Не вернёмся, не свернём - Дмитрий Соловей

Нет, пусть Его Императорское Величество само разбирается и выделяет деньги на аэродромы и самолёты. С нашей стороны будет помощь по технической части и подготовке инструкторов. Продавать в частные руки самолёты я не рекомендовал и пояснил почему. Конечно, грубо отказывать князьям мы не станем, сошлёмся на ненадёжность конструкции.

Допускаю, что Искандер потребует для себя летающую птичку. Но с опальным князем решать такие вопросы легко. Достаточно сказать Искандеру, что чем меньше иностранцев будет в курсе технической составляющей самолётов, тем дольше он будет владеть эксклюзивом.

Повезло, что сам государь летать на этой этажерке не собирался. Его интересовала возможность военного использования аппарата. Позже мы просмотрели уже смонтированный фильм в малом императорском кинотеатре. Приглашённых было немного. Только царская семья, Витте и парочка генералов. Я в течение всего фильма стоял возле экрана, добавляя комментарии к тому, что видели зрители.

Поведал, что после демонстрации плёнки за рубежом специально добавим шумихи. Обязательно зафиксируем рекорды по скорости и дальности беспосадочного перелёта. Подготовим парочку промежуточных аэродромов между Петербургом и Москвой. Заодно проверим навигационные умения наших пилотов. Каждый раз будем публиковать хвалебные статьи в столичных газетах, копии которых желательно отправлять в Америку, Англию и куда-то ещё, повышая тем самым престиж страны. Чтоб, значит, супостаты нас боялись и не высовывались. Моё последнее замечание вызвало улыбку на лице императора. Но он пообещал, что будет пристально следить за развитием в стране самолётостроения.

– В этом году не успеем, но на следующий нужно водный вариант показать, – предложил Артём, выслушав мой отчёт о посещении Гатчинского дворца.

– Кстати, про следующий год, – подал голос Серёга. – Так что мы решили по Тунгусскому метеориту?

– Посылать в Сибирь никого не будем, – вспомнил я наш давний спор. – Если экспедиция хоть немного промахнётся с координатами, то погибнет на месте.

– Наши современники сравнивали последствия от столкновения метеорита с ударом водородной бомбы, – поддержал моё мнение Артём. – Оно, конечно, интересно узнать, действительно ли это метеорит, а не корабль пришельцев, но больно хлопот много.

– Исследовать место падения и через несколько лет будет не поздно, – дополнил я. – Лучше подумайте, как предупредить о Мессинском землетрясении.

– Как, как – никак, – проворчал Артём. – Разве что сослаться на гадалок.

– Ну да, нашел крайних! Читал, как московский градоначальник решил предпринять меры против распространения всевозможных хиромантов, предсказателей судьбы и продавцов талисманов? Объявления такого рода в московских газетах запрещены. Думаю, и в Петербурге их прижмут, – напомнил Сергей.

– Какую-нибудь околонаучную туфту напечатаем. Понятное дело, не от своего имени, а от придуманного, – предложил я.

– Попробуй сослаться на письма Менделеева.

– Вдруг попросят показать те письма? – возразил я.

– Ответишь, что давно утеряны, мол, у тебя остались собственные записи и копии.

– Вначале напечатаем от выдуманного лица статью в итальянской газете, а после от господина Ситникова, – решил Серёга. – Как вариант, можно тот же Тунгусский метеорит припомнить, привести какие-нибудь цифры. О том, что его падение привело к движению тектонических плит и так далее.

– Угу, спустя полгода? – отнёсся я скептически к подобному заявлению.

– Видишь, ты уже споришь! Начнём с лета научный спор, глядишь, устроим панику в Италии, и в декабре народ сам эвакуируется, – заявил Сергей.

– Сомнительно, – скривился я в ответ.

– Зато у нас будет совесть чиста, – продолжал настаивать друг. – Смогли, предупредили, если не поверили, значит, не судьба.

– Титаник тоже будем спасать? – фыркнул я.

– Сдвинуть айсберг не сможем стопроцентно. Как вариант, нанять судно и подобрать потерпевших крушение пассажиров, – предложил Артём.

– Это ж какие затраты! – сразу возмутился Сергей. – Как хотите, но придумайте что-то другое.

– Что у нас ещё грядёт в следующем году? – сменил я тему.

– А этот тебя уже не волнует? – усмехнулся Артём, перебирая папки и газеты на столе. – Муравейник мы разворошили так, что всё изменилось. Народное ополчение Франции прогнало англичан с побережья.

– Хм… и немецкие товарищи с пулемётами там на вторых ролях были? – хохотнул Серёга.

– Англия развяжет войну?

– Сомнительно. Быстро высадить десант у них получилось, а дойти с ходу до Парижа, увы, не смогли. Ввязываться в длительный конфликт англичане не станут, – заверил Артём.

– Сколько раз мы ошибались с прогнозами? История уже пошла по другому пути, – не поддержал подобный оптимизм Сергей.

– Мне тут по секрету сказали, что наши генералы «потеряют» документ или как-то подложат шпионам, что ведётся строительство самолётов-бомбардировщиков, – довёл я новую информацию. – Георгий надеется запугать наших противников возросшей военной мощью России.

– Какая там мощь?! – в сердцах сплюнул Артём.

– Не скажи… Сложи все достижения вместе, включая бронепоезда, гусеничные вездеходы и успехи в фармакологии. Самолёты пусть такие поделки, что слов нет, но это самые лучшие и передовые летательные аппараты в мире. Ни у кого нет ничего и близко похожего. Мы десяток копий фильма об испытательных полётах в Лондон отправили. Умные люди задумаются. Не факт, что испугаются, но попридержат свои амбиции.

– Может, оно и сработает, – пожал плечами Сергей. – Когда-то одно упоминание о том, что в СССР появилась атомная бомба, изменило раскладку политических сил и симпатии народов.

– А поехали на следующий год в Лондон на Олимпийские игры? – выудил из распечаток информацию о таком событии Артём.

– Тебе заняться нечем? – покрутил я у виска. – Так я добавлю забот. Бокситы на поезде будут всё лето и весь сентябрь доставлять. Где обещанный алюминий для пробных изделий?

– Не очень-то и хотелось, – буркнул Артём, отодвигая листок с упоминанием летних Олимпийских играх 1908 года. – У нас своя спартакиада по футболу среди рабочих команд. Спортивный фонд столицы бросил клич о благотворительности для постройки стадиона.

– Нужно это дело разрекламировать, – согласился я.

– Отличная идея, – поддержал Серёга. – Всех бастующих – в спортивные болельщики, чтобы не осталось времени стачки устраивать.

– Бастуют они не от хорошей жизни, – вспомнил я о насущном.

На Путиловском рабочих волнений не было давно. Зато обуховские нет-нет, да напоминали о себе. Вообще-то по всем признакам затяжной кризис миновал. Промышленное производство в России набирало темпы. Оставался сложным только крестьянский вопрос. С другой стороны, лозунги типа: «Земля крестьянам!» никем не выдвигались по той причине, что слухов о той земле было много. Мало тебе наделов, к примеру, в Воронежской губернии, иди на юг, на Кубань. Кто держится за своё хозяйство, тот сам виноват.