Дракон - Александр Сапегин

Городские стражники, вышедшие из надвратных башен, криками, пинками и копьями принялись наводить порядок. Нельзя допустить, чтобы люди потоптали в давке друг друга, тем паче в толпе множество будущих студиозов магической школы, а гильдия магов не любит беспорядков и чинимых своим, даже будущим, членам неудобств.

– Посторонись, сначала идут досточтимые представители дворянских семей! – надрывался у ворот толстый неопрятный стражник.

– А мы? – задал неуместный вопрос Андрей – А чернь может и подождать! – мерзко ухмыльнувшись, ответил, жирный как боров, напарник неопрятного стражника. Сплюнув Андрею под ноги, он оттолкнул его от городских ворот древком копья.

От резкого толчка широкополая шляпа Андрея, призванная закрывать лицо и, в принципе, одетая им только ради этой слабенькой маскировки, накренилась и задралась полями кверху, открывая ярко-синие без белка глаза.

– Будешь наглеть, нелюдь, я тебя до следующего заговенья у ворот продержу! – довольно загоготал толстяк стражник, почесывая пальцами затянутое кольчугой брюхо. Толстые, как сосиски, пальцы скребли по кольцам, не устраняя причину зуда. – Хоть и оплатил ты подорожную, но я еще королевский эдикт помню! Понял?

Изо рта толстяка пахнуло чесноком и давно не чищенными зубами, да и воняло от него застарелым потом и козлятиной. Андрей поморщился и поблагодарил провидение, что подсказало ему сделать обоняние слабее, не то бы его точно вывернуло наружу.

– Понял, чего тут не понять. – Андрей отвернулся от блюстителей порядка. Сволочи. Ну ты глянь, одним х… прессом их клепают, что ли? Что стражнички в Тантре, что менты в России – одинаково похожи и наглые. Миры разные, а повадки схожие, рожи мерзкие – на утюги похожие.

Сплюнув от досады на мостовую, он отошел в сторону крестьянских телег. Не обращая внимания на крестьян, которые при его появлении, в страхе, начали перешептываться и творить пальцами рук знаки, отгоняющие злых духов, Андрей сел на бревно в тени навеса коновязи, надвинул шляпу поглубже на глаза и принялся ждать, когда рассосется давка у ворот и можно будет спокойно войти в город.

А что он хотел? Нелюдью в деревнях пугают детей на ночь, рассказывая страшные сказки, а он как нельзя лучше подходит под описания. Высокий и широкоплечий, повыше многих дворянских отпрысков, пепельноволосый, с волевым подбородком, синими глазами и острыми, чуть выступающими при улыбке клыками, он явно подходил на выродка какой-нибудь распутной эльфийки и северного орка или степного кочевника.

Крестьян не волновало, что у эльфов и орков нет таких глаз и синева не уходит за радужку, орки так вообще все поголовно серо– или кареглазы, а эльфо-оркские смески серокожи или не отличаются от эльфов. Впрочем, что можно взять с крестьян, видевших орков только на картинках? В какой бы деревне Андрей ни появился, бабы и мужики начинали строить догадки, какой же это был противоестественный союз. А может, и того хуже! По-видимому дикий и воинственный орк во время набега изнасиловал захваченную эльфийку, спалив перед этим действом все дома клана или рода эльфов и перебив родню несчастной! Недаром у синеглазого выродка нет на лбу метки клана эльфов! Кто ж захочет взять в род такое непотребство! Вот и шляется погань по городам и весям, пугает народ и строит пакости честным людям. Где порчу нашлет, где посевы потравит, а что еще от такого смеска ждать? Только пакости.

Как ни странно, но эльфов здесь любят и уважают. Умеет нравиться людям ушастое племя. Девки прямо глазами расстреливают каждый эльфийский кайт[14]и готовы капитулировать без начала военных действий, так… заранее… а может, повезет? Чем боги не шутят? И получающихся вследствие капитуляций метисов за нелюдь не считают…

Да еще гномы. Как говорят – захапали весь банковский сектор и монополизировали торговлю высокотехнологичным оружием. Старшины гномов прижали к ногтю гильдии цеховых мастеров Тантры. Даже королевские дознаватели старались лишний раз не лезть в дела подгорных мастеров. Откажут казне в кредите, потом король премирует батогами.

– А ты не стласный! Хаг говолил, что нелюди стластные и с больсыми зубами налузу!

Задумавшись, Андрей не заметил, как к нему подобралась чья-то девчушка лет четырех-пяти и стоит в паре шагов от него, рассматривая нехитрый наряд и самого пришельца, не забывая ковыряться в носу и вытирать пальцы о подол поношенного серого платьица. Дожил, привык к своему второму облику и даруемому им чувствам и ощущениям, что, находясь в человеческом обличье, ощущаешь себя инвалидом… Впрочем, малышка умела ходить бесшумно.

– А может, я очень страшный и ужасный! Просто прикидываюсь белым и пушистым? – обратился он к пигалице.

– Не-а, – пигалица опять потянулась пальцем к носу, но на полпути передумала и, потеребив подол платья, продолжила: – У тебя клыки маленькие и пена изо лта не идет! У белеселков всегда пена изо лта идет! Вот!

– Клыки у меня маленькие, но острые, а вот на берсерка я и правда не тяну, раз пены нет. Откуда ж ты взялась? Знаток берсерков? – Андрей с интересом посмотрел на свою визави. Девчушка надула губки и потупила взгляд, опустив вниз белокурую головку, выдающую своим цветом уроженку севера. Старое серое… нет, когда-то синее платье, перешитое с плеча старшей сестры. Поношенные чуни из оленьей кожи на ножках и витая медная гривна-оберег на шее, все говорило в пользу версии о далеких северных островах Полуночного моря.

– Майра! Ты где? – из-за телег вышел высокий светловолосый мужчина. – О! Нашлась, егоза, а ну иди сюда! Сколько тебя можно искать? Вот выдеру пониже спины хворостиной, будешь знать, как убегать у меня. Ишь, чего удумала.

– А я олка наела! Хаг, а я олка наела! – забавно глотая «р» и шепелявя, радостно сообщила Майра.

Мужчина остановился напротив Андрея и принялся с интересом разглядывать его, причем во взгляде не было и тени страха или того хуже, презрения и ненависти, только академическое любопытство. Андрей поднял глаза и, в свою очередь, принялся рассматривать северянина. В том, что это северянин, не было и тени сомнения. Расшитая драконами по отвороту нательная рубаха, кожаные штаны и сафьяновые сапоги, стягивал рубаху испещренный рунами наборный пояс с прикрепленным к нему прямым полусаженным клинком. Замысловатым узором выделялась татуировка хирдмана на левой щеке. Множество тонких шрамов на сильных мускулистых руках говорили, что мечом северянин пользовался часто и не только на тренировочном ристалище… точнее в основном не на ристалище… Да и стоял тот так, чтобы в любой момент можно было выхватить меч и ударить, вздумай Андрей кинуться на него или девочку. Сильный, опытный боец, прошедший горнило не одной сечи и отмеченный татуировкой на щеке – это навевало определенные мысли, что недовольство оного может закончиться летальным исходом для его вызвавшего. Наличие только одной татуировки многое могло сказать для человека, знающего, что она обозначает, а уж Карегар дал подробные инструкции, в которых тяжелым подзатыльником по голове вбивалось – люди сии не боятся ни черта ни дьявола, отменные рубаки (куда там эльфам), отличные мореходы и задирать их – это есть растянутый во времени способ самоубийства.