Последнее «долго и счастливо» - Соман Чайнани

Девушка оказалась широкоплечей, загорелой, с маленьким носиком-кнопочкой и длинными темными волосами. Было такое ощущение, что волосы у нее окрашены, причем довольно неумело. Так, наверное, мог бы покрасить их мужчина, не знающий, как правильно это делать. В первую секунду девушка показалась Софи довольно симпатичной, но потом она обратила внимание на ее походку. Так развязно, слегка вразвалочку, мог бы шагать тролль, ищущий, кому бы разбить голову своей дубинкой.

Новенькие увидели Софи и остановились. Она заметила, что ноги у них слегка дрожат, как после долгой дороги, на лбу блестят капельки пота, а на губах играет улыбка. Они улыбались так, словно готовы обнять Софи. Или хотя бы попросить у нее автограф.

– Э… Они большие поклонники твоей сказки, – пробормотала Эстер, глядя на улыбающихся новичков.

«Ну вот, теперь все понятно», – со вздохом подумала Софи, у которой исчезли последние сомнения относительно незнакомцев. Она совсем забыла, насколько прославленной стала ее сказка среди обитателей Бескрайних лесов. Таких фанатов, как эти двое, можно обнаружить теперь практически повсюду.

Еще она знала, что тысячи ее фанатов стремятся стать учениками школы, лишь бы оказаться рядом со своей обожаемой Софи. Этим двум повезло первыми.

– Да, но Директор ничего мне о них не говорил, – хмыкнула Софи, у которой не было никакого желания тратить время на болтовню с новичками, когда нужно ловить шпиона. – Мог хотя бы сказать, как их зовут…

– Я Эсса с Кровавого ручья, хладнокровная убийца Добра, преданная защитница Зла, – перебила ее девушка. Голос у нее был высокий, тонкий, с каким-то незнакомым Софи акцентом. – А это Эдгар.

– Спасибо, я и сам могу представиться, – низким баритоном заметил парень и продолжил: – Я Эдгар с Кровавого ручья, хладнокровный убийца Добра, преданный защитник Зла!

Софи заметила, что Эсса и Эдгар держатся за руки.

– Итак, двое хладнокровных убийц… влюбленных друг в друга? – спросила она.

Парень с девушкой переглянулись так, словно ожидали, что им зададут любой вопрос, только не этот.

– Они кузены, – сказала Эстер. – Дальние родственники Капитана Крюка.

– Но мы не любим распространяться об этом, – сказал Эдгар, выпуская руку Эссы.

– Мы с Эдгаром люди скрытные, – добавила Эсса.

– Все равно не понимаю, – сказала Софи. – С каких это пор в школу начали принимать новеньких посреди учебного года?

– Ничего, они еще не слишком много пропустили, чтобы успеть сделать из них настоящих никогдашников, – вмешалась Анадиль.

– И вообще, если в школу решили принять двух убийц Добра, значит, на то есть причина, – добавила Дот. У нее под ногой хрустнула высохшая веточка.

Софи заметила, с каким вниманием кузены рассматривают на ее пальце кольцо Директора. Они смотрели на него так, словно были не убийцами Добра, а оценщиками из ломбарда.

– Ладно. Как я уже сказала, Директор школы ничего не говорил о них, поэтому я должна свериться… – начала Софи, пряча руку с кольцом.

– Разумеется, он ничего о них не говорил, – фыркнула Эстер, проходя мимо Софи в направлении замка. – Пригласить в школу двух убийц… А может быть, Директор не хочет, чтобы ты подумала, будто он сомневается, что ты действительно способна сама убить Агату и Тедроса?

– Поскольку директор твоя истинная любовь… – сказала Анадиль, направляясь вслед за Эстер.

– То это, в общем-то, твоя обязанность – убить их, – закончила Дот, спеша за Анадиль.

Софи нервно переминалась на месте, глядя на новичков.

– Смерть Агате! – воскликнул Эдгар, вскидывая над головой сжатую в кулак руку.

– Смерть Тедросу! – пропищала Эсса, повторяя жест своего кузена.

И с этими словами они направились следом за ведьмами.

Софи с ужасом провожала взглядом поднимавшихся по склону холма убийц Добра. С того дня, когда она надела на палец кольцо Рафала, он ни на минуту не верил в ее верность Злу. Теперь он принял в школу двух опытных убийц… Чтобы подстраховаться? Чтобы они убили ее лучших друзей, если она сама не сможет этого сделать? А может, он собирается убить ее саму? И как долго ей удастся скрывать от Рафала имя Тедроса на руке?

Софи смотрела вслед Эдгару и Эссе. О, как ей хотелось, чтобы Агата и Тедрос никогда не проникли в школу! Хотелось остановить их, убедить, что не нужно ее спасать. Никогда больше не видеть друзей – и тем самым спасти им жизнь…

Как не раз уже случалось, сбыться желаниям Софи было не суждено. Она, сама того не зная, следила сейчас за тем, как Агата и Тедрос входят в замок школы.

Она хотела сделать все возможное, чтобы ее друзья здесь не оказались.

И она сама только что их впустила.

Как только три ведьмы втолкнули Эдгара и Эссу в свою душную, пахнущую чем-то жженым спальню, Эстер заперла дверь и сердито набросилась на Эссу:

– Тедрос, тупая безмозглая корова! Зачем ты хватал Агату за руку? Едва не спалил нас всех!

Тедрос и Агата стояли согнувшись, и оба никак не могли отдышаться.

– Софи! Она… с кольцом… А я едва… не обняла… ее, – тяжело сопя, прохрипела Агата.

– Какая разница, могла бы и обнять, все равно нам отсюда живыми не выбраться, – пропыхтел Тедрос, разглядывая свое хорошо сложенное девичье тело. – Нет, вы видели, как здешние мальчишки пялились на меня, пока мы шли по школе? Нас заметили.

– Прекрати, – сказала Агата. – Мы вновь увидели нашу лучшую подругу, оказались внутри школы и при этом до сих пор целы и невредимы. Я считаю, что это уже успех.

Она неловко прошлепала на своих длинных мальчишеских ногах к ближайшей кровати и плюхнулась на нее.

– А по-моему, это самоубийство, – проворчал Тедрос, разглядывая свою юбку.

– Успокойся, принцесса. В этой школе сейчас столько учеников, что никто толком не знает, кто есть кто, – фыркнула Эстер, поправляя висящую на стене фотографию своей матери, стоящей на фоне пряничного домика.

– До вечера в нашей спальне вы будете в полной безопасности, – добавила Анадиль, наблюдая за тем, как две ее крысы вылизывают третью, совершенно обессилевшую. – Хотя, Эсса, если ты и впредь будешь разговаривать с таким жутким акцентом, я не знаю, что я с тобой сделаю. Глотку, наверное, перережу.

– Но я только так могу говорить тоненьким голосом! – вспыхнул Тедрос.

– Тебя послушать – вылитая молочница из Девичьей долины, – безмятежно заметила Дот, роясь в своем шкафу. – Мой папочка очень любит молочниц. Одну из них даже держит взаперти в своем подвале.