Мария-Антуанетта. Верховная жрица любви - Наталия Николаевна Сотникова

столицу Европы, прекрасный город Париж. Там они назвались четой графов де Ламотт — хотя Жанна не имела права на этот титул, — и попытались как-то приобщиться к сильным мира сего.

Жанна попробовала проникнуть в окружение Мадам Элизабет, молоденькой сестры Людовика ХVI, но закрепиться там ей не удалось, равным образом как и подле Марии-Терезы, жены графа д’Артуа. Та решительно отказала ей в своей милости, когда заметила, что ее супруг проявляет повышенное внимание к этой даме. Не сумев подцепить себе столь могущественного любовника, Жанна удовольствовалась Луи-Марком Рето де Лавийет, незначительным дворянчиком, имевшим в своем активе лишь смазливую внешность да умение распевать приятным голосом под гитару модные песенки. Не имея ни гроша за душой, он пробавлялся тем, что ублажал скучающих состоятельных дам и поставлял молоденьких девиц в бордели столицы. Для придания статуса как себе, так и ему, Жанна везде представляла его как личного секретаря.

В 1783 году маркиза де Буланвилье познакомила Жанну с кардиналом де Роганом, и та очень быстро прибрала его к рукам, став его любовницей. Липовая графиня сумела убедить кардинала, отчаявшегося вернуть милость королевы, в том, что она, будучи «кузиной» Марии-Антуанетты, является также ее доверенным лицом по улаживанию всяческих щекотливых дел, а потому их связь не придается огласке. Обрадованный перспективой возвращения благосклонности королевы, кардинал пристроил Николя де Ламотта в лейб-гвардию графа д’Артуа. Далее Жанна передала кардиналу письма, будто бы написанные королевой, но весьма ловко подделанные Рето де Лавийетом, с просьбой о займе денег на срочные расходы для благотворительных целей, выходящих за рамки суммы, выделяемой ей королем. Таким образом Жанна ухитрилась вытянуть из кардинала сто пятьдесят тысяч ливров, которые потратила на свои собственные нужды. Аппетит приходит во время еды. Воодушевленная легким успехом авантюристка вознамерилась провернуть аферу со знаменитым колье и с этой целью задумала план отчаянной дерзости и риска, но, как это ни покажется странным, оказалось довольно легко воплотить его в жизнь. Тут следует упомянуть, что кардинал сильно увлекся оккультизмом и стал ярым приверженцем мага Калиостро. Тот предсказал ему ослепительную карьеру, прочитанную им в графине с водой.

Для начала Жанна распустила слух, будто королева жаждет купить ожерелье, но опасается неодобрения своего мужа. Когда эти слухи распространились достаточно широко, Рето де Лавийетт подделал очередное письмо от королевы кардиналу, теперь уже насчет покупки ожерелья. Кардинал настолько забылся, что полностью уверился в том, что королева влюблена в него. Для пущей убежденности он потребовал тайного свидания, которое заговорщики устроили ему, естественно, не с Марией-Антуанеттой, а с проституткой Николь д’Олива, по внешности сильно схожей с королевой. Свидание состоялось поздним вечером 11 августа 1784 года в парке Версаля, куда допускались все прилично одетые подданные короля, в роще Венеры. Николь была облачена в белое платье и в сумраке вполне сошла за хозяйку Версаля. Дама подала кардиналу белую розу и промолвила:

— Вам ведомо, что это означает.

На языке цветов белая роза означала: «Я достойна вашей привязанности». Тут кто-то подбежал и уведомил королеву, что приближается граф д’Артуа с супругой, и дама в белом была вынуждена быстро удалиться. Далее кардинал занялся покупкой ожерелья, причем, когда контракт был заключен, несколько позднее Рето де Лавийет наложил на него высочайшее утверждение в виде подписи королевы: «Мария-Антуанетта Французская». 1 февраля кардинал забрал у ювелиров футляр с ожерельем и вручил его графине де Ламотт, которая тут же передала его некой личности, облаченной в черное, будто бы посланцу королевы. На самом деле Жанна отдала ожерелье мужу, который немедленно отправился в Лондон, где начал понемногу, чтобы не наводнять рынок, распродавать камни. При неумелом извлечении из оправы некоторые ценные камни оказались повреждены.

На самом деле финансовые дела де Рогана обстояли довольно плачевно. Роскошный образ жизни совершенно опустошил карманы кардинала, ко всему прочему, у него сгорел дотла вместе со всем ценным содержимым замок Саверн. Де Роган уже запустил загребущую руку в казну подведомственного ему приюта для 800 неимущих слепцов, использовав для этой цели ловкую сделку с недвижимостью, но эта операция вскоре вскрылась. Поэтому, когда пришла пора выплачивать второй взнос за ожерелье, оказалось, что денег у него нет, и все попытки получить заем провалились. Это обеспокоило ювелиров.

Их еще более взволновало то, что королева, «согласно договоренности», должна была надеть ожерелье на праздник Сретения в начале февраля. Она же не сделала этого ни по случаю праздника, ни в конце мая, когда появилась на церковной службе по поводу возвращения к активной жизни после родов. В июле 1785 года ювелир Бёмер направил королеве письмо с завуалированным напоминанием об ожерелье, которая Мария-Антуанетта сочла очередной попыткой убедить ее купить это украшение.

— Сей человек создан, чтобы терзать меня, — раздраженно промолвила она и, по уже укоренившейся привычке, сожгла письмо на свече, не сочтя нужным ответить на него.

В конце концов мошенничество выплыло на чистую воду, и Мария-Антуанетта была вне себя. Она не в первый раз стала жертвой обманщиков, решившихся поживиться за ее счет. Несколько лет назад некая дама Каюэ де Вийе выманивала у легковерных людей большие суммы, уверяя, что делает это по поручению королевы, и давала фальшивые расписки. Ей не удавалось бы проделывать это с такой легкостью, если бы люди не знали об огромных тратах Марии-Антуанетты и потому не доверяли мошеннице. Но теперь дело шло о драгоценных камнях самого высокого класса, и вся схема обмана была построена на том образе, который создался у подданных о королеве: женщина погрязшая в долгах, падкая на любовные домогательства и подающая надежду на то, что ее можно завоевать; сходящая с ума по драгоценностям и скрывающая от мужа свое желание обзавестись новыми, да еще за такие бешеные деньги.

В конце концов все участники аферы оказались в заключении; разумеется, камни из ожерелья уже были успешно сбыты. Процесс получил шумную огласку, очень повредившую репутации королевской четы. На суде графиня де Ламотт сделала все, чтобы опорочить Марию-Антуанетту. Она утверждала, что была всего лишь исполнительницей монаршей воли, королева же придумала всю эту затею сама, дабы заполучить ожерелье, опозорив кардинала, которого ненавидела. Многие люди поверили ей. Здесь нет необходимости приводить подробности расследования, о чем написана масса книг. Кардинала оправдали, что вывело из себя королеву. Она жаждала мести и настояла на том, чтобы де Роган подал в отставку со своей должности, король же отправил его в изгнание в самую глушь Оверни. Таким образом,