачет далеко от Москвы. Буря могла ударить. Заметет все снегом и пропал путник…

***

Степан много раз оглядывался. Смотрел, никто ли не следует за ним на расстоянии. И, похоже, что ему удалось ускользнуть из Москвы тайно. Он подхлестнул коня и поехал по столбовому тракту до ближнего яма (станции). Углубляться ночью во тьме в лес было неразумно.

В яме он переночует и засветло тронется в путь. Если срезать дорогу, то можно добраться до Архангельского быстрее. Нужно было только путь узнать через черный лес. А кто его и знает как не хозяин станции ямской?

В яме народу в эти поры было немного. Два фельдъегеря и купец из Вологды. Степан кинул хозяину серебряный рубль и велел позаботиться о коне.

— Про коня, барин, не беспокойся. А себе чего подать велишь?

— Неси, что у тебя есть. Знаю я ваши разносолы. Небось, кроме зайчатины, яиц и каши нет ничего?

— Зачем обижаешь, барин? Есть и курица жаренная, и грибки соленые, и яблоки, и хлеб.

— Тащи курицу да вина поставь. Вино есть ли у тебя, борода?

— Как не быть, ваше благородие.

Волков снял шляпу и плащ. Прошел в дальний угол и сел за стол. Фельдъегеря только мельком бросили на него взгляд и вернулись к своему ужину и разговору. Вологодский купчика дремал за столом.

Скоро хозяин яма принес ему вина и еды.

— Лошадка ваша в порядке, барин.

— Я утром засветло уеду.

— Велите комнатку изготовить?

— Нет. Я на лавке лягу. А ты посиди со мной. Винца своего испей.

Хозяин не заставил себя упрашивать. Отчего не выпить, коли барин за вино заплатил, а сам пить не желает? Он одним махом выпил кружку и наполнил другую.

— Спасибо тебе, ваше благородие.

— Ты скажи, борода, отчего народу так мало.

— Дак в сии поры завсегда так, барин. Я ведь сей ям больше десятка лет содержу. Это когда коронация была матушки-царицы, то господ много на Москву ехало. Ох, и времечко было! Или, скажем, когда помер император Петр Второй. Тоже в Москву дворяне валили. На похороны значит.

— А ныне и нет никого?

— Кому же ехать? Вот купчишка да господа по казенной надобности. А ты, барин, такоже по казенной? — спросил мужик, осмотрев старый мундир Волкова.

— Вроде того. А в твой ям в последнее время, какие люди заезжали?

— Да разные. Всех не упомнишь, барин.

Волков достал из кармана еще один рубль.

— А ты вспомни, борода.

— Отчего не припомнить? — мужик спрятал деньги в карман. — Коли надобно хорошему человеку, то мы завсегда готовые. Два дни назад были гвардейцы. С охоты господа возвертались и заплутали. На ночь остановились в яме и