Другая сестра - Ольга Гуляева

Апогеем ее сегодняшнего похода стал прекрасный вид на город, который открывался с холма. Двух вечеров в Риме ей хватило, чтобы заключить: этот город создан для любования закатами.

День третий.

Надя проснулась рано утром, без будильника. И это не было признаком исцеления от накопившейся усталости, а просто показателем просыпающегося интереса к жизни и к происходящему вокруг. Открыв глаза, она не захотела тут же зажмуриться, чтобы поспать подольше и сократить предстоящий день, который, как две капли воды, будет походить на вчерашний и завтрашний. Через пару-тройку дней все снова так и будет. Но сегодня ее ждала обведенная в кружок в ее маленьком путеводителе Испанская лестница – визитная карточка Рима, воспетая в любимых ею с детства «Римских каникулах» и манящая миллионы туристов.

До своей сегодняшней цели Надя добиралась «на перекладных», намеренно плутая по незнакомым местам, то приближаясь к пункту назначения, то отдаляясь от него. В непосредственной близости от объекта она обошла все улочки с магазинами, съела большой кусок пиццы и в итоге порадовалась своей неспешности.

После обеда здесь было многолюдно, но от этого не менее очаровательно, и чтобы насладиться любимым временем дня по максимуму, она зашла в церковь Тринита-деи-Монти и только потом, убедившись, что небо приобрело тот самый закатный оттенок, села на разогретых солнцем ступенях, чтобы посмотреть на заходящее солнце, влюбленные парочки и потоки людей, стекающие с мраморных плит монументальной лестницы.

Когда последние лучи нагревали камни Испанской площади, Надя почувствовала себя смелой, решительной и даже дерзкой. Окружающим она всегда казалась такой, но это впечатление было лишь хлипкой броней, бутафорскими шипами. В своем восприятии себя она всегда оставалась напуганным, забитым в угол собственного сознания, задвинутым на задворки праздника жизни существом. Но теперь все по-другому: она встает во сколько хочет, а не во сколько ее требовательно будят дети, заботится только о себе, делает что хочет, ест что хочет и когда хочет. В голове вдруг забрезжила мысль о том, что можно попробовать перенести все это в свою обычную жизнь. Стать смелее в своих желаниях, освободиться от стереотипов и научиться доверять близким.

День четвертый.

С утра к Наде снова заглянула Симона. Как будто прочитав мысли своей гостьи и непостижимым образом угадав тайну ее нахождения здесь, она посоветовала посетить район Трастевере:

– Там много уединенных тихих мест, расположенных в стороне от популярных туристических троп. Прогулке можно смело посвятить целый день. Ощущение наполненности и душевного покоя гарантировано.

Проводив Симону, Надя всунула ноги в эспадрильи, от покупки которых не смогла удержаться вчера. Она как-то упустила тот момент, когда аутентичное сочетание жгута и парусины перекочевало из разряда дешевой обуви для крестьян в гардеробы кинозвезд. Только тут она заметила, какой популярностью пользуется эта невесомая обувь на плетеной подошве у местных модниц. Кинув прощальный взгляд на свои старые мокасины, сиротливо примостившиеся у двери, она отправилась на прогулку, сулящую очередное перерождение.

Да, у Нади уже появилась несмелая надежда на то, что она вернется домой другим человеком: смелым, свободным, способным любить. Она начала потихоньку признаваться себе в том, что задушила мужа нелюбовью и безразличием. Если еще не поздно – она очень надеялась на то, что Дэн решил выходить ее не для кого-нибудь другого, – она попытается реабилитироваться. Она старалась пока не думать о том, были ли те измены, которыми она бесконечно попрекала мужа, реальными. Сможет ли она перевернуть эту страницу и простить его в случае, если он подтвердит ее догадки? Чтобы встретиться с этим вопросом и не тронуться и без того шатким рассудком, ей надо закаляться: гулять, наполняться прекрасным, обнулять тревогу. Результатами последних трех дней она была довольна и верила, что сегодняшний день тоже не подведет.

Вооружившись путеводителем и прихватив с собой легкий завтрак, она обошла стены Ватикана с востока и начала восхождение на холм Яникул по круто уходящей вверх дороге. Симона была права: Надя еще не знала, что ее ждет там, куда она направляется, но по пути ей встретилась только троица пожилых американок.

Солнце палило нещадно, первый привал пришлось устроить на полпути к вершине – на территории монастыря XV века. В полном уединении и покое она любовалась церквушкой со старинными фресками и наслаждалась уютом внутреннего дворика с колоннами по периметру сада с журчащими фонтанами. Отсюда открывался отличный вид на город, а режущую слух тишину нарушал только бурлящий голос спортивного комментатора, доносящийся из карманного радиоприемника садовника, копошащегося неподалеку. Среди этих многовековых расписанных стен ее посетило ощущение таинства и сакральности, которое казалось непостижимым в набитой до краев туристами Сикстинской капелле, где сотни шепотов сливались в один ровный гул.

Продолжив подъем, она набрела на маяк – подарок Риму от итальянских эмигрантов из Аргентины. В путеводителе было написано, что ночью там загорается фонарь. Отсюда рукой подать до Пьяцца Гарибальди с ее открыточным видом на Вечный город.

Все те же три американские туристки, две парочки родителей с малышами, гоняющими голубей по площади, и тишина…

И огромное количество разбросанного мусора.

Холм окружен великолепными виллами. Надя пообещала себе, что настанет день, когда она вернется сюда специально, чтобы осмотреть римские резиденции, только уже не одна. А пока она наслаждалась видом здания посольства Финляндии и невероятной красотой фонтана Аква Паола. Монументальная конструкция из белого мрамора с массивным бассейном, наполненным нежно-голубой водой – настоящее сокровище холма и конечная точка одного из знаменитых римских акведуков.

Обойдя фонтан справа, Надя увидела сад, но он, к сожалению, был закрыт. Она улыбнулась очередному поводу вернуться и присела на ступеньки в тени, чтобы отдохнуть и заняться тем, чем не занималась очень давно, – помечтать.

День перевалил за половину, когда Надя спустилась с холма к небольшой площади, на которой очень кстати для проголодавшихся туристов раскинулся фермерский рынок. Она набрала клубники, груш и попросила порезать дыню, аромат которой был столь густым, что, казалось, можно насытиться одним только им. Она помыла фрукты водой из питьевого фонтанчика, устроилась на перекус прямо на площади и принялась наблюдать за итальянцами, медленно стекающимися в траттории на обед.

Осмотр Трастевере она начала с тихой и спокойной восточной части. Очарованная старыми домиками со ставнями и извилистыми улочками, Надя фиксировала в памяти каждую мелочь, сперва даже не осознавая, для чего. Да ведь для того, чтобы рассказать кому-нибудь обо всем увиденном, например, Дэну! Откуда возникло это странное желание, давно забытая волнующая потребность делиться яркими впечатлениями с кем-то, кто дорог сердцу?

Для обеда она выбрала тратторию, решившись впервые за время пребывания в Риме попробовать итальянскую пасту.