Крутая тусовка - Валери Домен

— Именно потому, что я являюсь руководителем самого крупного канала Европы, я не дам манипулировать собой этому жирному мерзавцу. Эта передача из зала суда никуда не годится, Марк, потому что ее концепция мерзка по сути…

— Это — как пари. Ты же ведь любишь рисковать, правда?

— Да, но если зрителям это не понравится, отвечать за это придется не мне. Полагаю, тебе не надо это объяснять?

— Все понял. Но если я собью цену на переговорах, спасет ли это мою голову в случае провала?

— Мне надо работать. Увидимся вечером, Марк.

— О'кей. Ты в курсе, что я приведу тебе туда Викторию Сан Гильермо и Клару Лансон?

— Жаклин передала мне список гостей. Надеюсь, что Клара будет в приличной форме, чтобы немного попеть, а Викторию заинтересует наш проект… А не заключить ли нам пари?

— Насчет чего? — заинтригованно спросил Террьен.

— Насчет того, кто из них окажется самой глупой. Ставлю 500 евро на жену футболиста…

— Ладно, я поставлю на диву. Мне кажется, я выиграю.

Марк Террьен, повеселев, направился в свой кабинет. Когда президент играл, это было признаком того, что он доволен. А Террьен обожал доставлять ему удовольствие.

* * *

Время после обеда пролетело с поразительной быстротой. Террьен урегулировал конфликт между телеведущими и журналистами, которые ставили себя гораздо выше первых. Это часто приводило к спорам, разрешать которые обязан был директор программ. Иногда ему приходилось также заниматься любовными похождениями или извращениями. Такими, как садомазохистские наклонности одного из своих ведущих ток-шоу, любившего приковывать девушек к радиаторам, но не преминувшего послать нежные слова открытым текстом регбистам, которые свели его с ума, сфотографировавшись на один из самых востребованных календарей. Или, например, того известного журналиста, залившего мочой стол коллеги по профессии, которая бросила его ради руководителя отдела маркетинга.

Террьен разгребал грязь и читал морали в своем кабинете. Часть своего рабочего времени он старался избежать судебных разбирательств, притушить полемику в прессе, ненужные разговоры, которые могли бы навредить имиджу телеканала. На прошлой неделе он решал проблему одной звезды «Премиума», у которой украли сумочку, а она не могла заявить об этом в полицию: там был кокаин и амфетамины. Пару недель тому назад он успокаивал одну телеведущую, узнавшую о том, что ее называли за глаза Мама Нова. Восемь дней назад ему пришлось наорать на другую телеведущую: та не хотела возвращать платье, предоставленное ей известным кутюрье для участия в Каннском кинофестивале. Не проходило недели, чтобы Террьену не приходилось разыгрывать возмущение. Назавтра у него была запланирована встреча с ведущей передачи прайм-тайма, на которую пожаловались сотрудники: на съемки та являлась в состоянии опьянения. Не говоря уже о том, что она прятала бутылку бордо под столиком своей студии для того, чтобы пить вино из горлышка между съемками!

Поэтому голова директора программ была забита мыслями. На ежемесячном приеме канала «Премиум» будет Марта Петерсон. Причем в качестве одной из самых почетных гостей. Целых три года он старался с ней сблизиться. Но это ему никак не удавалось. Вечером он хотел открыться ей, сказать все, что чувствовал. Сердце его не могло больше страдать, тело начинало ныть, когда он ее видел. Стоило только подумать о ней, как ниже пояса возникали судороги. Охваченный внезапным возбуждением, он набрал ее прямой номер в надежде, что трубку не снимет ее секретарша. Марку требовалось срочно поговорить с ней, под любым предлогом.

* * *

Телефонные разговоры Филиппа Серра были намного менее эротичными. Он разговаривал с директором группы, который был недоволен тем, что Серра провел подряд два благотворительных вечера, которые сильно опустошили кассу в прошлом месяце. Это вызвало отрицательную реакцию акционеров, что поставило в затруднительное положение руководителя крупной промышленной группы компаний, а Серра рассердился на Террьена, который обязательно наорет на продюсеров этих малорентабельных вечеров. Можно было с большой вероятностью предположить, что в следующем году эти вечера будут проводиться за государственный счет. «Премиум» финансировался вовсе не добродетельными представителями рода человеческого.

Положив трубку, Серра вздохнул как от огорчения, так и от усталости. В прошлом месяце он отпраздновал свое пятидесятилетие, но все еще не насытился властью. Он чувствовал, что ему все чаще было неприятно получать приказы, а ведь он сам так любил их отдавать. Блестящий выпускник института, он преодолел все ступени служебной лестницы, что позволило ему оставлять в дураках самых пройдох. Не уважать, презирать, унижать — он был готов на все, он привык к таким методам общения, которые были широко распространены в мире бизнеса и средств массовой информации. Он часто говорил с выражением гордости и вызова, которое никогда от него не уходило: спал он крепко, ничто не могло ему помешать уснуть. В этом, как он утверждал, и состоял секрет крупных руководителей.

Он встал с кресла, потянулся, как проснувшийся кот, и попросил секретаршу принести ему кофе. Сегодня вечером он проведет свое шоу, и это поднимало ему настроение. Чем меньше времени оставалось до его частного приема, тем больше ему нравилось играть роль всемогущего президента — генерального директора «Премиума».

В примыкавшей к его кабинету небольшой ванной комнате он смог принять душ, побриться и одеться к вечеру. Он не был кокетлив, но обожал красивые ткани, строгие, мягкие и хорошо сшитые костюмы. Его костюм висел на вешалке в целлофановом пакете после чистки. Ботинки с пряжками были начищены женщиной, которая занималась материальной стороной его повседневной жизни. Коричневый со стальным оттенком галстук был уже завязан, носки того же цвета были изготовлены из шелка, на толстой вешалке висела льняная рубашка. Наконец, его расческа из черного дерева, не ломавшая волос, лежала на умывальнике цвета бергамота.

Наконец Серра был готов. У него еще оставалось некоторое время для того, чтобы прочитать, написать и подписать кое-какие документы, а также просмотреть две-три пилотные передачи или сериалы, по которым его попросил высказать свое мнение директор программ. Он не очень любил этим заниматься. На самом деле Филипп Серра не любил телевидение. Театр, концерты классической музыки, чтение — это было его. Но маленький экран ненавидел. Не потому ли, что сам был одним из его самых активных актеров? А может быть, потому, что программы — особенно те, что шли по его каналу, — вызывали у него тошноту. Он вовсе и не скрывал того, что находился здесь только из соображений бизнеса. Именно поэтому Террьен по части программ обращался к нему только в случае крайней необходимости.

А как же тогда эти ежемесячные приемы, собиравшие самые сливки VIP? Серра организовывал их только ради того, чтобы воздать должное таланту артистов или журналистов. Нет, он знал, что был самым престижным из всех, и любил слышать это от тех, кто добился большого успеха, популярности, власти и богатства. Серра не был дураком, но он обожал лесть. Пробежав по списку гостей сегодняшнего вечера, он задрожал: Террьен все хорошо устроил, на приеме в его маленьких апартаментах будет весь мир. Он закрыл глаза и улыбнулся: как славно было править всем европейским миром средств массовой информации! Сегодня его ночь! Он это всем им покажет!