Не вернёмся, не свернём - Дмитрий Соловей

В самом Кучино тоже произошли изменения. Теперь это настоящая станция, а не платформа, на которой раньше в выходной два раза в день притормаживал поезд и стоял три минуты. Взяток чиновникам пришлось раздать на приличную сумму. Станцию тоже отстраивали за собственные деньги. Спасибо, Рябушинский немного помог, прислав строителей и оплатив их труд.

В ангарах тоже многое изменилось. Появились солидная кран-балка, генератор, электричество и так далее. Менее чем за год Склифосовский неплохо развернулся и поставил дело. Заводик по выпуску патронов заложили неподалёку, но притормозили стройку из-за отсутствия документов. Даже с нашими связями получить разрешение оказалось непросто. Одно дело, если бы это была мастерская, где парочка умельцев клепала бы сотню патронов в месяц, но у меня запланированы другие объёмы, и по этой причине возникли некоторые сложности.

Артём, правильно оценив ситуацию, почти закончил писать доклад на тему экспериментальной мастерской, которая будет исследовать покрытие патроном мельхиором. Стоимость в этом случае скаканёт в разы, и в нас должны перестать видеть конкурентов. Пока же на месте цеха в сараюшке собрали «хлопушку» – безобидную болванку, начинённую химиками из арсеналов не то фокусников, не то фотографов. Предполагалось сбросить с самолёта муляж, чтобы он красиво бабахнул.

С этим авиашоу получилось много канители. Не мог же я послать извещение государю, типа «Жора, подваливай на тусовку». Действовать пришлось деликатно через Витте. Попутно я получил приглашение на свадьбу Веры. Наконец-то Сергей Юльевич свою приёмную дочь пристроил. Хотя я склонялся к мысли, что он сам до последнего не был в курсе, кого супруга присмотрела в зятья. Дипломат и один из богатейших людей Петербурга Кирилл Васильевич Нарышкин посчитал, что породниться с Витте будет неплохо для его дальнейшей карьеры, и со свадьбой не стали затягивать.

Я преподнёс довольно оригинальный подарок – холодильник. Пока ещё не серийный, а ручной сборки, но вполне достойный. Как к нему будут подводить электричество меня мало волновало, зато устроил неплохую рекламную акцию прямо на свадьбе. Дарить простой белый ящик мне показалось не совсем уместно. По этой причине потратился и заказал у художников роспись под гжель. Вещица значительно прибавила в цене, но получилась симпатичной, привлекая сразу к себе внимание вначале внешним, а затем внутренним содержанием и, собственно, тем, для чего холодильник предназначен.

Графиня привычно оценивающе на меня посмотрела, явно размышляя на тему того, что я в роли мужа дочери смотрелся бы лучше. Эта свадьба вообще подвернулась как нельзя вовремя. Допустим, агитировать на покупку холодильников народ было рано, но меня волновало авиашоу. Сергею Юльевичу я без прикрас обозначил свою проблему. Мало пригласить видных людей и государя. Тут придётся учитывать тот фактор, что в неподходящих погодных условиях полёта не случится и мероприятие мы будем вынуждены перенести.

– Однако озадачили вы меня, – покачал головой министр.

– Собственно, намечается торжественное открытие. Самолёты будут стоять на аэродроме. Общая праздничная обстановка, музыканты, репортёры, операторы. Ну, вы сами знаете, как в кино можно совместить кадры и показать то, чего не было.

– Документы, я понимаю, у вас готовы? – не стал отказывать Сергей Юльевич.

– И документы, и план всех мероприятий, – заверил я.

– Пришлю к тебе порученца, передашь с ним бумаги, – не стал возражать Витте.

Отправить приглашение через министра оказалось самым простым делом. Гарантии того, что государь прибудет, всё равно не было. К тому же жандармы проявили рвение. Их совсем не устраивало бросание условных «бомб» почти на головы сиятельных особ. В этой демонстрации нам категорически отказали. Еле выхлопотал показ для военных чинов (не самых высоких) и не в день открытия. Даже листовки не разрешили кидать.

Самолёты в разобранном виде из Кучино привезли в Петербург за месяц до шоу. «Первый отряд космонавтов», то есть пилотов, прибыл чуть раньше. С этими парнями я имел долгую беседу. Что-то поправили им в экипировке, обсудили само шоу. Лётчики многому научиться не успели. Когда самолёты собрали, им позволили совершить всего по три пробных полёта. Владимир убедился, что они летают, устранили мелкие недоделки техники, и велел разбирать аппараты.

За оставшееся время парням предстояло стать настоящими лётчиками. Для тренировочных полётов я выделил один самолёт. Если раздолбают, то останутся ещё четыре. Их, конечно, опробовали, чтобы пилоты прочувствовали машины и заблаговременно обнаружили недостатки. Вообще-то доработки в аппараты вносились по ходу дела и чуть ли не каждый день. Сергей привлёк наших конструкторов и техников с автомобильного завода. Обычный спидометр даже к такому примитивному самолёту не прикрутишь. Скорость воздушного аппарата измеряется относительно земли и воздушного потока. И тем не менее на заводе изготовили нужный прибор. Штукенция для фиксирования индикаторной скорости была примитивной и давала большую погрешность. В большей степени это были понты, чем реально необходимый измеритель.

Когда же наши умники припёрли авиагоризонт, то запаниковал не только Склифосовский, но и я. Та дура, что собрали техники, весила килограммов пятнадцать и по габаритам была такой, что пилоту места не оставалось. Безусловно, бортовой авиагоризонт нужный прибор, но у нас не реактивный истребитель, а лёгкая фанерная поделка, на которой парни ориентировались визуально.

Очередной конструкторский изыск – вариометр, показывающий скорость изменения высоты полёта, получился небольшим по размеру, но проку от него было мало. Я толком и не понял, что там было не так. Не то молодые пилоты им пользоваться не умели или не успевали, не то сам измеритель был далёк от идеала. Несмотря на критику и замечание, поставили один такой вариометр, чтобы демонстрировать с умным видом его на публике. Попутно очередной патент для России зарезервировать.

Следующим дополнением в «приборной доске» стал высотомер. Самый примитивный из всех, что можно было изготовить в наших условиях. Сергей утверждал, что это обычный парашютный высотомер. Я, когда услышал, что прибор «парашютный», представил себе нечто похожее на наручные часы. Реальность была в духе нынешней эпохи. Высотомер скорее напоминал вокзальные часы. В диаметре сантиметров двадцать и весил около килограмма. В общем, представили все те приборы, что выдал нам завод?

Один из самолётов всё же решено было модернизировать этими самыми «современными» приборами. Изначально все планеры строились двухместными. С пассажирами или просто с грузом лётчики отработали полёты. И теперь в спешном порядке один из самолётов переделывали, пожертвовав свободное пространство для установки приборов. Я велел по приколу с правой стороны компас воткнуть. Ну и часы до кучи на приборную доску. Стимпанк получился бешеным – стрелки качаются, хром блестит, что-то тикает и… проку почти никакого. Пилоты во главе с Склифосовским взвыли. Пришлось успокаивать их, заверяя, что это всё для демонстрации, дальше изменим немного конструкцию и массу приборов.

Тут как раз вовремя прибыл Туполев. Он долго донимал конструкторов и техников. Согласился, что приборы нужны, но не таких размеров. Он вообще был удивлён тем, что увидел. Этот фанат авиации мечтал о больших пассажирских аэропланах, но совершенно не задумывался о том, как вести самолёт через облака, на дальние расстояния и при плохой видимости. И конечно в его чертежах не имелось приборной доски такого размера.