Вечный союз - Уильям Форстен

Эндрю прошелся вдоль поезда, угрюмо взирая на окружающее. Дойдя до хвоста предыдущего состава, он взобрался на заднюю площадку, ухватился за перекладину лесенки и медленно полез на крышу. Оказавшись наверху, он с изумлением увидел распростертое тело мирно храпевшего солдата.

– Это как понимать? – рассвирепел он.

– Сплю, что тут понимать, – проворчал сквозь сон солдат. – Убирайся к черту. – Приоткрыв глаза, он заморгал и, прежде чем Эндрю успел произнести еще хоть слово, скинул свои вещи вниз и скатился сам, растворившись в толпе.

Впереди, насколько хватало глаз, все пути были забиты составами, вокруг которых творился ад кромешный. Повсюду громоздились кучи сваленных как попало ящиков с провиантом и боеприпасами. Среди них беспорядочной толпой бродили тысячи людей. Артиллеристы выкатывали пушки из вагонов и бросали их где придется, не заботясь о том, чтобы создать хоть какое-то подобие оборонительной линии.

Эндрю трясло от возмущения.

– М-да… Порядочек… – К нему, пыхтя, забрался Эмил.

– Это черт знает что! – рявкнул Эндрю.

– Ты же тут командуешь, приятель, – невозмутимо протянул доктор.

Эндрю обернулся к нему, готовый взорваться.

– Не обращай гнев против ближнего своего, Эндрю Лоренс Кин, – произнес Эмил с обезоруживающей улыбкой. – Почему бы тебе не присесть и не продумать план действий?

– П-присесть?1 – задохнулся Эндрю.

– Ну да. Присесть рядом со мной и выпить водки. – Он вытащил из кармана фляжку, отвинтил крышку и протянул фляжку Эндрю.

Эндрю заставил себя сделать глоток. На пустой желудок реакция на водку была особенно острой.

– Ты утомлен и перевозбужден. Расслабься. Если ты будешь слишком крут с подчиненными, то и твои офицеры начнут дергаться. А из-за этого и вся операция может оказаться на грани срыва. С тех пор как мы в последний раз воевали, прошло уже два года. Людям надо какое-то время, чтобы приспособиться.

Сзади прозвучал резкий свисток, заставивший Эндрю вздрогнуть. Обернувшись, он увидел, как тормозит поезд, шедший за ними. А еще дальше восходящее солнце окрашивало в розовый цвет известняковые стены городишки под названием Испания. На запасном пути кипела бур-пая деятельность, и, к радости Эндрю, вполне упорядоченная. По периметру участка были вырыты свежие земляные укрепления и расставлены пушки. Цепочка солдат подтаскивала ящики к сооруженному поблизости широкому навесу.

Ему немного полегчало.

– Нам никогда раньше не приходилось делать ничего подобного, – продолжал вещать Эмил. – Все это внове для людей, да и для тебя тоже. Вполне естественно, что поначалу не избежать некоторой сумятицы. Но вот увидишь, на марше люди сразу почувствуют себя в привычной обстановке… Ну, меня тоже труба зовет, – продолжил он. – Надо подобрать вагоны для медицинского оборудования, а также оборудовать здесь базовый госпиталь. Некоторые ребята чувствуют себя неважно; есть несколько травм, которыми надо заняться. Попозже я доложу тебе, как идут дела.

Посмотрев на старого друга, Эндрю вернул ему фляжку. Эмил сделал большой глоток и завинтил крышку.

– Таскаю ее с исключительно медицинскими целями, – ухмыльнулся он, спускаясь с крыши вагона.

– Григорий!

– Здесь, сэр! – послышалось снизу.

– Выведи Меркурия, выгуляй его немного и подготовь к маршу. Через десять минут заседание штаба. Пошли гонцов по всей линии, пусть соберут командиров бригад и дивизий. Действуй!

– Полковник Кин?

Подойдя к краю крыши, Эндрю увидел Энди Барри.

– Залезайте сюда, Барри.

Бывший сержант 35-го вскарабкался по лесенке и, боязливо приблизившись к Эндрю, отдал честь.

– Докладывайте, – сказал Эндрю.

– Понимаете, сэр, тут пока еще все в кое-каком беспорядке…

– Это я вижу, – спокойно отозвался Эндрю.

– Поезда прибыли с опозданием, сэр, – вы и сам знаете. Должны были прийти сюда еще засветло. А размещать целую армию в темноте мы оказались не готовы.

– Вам не в чем оправдываться, Барри, – ответил Эндрю, изо всех сил стараясь изобразить непринужденную улыбку. – Просто наведите порядок, и все.

Офицер вздохнул с явным облегчением.

– Вы ожидали, что я откушу вам голову?

– Ну, в общем, да, сэр, – осторожно подтвердил Барри. – Картина тут, правду сказать, довольно устрашающая. – Он кивнул на окружающее.

– Это верно. Но вам ведь потребуется не так уж много времени, чтобы все организовать, не правда ли?

– Так точно, сэр! – Барри расправил плечи и улыбнулся.

«Черт побери, я слишком засиделся за своим письменным столом, – мысленно упрекнул себя Эндрю. – Когда слишком долго управляешь людьми только с помощью бумажек, теряешь связь с ними, с реальной жизнью». Он вспомнил тучных, холеных штабных офицеров Армии Потомака, которые отсиживались в тылу или расхаживали с важным видом в Вашингтоне, руководя поставками, плетя интриги и заискивая перед начальством ради продвижения по службе. Из-за их тупости и продажности гибли тысячи людей, достойных лучшей участи.

«Неужели я мог бы стать таким же, как они? – думал он. Ему уже было тесновато в той форме, которая два года назад висела на нем, как на огородном пугале. – Как уловить момент, когда начинаешь меняться? С возрастом становится все легче незаметно превратиться в того, кого раньше презирал. Может быть, потеря чувства реальности – неизбежная: плата за мирную жизнь? Или, наоборот, порождение войны?»

– Что докладывают разведчики?

– Мы выслали подкрепление на наблюдательный пункт, устроенный телеграфистами в десяти милях от Рима. До сих пор противник никаких сил навстречу нам не выдвигал. Железнодорожный мост, который мы строим через речку По, еще не закончен, и я отправил туда рабочих с инженерами, чтобы они наскоро соорудили временную переправу. Все старые римские мосты по Аппиевой дороге в полном порядке.

– И на всем пути никаких следов карфагенян?

– Никаких, сэр.

– Странно.

– Вот и я так думаю, сэр. Я хочу сказать, сэр, что на их месте я обязательно постарался бы перекрыть нам путь как можно дальше от Рима.

– Все это выглядит так, будто они чуть ли не приглашают нас к себе.

– Нам с ребятами тоже так кажется, сэр, – очень многим.

«Что они замышляют?» – терялся в догадках Эндрю. В нем росло ощущение, что он мышь, которую заманивают в мышеловку. Но разгадать их намерения он не мог – слишком много было возможных вариантов. Что ему было ясно – так это его цель: освободить Рим, и как можно скорее. Больше всего он боялся, что карфагеняне полностью захватят город и придется выбивать их оттуда с большими потерями. Оставлять Рим в руках враждебно настроенных соседей было нельзя. Однако существовала и другая, еще более нежелательная возможность: к тому моменту, когда они доберутся до Рима, он сам объединится с Карфагеном против них. Марк, похоже, был далеко не в восторге от союза с Русью. И если так действительно случится, то Винсенту придется туго.