Дейзи Джонс & The Six - Тейлор Дженкинс Рейд

Дейзи: Я по пути как следует отрепетировала свою речь.

Билли: Против этого трудно было что-либо возразить, но я все же попытался.

Дейзи: – У тебя нет ни единой причины, чтобы отказаться записывать эту песню, – заявила я. – Разве что тебя лично что-то сильно беспокоит.

Билли: – Меня лично ничего не беспокоит, – парировал я, – но я просто скажу «нет».

Дейзи: – Ты в группе не начальник, Билли, – заметила я.

Билли: – Мы пишем альбом вместе, – напомнил я, – а это я с тобою вместе не писал.

Тогда Дейзи выхватила свои бумажки, сердито утопала из кухни, и я решил, что на этом все и закончилось.

Дейзи: Я собрала всех в комнате отдыха. Всех, кто оказался в студии.

Карен: Меня она буквально притащила за рукав.

Уоррен: Я только раскурил косячок у заднего выхода, и тут почувствовал на своем плече ладонь Дейзи. Она решительно втащила меня обратно в студию.

Эдди: Пит сидел в контрольной вместе с Тедди, а я отлучился в сортир. Когда я вышел, Пит уже тоже явился в комнату отдыха – узнать, что происходит.

Грэм: Мы с Питом сидели в комнате отдыха, с чем-то разбираясь, как вдруг все собрались перед нами.

Дейзи: Собрав всех, я сказала:

– Я хочу спеть перед вами одну песню.

Билли: Я обнаружил, что вся группа стеклась в комнату отдыха, и возмутился про себя: «Какого вообще хрена?»

Дейзи: И добавила:

– А потом вы все проголосуете, надо ли эту песню записать и вставить в альбом.

Билли: Я так разозлился, что меня бросало то в жар, то в холод. Я весь похолодел, даже застыл на месте. Было такое ощущение, будто из меня вытекла вся кровь, – точно кто-то вытянул из ванны пробку.

Дейзи: И я начала петь. Без всякого аккомпанемента, просто пела эту песню так, как она звучала у меня в голове.

Карен: Она пела это таким надрывным гортанным голосом. Отчасти потому, наверно, что была пьяна или под кайфом. А еще была в нем сильная такая хрипотца. И одно с другим так здорово сочеталось! Получилась очень злая песня. И пела она ее с каким-то исступлением.

Эдди: Вот это я понимаю – чистый рок! Вот это ярость, чел! Отжарила так отжарила! Полный трэш! Когда кому-то надо объяснить, как делается рок-альбом, то я рассказываю, что было у нас в тот день. О том, как стоишь перед самой что ни на есть жаркой штучкой, что только видел в своей жизни, и она поет так, будто выворачивается наизнанку, и у всех такое чувство, что у нее вот-вот напрочь снесет башню. В хорошем, то есть, смысле.

Уоррен: Знаешь, в какой момент она меня взяла? Когда я понял, что это офигенно классная песня? Когда она выдала: «Когда ты вспоминаешь обо мне, / Надеюсь, ты навек погиб для рока».

Билли: Когда она умолкла, на несколько мгновений воцарилась мертвая тишина. И я подумал: «Ну, вот и славно. Им явно не понравилось».

Дейзи: Закончив петь, я сказала:

– Кто считает, что эта песня должна попасть в альбом, поднимите руку.

И Карен тут же вскинула ладонь.

Карен: Мне сразу захотелось это сыграть. Я была не прочь зажигать на сцене с такой песней!

Эдди: Конечно, это песня отверженной женщины – но такая потрясная! Я мигом поднял руку. И Пит тоже поднял. Мне кажется, ему понравилось именно то, как грозно и неистово она звучала. А то все, что мы записывали для альбома, получалось совсем уж тишь да гладь.

Уоррен: Я сказал:

– Запишите там меня как за. – И, сунув бычок обратно в зубы, отправился докуривать на парковку.

Грэм: Если бы Билли понравилась песня, то мы бы не стали за нее голосовать, верно? Мой братский инстинкт требовал, чтобы я его поддержал. Но в то же время это была просто сногсшибательная песня.

Дейзи: И вот все подняли руки, кроме Грэма и Билли. Потом Грэм тоже проголосовал.

Я посмотрела в упор на Билли, стоящего позади всех:

– Шесть против одного.

Он кивнул мне, кивнул всем остальным и ушел прочь.

Эдди: Эту песню мы записали без него.

* * *

Род: Наступило самое время задуматься, как мы станем продвигать наш альбом. А потому я договорился о фотосессии с моим приятелем-фотографом Фредди Мендозой, очень талантливым малым. Я дал ему послушать пару записей с альбома, дабы он проникся духом группы. И Фредди сказал:

– Я представляю это где-то в безлюдных горах.

Карен: Почему-то мне запомнилось, как Билли говорил, что хочет сделать снимок для обложки, где мы все в лодке.

Билли: Мне казалось, нам следует заснять рассвет. Ведь мы уже вроде бы решили, что назовем альбом «Аврора».

Дейзи: Билли решил, что альбом надо назвать «Аврора», и никто не стал с ним спорить. Но меня-то этим было не провести! Я-то прекрасно понимала, что альбом, над которым я работала как проклятая, решили назвать в честь Камиллы.

Уоррен: Мне пришло в голову, что надо бы сделать снимок для обложки на моей яхте. Смотрелось бы клево.

Фредди Мендоза (фотограф): Мне поручили сфотографировать всю группу, но так, чтобы Билли с Дейзи оказались в фокусе. То бишь так, как и всякое фото любой музыкальной группы, сечёшь? Когда точно знаешь, кого именно надо выделить особо и как сделать так, чтобы это казалось вполне естественным.

Род: Фредди пожелал провести съемку где-нибудь в пустынном месте. Билли сказал, что, мол, отлично. На том и порешили.

Грэм: Всем надо было к рассвету прибыть в назначенное место в горах Санта-Моника.

Уоррен: Пит где-то на час припозднился.

Билли: Пока мы ждали, когда фотограф расставит нас для снимка, я решил оглядеть нашу компанию и посмотреть на нас со стороны – прикинуть, как нас будут видеть другие.

Грэм всегда был симпатичным парнем. Покрупней меня и мускулистее. За те годы, что мы как сыр в масле катались, он заметно округлился. Впрочем, его это ничуть не портило. Эдди с Питом остались долговязыми и тощими, но очень хорошо одевались. Уоррен носил солидные усы, а в те времена это смотрелось круто. Карен выглядела эдакой сдержанной красоткой. А потом взгляд падал на Дейзи…

Карен: Вот мы собираемся там, и почти все приходим в джинсах и футболках. Род же нам сказал: «Наденьте то, в чем обычно ходите». И тут является Дейзи – в коротеньких джинсовых шортах и белом топике без лифчика. Ну и, естественно, со своими большущими кольцами в ушах и с браслетами на запястьях. И маечка у нее такая тоненькая и белая, что зримо проступают соски. Причем сама она это прекрасно понимает. И до меня с предельной ясностью доходит: «Главной на нашей обложке станет грудь Дейзи».