Моисей. Записки Финееса - Александр Альвих

Разведчики обсудили со своей избавительницей, как обеспечить ее безопасность во время грядущего штурма Иерихона. Нужен был какой-то знак, который выделил бы дом Раав и послужил бы ему своего рода охранной грамотой. Договорились о том, что хозяйка вывесит в окошке со стороны улицы ярко-красную веревку — тогда ее дом пощадят после боя. Все свою семью Раав также должна была собрать у себя.

Потом Раав спустила разведчиков с городской стены с помощью той самой красной веревки, направив не по той кратчайшей дороге, по которой их преследовали иерихонцы, а по другой, глухой и более безопасной.

Разведчики ушли в горы, расположенные неподалеку, и затаились там, чтобы обмануть бдительность стражи. Три дня спустя они благополучно переплыли Иордан и сообщили Иисусу все, что узнали. Самыми важными для Иисуса были, пожалуй, сведения не о высоте и ширине крепостных сооружений, а о том, что жители подавлены страхом и в глубине души осознают свою обреченность.

В лагере был дан приказ, чтобы все заготовили себе пищи на три дня, а ночью войско и весь израильский народ вышли на берег реки и начали переправу.

Это было нелегкое дело. Настала весенняя пора, время жатвы, когда после обильных дождей в горах вода в реке угрожающе прибывала, и в том месте Иордан невозможно было перейти вброд. Мостов через реку не было, а строить их мы не умели, и даже если бы и умели, нам не позволили бы иерихонцы.

Признаюсь, я со страхом поглядывал на мутную, кипящую в бешеном стремлении водную пучину, в которой так легко было утонуть. Не придавал бодрости и вид иерихонских дозорных, стоявших на другом берегу. Уверенные в том, что воды Иордана служат им надежной защитой, они осыпали нас градом оскорблений и насмешек.

Навин был твердо уверен в успехе предприятия, ибо ночью он услышал голос Предвечного, который вновь возвестил израильтянам грядущую победу над народами Ханаана. В назначенный час серебряные трубы подали сигнал, и по манию вождя первыми вошли в реку мы с моим отцом Елеазаром, а вслед за нами и наши сородичи из колена Левия с Ковчегом завета на плечах. Помню тогдашние свои ощущения: скользкое дно под ногами, сильное течение, норовящее сбить с ног, и леденящий холод, проникающий все выше по мере того, как намокала одежда…

Мы с трудом пробирались сквозь бушующие волны, вот уже вода дошла до плеч, мы еле могли устоять на ногах, а идти дальше означало гибель, ибо никто из нас не умел плавать. Но священники упорно шли вперед, уповая на Господа и всей душой веря, что Он не оставит нас.

И вот, когда мы оказались посредине реки, свершилось чудо, напомнившее всем нам чудо перехода через Чермное море! Выше по реке, возле города Адама, Иордан внезапно остановился между каменистыми берегами и вздыбился высокой стеной. Воды, еще находившиеся в русле, быстро стекли в Соленое море, и образовался сухопутный проход.

И куда только исчез весь наш страх! Мы, священники, уже не чувствовали холода от мокрых тяжелых одежд — так и стояли посреди Иордана с Ковчегом завета, как бы сдерживая воду, пока весь народ не перешел реку, не омочив ног.

Не могу передать, какой душевный подъем овладел нами в тот миг: после сорока лет скитаний мы ступили на берег Земли обетованной…

Когда последний израильтянин переправился на другой берег, Иордан снова вошел в свое русло.

В Галгале Иисус разбил лагерь, которому суждено было стать не только местом продолжительной стоянки, но и опорным пунктом для завоевания Ханаана. В лагере царило ликование. Весь день пели песни во славу Всевышнего, а женщины выражали свою благодарность Творцу радостными плясками под сопровождение бубнов и свирелей.

В ознаменование нового чуда Иисус отобрал двенадцать мужей, по одному из каждого колена, и велел достать со дна реки двенадцать камней и уложить их в форме круга, дабы память о великом событии сохранилась вовек.

В Галгале мы в сороковой раз справили праздник Пасхи. Перед этим, готовясь к решающей битве, Иисус имел долгий разговор с моим отцом Елеазаром и по его настоянию приказал восстановить обряд обрезания, которым мы вынужденно пренебрегали за время странствий по пустыне. Старики, в свое время вышедшие из Египта, вымерли, а кое-кто из молодого поколения прилепился к чужим богам и отступил от веры предков. Теперь всем взрослым мужчинам и мальчикам сделали обрезание, что означало возобновление заключенного в Синае союза с Предвечным.

Сразу после этого перестала появляться манна небесная. Да в ней и не было больше нужды, так как тучные и хорошо возделанные поля вокруг Иерихона уже созрели и давали нам зерно, из которого мы выпекали опресноки.

Мы предполагали, что жители окрестных селений, не в силах мириться с тем, что пришельцы пожинают плоды их труда, выступят против нас в поле, но они предпочли спрятаться за крепостными стенами.

Через несколько недель, когда ранки после обрезания затянулись, началась правильная осада Иерихона. Его жители заперлись за крепостными стенами и больше не смели глумиться над грозными пришельцами.

Когда Иисус осматривал укрепления вражеского города, он вдруг увидел перед собой человека с обнаженным мечом в руке.

— Наш ли ты или из неприятелей наших? — обратился к нему отважный вождь.

— Я вождь воинства Господня, — отвечал незнакомец.

Иисус благоговейно пал ниц, а посланец Небес открыл ему, как может быть взят Иерихон.

Согласно высшему указанию, Иисус велел, чтобы в течение шести дней подряд израильтяне выходили из лагеря и торжественной процессией шествовали вокруг крепостных стен на расстоянии, безопасном от стрел и снарядов.

Во главе шествия стройными рядами маршировали вооруженные воины. Следом за ними шли мы, семь левитов, в полном священническом облачении, и дули в серебряные трубы. Замыкала шествие толпа женщин, детей и стариков в праздничных одеждах. Все молчали, и в весеннем воздухе разносились только пронзительно-звонкие возгласы труб.

Осажденные взбирались на стены, с удивлением и страхом следя за нашими действиями и предчувствуя, что в них скрыт какой-то зловещий и таинственный смысл. Ибо с тех пор, как стоит Иерихон, никогда еще не бывало, чтобы нападавшие вели себя так странно. Тревога нарастала, дух осажденных каждый день подвергался тяжкому испытанию.

На седьмой день Иисус приступил к решающему штурму крепости. На рассвете он снова вывел весь народ из лагеря, но уже не ограничился круговым шествием. Шесть раз израильтяне обошли вокруг стен, храня, как и в предыдущие дни, гробовое молчание. Однако совершая седьмой круг, по знаку полководца мы вдруг крикнули так громко и дружно, что неприступные стены содрогнулись до основания и обрушились со страшным грохотом и подняв тучу пыли. Обломки стен долетали до нас, оцарапав и слегка ушибив нескольких воинов.

Когда облако пыли рассеялось, Иерихон предстал перед нами совершенно беззащитным. Израильские воины с разных сторон ворвались в город и начали истреблять его жителей и сжигать их дома.