Из мухи получится слон - Дарья Калинина

Я промолчала, чтобы она устыдилась своего поведения. В довершение наших злоключений и треволнений зажигалка раскалилась до красноты, и, разумеется, я выпустила ее из рук.

— Ну вот, теперь упала зажигалка, — оскорбленно произнесла я, — чувствую, что она это нарочно.

— Не болтай глупостей, а лучше помоги мне ее найти.

Я послушно опустилась на колени рядом с Наташей и начала шарить по холодному камню, которым был вымощен пол в этом месте. Конечно, первое же, что я нащупала, никак не напоминало зажигалку. Оно было теплое и склизкое. Взвизгнув так, что эхо прокатилось по коридорам, я отдернула руку.

— Что там такое? — немедленно всполошилась Наташа. Да и любой бы занервничал, если бы в темноте кто-то заорал рядом с ним.

— Там кто-то теплый, — правдиво ответила я.

Не знаю, о чем подумала Наташа, услышав мои слова, но она не стала терять время на обсуждение находки и молча ломанулась вперед. Так как в темноте она ни фига не видела, то, как и следовало ожидать, через секунду раздался приглушенный стук и следом за ним сдавленный стон.

— О-о-о. Проклятая труба.

Из чего я заключила, что она врезалась головой в одну из многочисленных проржавевших труб, проходящих под низким потолком. Поскольку Наташа надолго выбыла из членов клуба, ищущих зажигалки, мне не оставалось ничего другого, как опять вернуться к прерванному занятию. К счастью, на этот раз мне улыбнулась удача, и я быстро ее нащупала. Мы смогли продолжить наш поход. Когда отошли на приличное расстояние, травмированная Наташа отважилась спросить:

— Кто там был теплый? Ты видела?

— Не стану тебя мучить неопределенностью. Лучше самая неприятная, но правда. Думаю, там была крыса.

— Крыса, — ахнула Наташа. — И из-за крысы ты так меня напугала? Я думала увидеть там по меньшей мере свежий труп.

Ужаснувшись в душе такой возможности, я ответила успокаивающе, обращаясь при этом наполовину к себе:

— Ну что ты. Откуда тут взяться трупу?

Лучше бы я этого не спрашивала, потому что теперь в наши головы лезли ответы на мой дурацкий вопрос. Ответы были один жутче другого и вконец меня измучили. А мысль о том, что если здесь имеется один труп, то вполне может быть ему и компания, доконала меня. Но все не вечно. И вот мы увидели впереди слабый свет, который просачивался из-за неплотно прикрытой двери. Свет был очень слабый, и мы могли бы и не разглядеть его, но я опять уронила зажигалку, и пока мы ее искали, то увидели слабенькое сияние впереди. Мы устремились к нему и оказались на свежем воздухе. А свет, так порадовавший нас минуту назад, исходил от уличного фонаря, который, впрочем, стоял во дворике, который был окружен домами со всех сторон, а значит, строго говоря, являлся внутренним двориком.

— И где мы оказались?! — приготовилась скандалить Наташа.

— Там, куда ты так стремилась, — не давая себе труда скрывать свое торжество, провозгласила я.

Сказать, что я была горда собой, значит ничего не сказать. Меня раздувало от напора добрых чувств к самой себе. Еще бы — проникнуть во внутренние дворы, которые напрямую сообщаются с самой библиотекой — это кое-чего стоит. Я была очень довольна собой и своей памятью, которая не подвела меня, бережно сохранив в своих закромах бесконечное число поворотов, каждый из которых мог бы завести нас в тридевятое царство.

— Не может быть, — не поверила мне Наташа. — Это совсем не похоже на библиотеку.

Дворик выглядел так, словно его не могли поделить между собой несколько конкурирующих организаций, среди которых могли быть автопарк, городская свалка и распродажа пиломатериалов. Но каждая из сторон постаралась занять своими продуктами побольше места, чтобы оставить других с носом. По всему периметру красовались жестяные баки для отходов, покрашенные в синий цвет еще во времена последней царской династии. Между ними там и сям лежали груды досок. Доски были совсем новыми, и их желтая древесина приятно радовала глаз под светом фонаря, который одинаково равнодушно светил всем. Гвоздем программы были два списанных автобуса. Может, они и не были списаны, но выглядели именно так. Автобусы не радовали глаз ни приятным цветом, ни благородством формы. Я бы затруднилась с ответом на вопрос, к какой фирме отнести их. Но снег, падающий сверху, милосердно прикрыл их от излишнего внимания, и с шапками снега на своих крышах автобусы выглядели самоуверенными хозяевами здешних мест. Под их днищами снега не было вовсе, или он растаял во время последней оттепели. И там кто-то шевелился.

— Это не кошка, — сказала Наташа, хотя я еще ничего не говорила о своих соображениях по поводу подозрительного движения под автобусом. Наверное, научилась читать мои мысли, пока мы пробирались сквозь непонятные отбросы в подвальном ходе. До вчерашнего вечера я не замечала за Наташей склонности к паранормальным явлениям, но все меняется.

Под автобусом и точно была не кошка. При всем желании я не могла вообразить себе кошку, которая бы пользовалась фонариком и звякала гаечным ключом. Свет и звуки, доносившиеся из-под автобуса, убедили нас в том, что под ним пристроился человек, и скорее всего — мужчина. Потому что представить себе женщину, которая бы в пятнадцатиградусный мороз и в глухой час ночи воспылала желанием починить старую колымагу, я тоже не могла.

У мужика под автобусом дела явно не ладились. Он чертыхался очень громко и злобно. И клялся, что сейчас все бросит. Последнее заставило нас призадуматься о собственном положении. Результатом этих раздумий было то, что мы дружненько стронулись с места и оставили опасный район в распоряжении неизвестного умельца, который, впрочем, никогда об этом так и не узнал.

Дворики сообщались между собой, и их было великое множество. Каждый был похож на предыдущий. Отличались они главным образом предметами, которые располагались на свободном пространстве этих дворов. Если в первом это были в основном доски, то второй порадовал нас обилием старых столов и стульев, сваленных у стены и заботливо прикрытых от непогоды брезентом. Здесь также стоял грузовик. Грузовик был работягой. Об этом свидетельствовало обилие следов вокруг его шин.

Мне не давала покоя мысль, что нам нужно найти дворик, из которого вел ход внутрь здания. Ход, который я хорошо знала. Но от этой мысли пришлось отказаться очень быстро. Дворики смущали своей похожестью, и я бы ни за что теперь не определила, какой их них нужный. Память сыграла со мной шутку. Повороты в подземелье я помнила прекрасно, а вот дальнейший путь начисто испарился из памяти.

— Что мы будем делать теперь? — поинтересовалась Наташа.

Хорошенький вопрос! И это она у меня спрашивает. Вечно за нее все отдуваются.

— Последнее усилие, и мы будем у цели. Но будь добра, говори потише, нас могут услышать. Держи рот на замке, а ушки на макушке.

Наташа кивнула в знак того, что все поняла. Теперь оставалось только выбрать подходящую дверь. Она должна была соответствовать ряду требований. Вести во внутренние помещения библиотеки, а не в слесарку, быть незапертой на амбарный или любой другой замок, возле нее не должно быть никого живого, и мертвого желательно тоже, но это уж как повезет.