Песня светлячков - Дж. А. Редмирски

Мне сейчас не хотелось погружаться в воспоминания, но одно всплыло само. Яркий эпизод из нашей подростковой жизни.

– У меня всего одна «С», – сказала сияющая Брей, подойдя ко мне в школьном коридоре. В руках у нее был табель. – И само собой, по математике. Но это лучше, чем «D», которая у меня была почти три месяца.

– Я же предлагал натаскать тебя по математике. Предложение еще в силе.

Брей забрала у меня табель и фыркнула.

– Вот еще! – сказала она, чмокая меня в щеку. – Я и сама могу. И потом, если родители узнают, что ты мне помогал, сразу нудить начнут: вот, ты не можешь сама делать уроки. Тебе это надо? Мне – нет.

На ней была ярко-желтая футболка с изображением мультяшного персонажа (помню, у него были розовые волосы), джинсы в обтяжку и черные сандалии. Длинные темные волосы она увязала в конский хвост.

– Так ты придешь вечером? – спросила она.

Я набрал последнюю цифру на замке своего шкафчика, открыл дверцу и запихал туда учебники.

– Обязательно приду, – пообещал я и улыбнулся, предвкушая сборище. – И маршмеллоу принесу.

– Пиво не забудь, – напомнила Брей, прижимаясь ко мне ляжкой.

Я повертел головой по сторонам, не слышал ли кто нашего разговора.

– Не так громко, – шепотом ответил я. – Если помнишь, я говорил, что постараюсь принести несколько бутылок. Тетя Джанис в прошлом месяце привозила. Вот только бы мать не заметила. У нее всегда так: то не надо, а то – умираю, хочу пива.

Я достал из шкафчика учебники для ближайшего урока и запер дверцу.

– Помню, – теперь уже шепотом сказала Брей. – Хватит двух бутылок. Пусть Митчелл и Лисса приносят свои. У папочки Митчелла пиво всегда есть.

– Брей, я серьезно. Если мать обнаружит пропажу, мне не поздоровится.

– Я же не настаиваю. – Она положила голову мне на плечо. – Попытайся. Не получится, и без пива обойдемся. Нам маршмеллоу хватит.

Она вдруг озорно мне улыбнулась.

– Но если мы будем играть в «бутылочку» и тебе достанется целоваться с Лиссой, лучше, если ты слегка захмелеешь.

– Что за старье? – Я внутренне сжался. – Кто теперь играет в «бутылочку»?

– Какая разница, новая игра или старая? Мне она нравится.

Мы встретились после уроков и по грунтовой дороге пошли к пастбищу мистера Парсона. Этой дорогой мы ходили каждый день. Брей не могла нарадоваться на свои хорошие отметки. В прошлом году ее табель пестрел «цешками» и «дэшками», что сильно расстроило ее родителей. Брей была умной и способной девчонкой, но усидчивостью не отличалась. Ей нравилось схватывать на ходу, а необходимость вникать в предмет, разбираться, что к чему, наводила на нее скуку. Плюс ее характер. Неудивительно, что у нее часто возникали конфликты с учителями.

– Теперь они будут мною гордиться, – сказала Брей, когда мы подходили к ее дому.

Она выпустила мою руку (предосторожность не помешает) и вдруг спросила:

– Хочешь зайти к нам?

– Ты же знаешь, я не нравлюсь твоему отцу. – Я покачал головой. – Давай лучше через пару часов встретимся на сборище.

– Моему отцу вообще никто не нравится. – Брей снова взяла меня за руку и повела к дому.

Я не возражал, однако особого желания идти к ней домой не испытывал. Родители Брей всегда встречали меня настороженными взглядами, словно я был ходячим злом. Или нечистым духом, подлежащим немедленному изгнанию. Это не значит, что я не бывал в доме Брей. Но я лазал к ней через окно, когда ее родители ложились спать. Меня ни разу не поймали, однако я всегда побаивался, что этим может кончиться.

– Брей, давай лучше встретимся у костра, – попытался отговориться я.

Мы подошли к парадному крыльцу. Возле светильника вилась стайка мошкары. По одну сторону крыльца висели старые качели, прикрепленные к балке. С другой стояли два шезлонга, разделенные столиком. В воздухе ощущался слабый запах сигаретного дыма, как будто кто-то не так давно здесь курил.

Брей со скрипом открыла раздвижную дверь и втащила меня в дом. Она вся светилась от радости. Ей хотелось, чтобы я был свидетелем ее триумфа, когда она выложит родителям свой табель. А мне хотелось ее поддержать.

Мы вместе прошли в гостиную. В доме пахло тушеным мясом, картошкой и чесноком. У меня заурчало в животе. В доме Брей всегда пахло едой и всегда было жарковато. Я не понимал: то ли ее родители не любили включать кондиционер, то ли мать постоянно что-то готовила и жар от плиты распространялся по всему дому. Я нечасто приходил к Брей в гости через дверь, но всякий раз складывалось ощущение, что они вот-вот собрались обедать.

Брей сняла свой школьный рюкзак, опустила на пол. Ее улыбка стала еще шире, и с этой улыбкой она подошла к дивану, где сидели ее родители, смотревшие телевизор. Я остался стоять у двери. Так мне казалось безопаснее.

– Мам, пап, вы не поверите, – начала Брей, доставая табель.

– Чему? – язвительно спросила ее мать, отрываясь от экрана. – Тому, что я еще вчера вечером просила прибрать у себя в комнате, а там по-прежнему хлев? В это я охотно поверю.

Улыбка на лице Брей почти погасла, но сама она была так взволнована своими успехами, что холодные материнские слова не испортили ей настроения.

– Я обязательно уберу. Вы сначала посмотрите.

Она раскрыла табель, решив сперва показать отцу.

– Брейел, лучше бы тебе сначала навести порядок в своей комнате, – сердито сказал отец, даже не взглянув на табель. – У тебя на все один ответ: потом, позже, завтра. Ты слышала, что мать тебе велела немедленно прибраться в комнате? Так вот иди и наводи порядок. Элиас может идти домой. Никакое маршмеллоу ты сегодня жарить не будешь. Ты наказана.

Это уже была не струя холодного воздуха, а настоящий ледяной душ. У Брей вытянулось лицо, но она затолкала обиду поглубже и сделала новую попытку обрадовать родителей.

– Папа, ну пожалуйста, посмотри мои отметки. – Она насильно сунула ему табель. – Всего одна «С». Остальные – «B». Даже одно «А» есть, по искусству.

Отец взял табель, пробежал ряды отметок и тут же закрыл.

– Да, лучше, чем в прошлом году, – равнодушно проговорил он. Другого отношения я от него и не ждал. – Но твои более чем скромные успехи не освобождают тебя от обязанностей по дому. И от уборки в твоей комнате – тоже. Райен прекрасно учится, ее никогда не надо просить дважды, и в комнате у нее – ни пылинки. Если она все успевает, почему ты не можешь?