Лобное место. Роман с будущим - Эдуард Тополь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Думаете, с того времени что-нибудь изменилось? Я могу хоть сейчас назвать целую сеть московских продовольственных магазинов, которые и сегодня продают вам продукты с исчерпанным сроком годности. И именно это отношение к своему народу как к быдлу и «отработанной породе» — корень всей российской коррупции, немереного чиновничьего казнокрадства и неуважения людей друг к другу.
Известный археолог и антрополог Лев Самойлов, основываясь на опыте своего многолетнего пребывания в ГУЛАГе, написал в «Новом мире», что человечеству понадобились миллионы лет, чтобы из первобытного состояния перейти к цивилизации, но человеку нужна одна минута, чтобы из homo sapience снова стать дикарем. И Библия говорит нам о том же. Стоило Моисею отлучиться от еврейского табора для получения десяти заповедей, как они ринулись плясать вокруг золотого тельца.
Семидесятилетний опыт ликвидации в ГУЛАГе шариковыми самых цивилизованных, энергичных, предприимчивых, талантливых и образованных людей истребил в нашей стране уважение к человеку как к Личности, и даже к Личности в самом себе. Для своих можно абы как строить дома и дороги, плавательные бассейны и ракетные двигатели. У своих можно (и даже нужно), не стесняясь, красть. Своим можно продавать в аптеках липовые лекарства. И своих детей можно в детских садах кормить гнильем.
В Америке негры получили равные с белыми права пятьдесят лет назад. Но со времен рабства и до сих пор знаете каким самым оскорбительным словом ругают они друг друга? Я могу вам сказать — «ниггер»!
Неужто нам никогда не удастся выдавить из себя раба, стать свободными, уважающими себя людьми?
«Московский комсомолец»
16 октября 2013 г.
Нарядный переплет затягивает в книгу. Тисненый шрифт выпукло означил два имени: Тополь и — стилизованный под готику — Бисмарк. А ниже фраза. Как нектар для любопытных: «Русская любовь железного канцлера».
Неужели Бисмарк, стальной создатель Германской империи, способен был любить? В огромном, почти двухметровом немце все было крупно: и замыслы, и воля, и прямота. И всепобеждающий принцип: он там, где решается судьба его страны.
Слово и дело, принцип и конкретный поступок для него неразделимы.
Эдуард Тополь, создатель множества чувственных бестселлеров, медленно и пронзительно погружался в личность канцлера, в длинном имени которого он уловил сходство: Отто Эдуард Леопольд Карл-Вильгельм-Фердинанд герцог фон Лауэнбург, князь фон Бисмарк унд Шенхаузен.
Тополь проштудировал труды о Бисмарке на разных языках. Но током собственного сердца просветил письма княгини Екатерины Орловой-Трубецкой к Отто. Эхолотом своей страсти проверил глубину посланий Бисмарка к молодой замужней волшебнице, чье общество растревожило залежи его нетронутых чувств.
Русский романист проникся ощущением: здесь не адюльтер, а поистине веление самой природы и благословение небес зажгли огонь взаимной страсти.
Кремень и огниво рука судьбы свела.
И пламя вспыхнуло под солнцем Биаррица.
Сквозь мглу времен тот свет сумел пробиться.
Но страсть волны по-прежнему светла.
А кто она, идущая к волне?
Не граф ли Отто замер от восторга?
Ее, влюбленную, опасность не отторгла.
Коснулась бездн. Но смерть — на глубине.
На этот раз Эдуард Тополь не просто беллетрист. Он приучил себя к мысли: ему дано услышать, и он слышит тревожный и настойчивый сигнал из потустороннего пространства. Он улавливает неприкаянный дух Отто. Мистика, что именно его избрал Бисмарк для своих покаянных откровений.
А что еще нужно сочинителю любовной повести? Романтические видения Биаррица, волшебного для Кэтти и Отто курорта, заставили Тополя прибыть сюда, чтобы полнее осознать творческую силу природы — горы, дыхание моря, все, что подарил героям Биарриц, где родилось чувственное безумство.
Автор снял десятиминутный фильм — зрелищный эпиграф к роману. Атмосферу встреч и разлук поэтизирует старосветская музыка. Она звучит в лирическом настроении самого автора: и в ленте, и в книге, где романтично чередуется мгновение влюбленности с ожиданием сладости невольного сближения. Автор опоэтизировал эротизм снов и воспоминаний.
Тополь естественно и просторно чувствует себя в жанре свободного переселения душ, почти потустороннее слияние автора с персонажем, но не с историческим деянием Бисмарка, а с эмоциями, чувственными инстинктами крупной личности, позволившей себе беспамятно влюбиться. Жажда счастья и его невозможность ткут и оживляют сюжет и атмосферу действия.
В романе «Бисмарк», как в поэзии, больше волнующих вопросов, переворачивающих твое сознание, чем суждений на историческую тему. Автор исключил возможность долгих утверждений и нудных, притянутых за уши обобщений. Интимных подробностей этой любви не сохранилось. Но эхо любви, разрушительная сила вынужденного расставания проникают в отзывчивое сердце.
«Да она вообще не имеет права писать ему! Но уже пять месяцев — целых пять месяцев! — нет от него ни письма, ни записки! Он вычеркнул ее из своей жизни? Он забыл ее? Но как он мог? Разве не писал он, что думает о ней ежедневно? Разве она не чувствует по ночам его сильные руки на своем разгоряченном теле?..»
Романист владеет искусством ускорять сердцебиение читателя. Это он, Тополь, сам играет в новом сочинении душевную и эротическую ипостась Бисмарка. В процессе эмоционального движения сюжета от первого очарования княгиней Кэтти, а потом подсознательного и, может быть, реального чувственного вожделения страдающего героя, Тополь страстно и умело делает читателя своим единомышленником.
Откровенные сцены в романе не имеют ничего общего с сексуальной пошлостью бездарных книжонок.
На мой взгляд, переселение душ в романе совершилось без дешевизны приемов, а современное информационное пространство романа расширилось благодаря цитированию переведенных книг чужестранных авторов, в том числе и внука Кэтти Nikolai Orloff «Bismark und Furstin Katharina Orloff».
Но не история, а чувства привлекут читающую публику.
Донесение американского резидента
«Московский комсомолец»
11 августа 2014 г.
Многоуважаемый Владимир Владимирович!
Тринадцать лет назад, когда Вы только-только стали президентом, я опубликовал в российской прессе семь «Донесений американского резидента» на Ваше имя. Накануне Вашей встречи с Джорджем Бушем-младшим в Любляне летом 2001 года я доносил, кто такие американцы, как с ними разговаривать и договариваться. После этого Буш сказал свою знаменитую фразу: «Я посмотрел Путину в глаза и понял, что ему можно доверять».
