Дейзи Джонс & The Six - Тейлор Дженкинс Рейд

Дейзи: Я нисколько не собираюсь оправдываться за всю ту дребедень, что говорилась про эту обложку. Я одеваюсь так, как мне хочется. Я ношу то, в чем мне удобно. И как это воспринимают другие – не моя проблема. Я объясняла это Роду. И еще раньше объясняла Билли. И еще много раз мы обсуждали это с Карен. [Усмехается. ] С ней мы сошлись на том, что ни в чем не сошлись.

Карен: Если хочешь, чтобы тебя всерьез воспринимали как музыканта, – зачем использовать тело?

Дейзи: Если мне хочется выставлять сиськи, то это мое дело и никого другого не касается. А тебе я, позволь, вот что скажу: когда доживешь до моего возраста, то тоже будешь радоваться, что когда-то их запечатлела.

Грэм: После истории с «Раскайся», насколько я мог судить, Билли с Дейзи вообще не разговаривали.

Билли: Нам не о чем было говорить.

Дейзи: Он должен был извиниться.

Фредди Мендоза: Билли был весь из себя такой джинсовый, сечёшь? И рядом – Дейзи в блузке, которую и блузкой-то не назвать. И я понял, что фото будет что надо. С его джинсой и ее тонкой маечкой.

Я расставил группу вдоль дороги, перед рельсовым ограждением, что находилось между проезжей частью и крутым обрывом каньона. В сотне футов у них за спиной проступала сквозь туман огроменная гора. И всходило солнце.

И я сразу понял, что с этой семеркой, с этими людьми, стоящими в самых разных позах, у нас выйдет нечто потрясающее. В смысле, все это фото было настолько в духе «американа»! Сечёшь? Вот перед тобой дорога, с пылью и грязью. И рок-группа посреди скал. Причем половина из них – обтрепанные и обросшие, а половина – как с иголочки. Вот перед тобой пустынное гористое пространство Санта-Моники, с жалкими деревцами, кое-где еле пробивающимися из бледно-коричневого грунта. И надо всем этим сияет восходящее солнце.

И две доминанты перед глазами – Билли и Дейзи, сечёшь?

Оба они держались противоположных концов стоявшей рядком группы. Я же все пытался расшевелить их всех, чтобы вели себя раскованнее, разнообразнее, что ли. И в какой-то момент я замечаю, как Дейзи подается чуть вперед и устремляет взгляд на Билли. Я, естественно, безостановочно снимаю. Я вообще всегда стараюсь снимать, не привлекая к себе особого внимания. Отступаю чуть назад и даю людям без напряга делать то, что им хочется. И вот, значит, «щелкаю» я, как Дейзи смотрит на Билли. А все при этом таращатся на меня, в камеру. И тут, на какую-то долю секунды – бац! – Билли поворачивается и глядит на Дейзи, в то время как сама она смотрит на него.

На миг лишь они встретились глазами – и я это поймал!

Я подумал: «А что, весьма неплохо для обложки». И как только я понял, что у меня уже есть нечто классное, я прямо даже расслабился, сечёшь? Я понял, что могу попытаться еще как-нибудь их поснимать, погонять туда-сюда, затащить куда-нибудь подальше в горы. Потому что теперь, даже если они обозлятся на меня и свалят, это уже будет не проблема. И я сказал им:

– Отлично, ребята. А теперь давайте-ка рванем на вершину горы.

Билли: Мы и так уже к тому моменту целый час, если не два, проторчали под палящим солнцем с этой фотосессией. Так что я готов был плюнуть и уехать.

Грэм: И я уперся:

– Только на машинах. Не пешком.

Мы с фотографом некоторое время потерлись из-за этого, но в итоге все сошлись на том, что я прав.

Фредди Мендоза: В результате у нас получился совершенно потрясающий снимок.

Билли и Дейзи вышли из машины и застыли на самой вершине горы. Прикинь, за их спинами – лишь ясное голубое небо, и всё! Сечёшь? И когда вся остальная группа стала к ним подтягиваться и вставать между Билли и Дейзи, я сказал:

– Давайте-ка так: Билли, Дейзи, Грэм…

Мне удалось наконец-то сфотографировать Билли и Дейзи рядом, и, судя по языку их тел, было ясно, что оба они избегают касаться друг друга хоть немножко. Я попытался затеять разговор, чтобы они немного отвлеклись и расслабились, и спросил:

– А как Дейзи попала в вашу группу?

Я ведь не знал всей предыстории, вот и решил, что об этом можно поболтать, отвлечь внимание.

Билли с Дейзи начали говорить наперебой, а потом снова посмотрели друг на друга. Я щелкнул несколько снимков, а после сделал их обоих крупным планом – их фигуры, точнее, торсы, немного развернувшиеся навстречу друг другу, когда они заговорили. Они стояли под углом друг к другу, и между ними было такое, знаешь… отрицательное пространство. Прямо физически ощутимое. Наэлектризованное. Чтобы даже случайно никак не соприкоснуться – на это должны быть очень веские причины, сечёшь?

Я это четко уловил, глядя на них обоих в глазок камеры. И понял, что получился первоклассный снимок.

Дейзи: Когда мы поднялись на гору, то снимавший нас парень поставил Билли и меня рядом, а потом задал какой-то дурацкий вопрос. И тут же (притом что за последние несколько дней мы с Билли, можно сказать, и словом-то не перемолвились) первое, что вылетает у него изо рта, – это какой-то выпад в мою сторону.

Билли: Будешь тут нервничать, когда кто-то лезет в твою группу, считай, отнимает у тебя альбом, а потом еще перебивает, когда начинаешь отвечать на вопросы фотографу.

Карен: Стояли мы там, позировали – в смысле, все остальные, – и было очевидно, что фотокамера на нас и не нацелена. Этот чувак даже не пытался сделать вид, будто снимает нас. Представляешь, как глупо себя чувствуешь, когда позируешь для снимка, который никто и не думает снимать?

Уоррен: Меня угораздило усесться там на расшатавшийся камень, и я закувыркался было вниз по склону. Чуть Эдди не снес, он едва успел отскочить в сторону.

Эдди: Это был очень долгий день. И меня до печенок уже достали все эти долбаные люди.

Грэм: Я стоял на вершине горы рядом с женщиной, которую любил, и снимался для обложки к альбому, который – я уже не сомневался – станет грандиозно популярным. И клянусь, порой, когда я скисаю, то вспоминаю тот день. Мне кажется, так я говорю сам себе, что никогда не знаешь, какая сумасшедшая удача может ждать тебя за поворотом. Хотя, воскрешая в голове тот самый день, трудно не думать, что частенько за тем же самым поворотом тебя может ждать и куча сумасшедшего дерьма.

Фредди Мендоза: Когда я начал проявлять фотографии, я уже знал, что тот снимок, где Билли с Дейзи у ограждения дороги встречаются глазами… Я знал, что это классное фото, сечёшь? Но потом, когда вытянул из раствора вообще лучший из снимков – где крупным планом две фигуры – Билли и Дейзи, – я смог лишь выдохнуть: «Ох-хрене-еть!» Когда перед тобой действительно великолепный снимок, то в тот момент, когда на него взглядываешь, тебе не сдержать всплеска эмоций.

Он был в плотной джинсе, а она – в облегающей майке, так что проступала грудь. И даже не глядя на их лица, делалось понятно, кто они. Тут легко было додумать самому. Между ними сияло ясное голубое небо, которое со стороны Билли очерчивалось более-менее прямым контуром, а со стороны Дейзи контур был мягким и извилистым, и небо то вырисовывалось, то стиралось рядом с изгибами ее тела. То есть на снимке присутствовало одновременно и мужское, и женское начало.