Столетняя война - Жан Фавье

Его членов назначили в конце 1351 г. Устав обнародовали в октябре 1352 г., и Жоффруа де Шарни, знаменосцу — носителю орифламмы Франции, было поручено составить «Книгу рыцарства», которая станет кодексом чести нового рыцарства.

Орден Звезды должен был способствовать «возвышению рыцарства и приумножению чести». Это был старинный девиз Персефореста. Но сплочение таких разных рыцарей — сплочение, на которое соглашались добровольно, ведь вступать в орден никто не принуждал, — гарантировало королевству мир и могущество. Король Франции хорошо знал, что его знать разобщена и назревает измена. Во всяком случае, то, что могли считать изменой люди короля, уже придерживающиеся монархического взгляда на вещи, — ведь знатные бароны, такие как Аркуры или Бриенны, рассматривали уход от сеньора и признание другого сеньора только в категориях феодального права.

Устав ордена Звезды требовал единства ордена, его единодушия. Значит, всякий подрыв этого единства в категориях феодального права — в категориях договорной верности — соответствовал бы тому представлению об измене, которое в окружении короля, несомненно, трактовали слишком жестко, а в баронствах не разделяли.

Орден Звезды гарантировал королю то, что ему обеспечил бы старинный оммаж, оммаж XI в.: неколебимую верность настоящей армии, верность пятисот рыцарей. Так же поступит Наполеон: императорская гвардия будет элитной армией внутри Великой армии, довольно разношерстной.

Как и орден Подвязки, собиравшийся раз в год в Виндзоре, орден Звезды был только «конгрегацией», какую когда-то мечтали создать скорей в духовных, чем в военных целях. Рыцари собирались на «торжественное собрание» (cour pleniere) 15 августа каждого года в «Благородном доме» в Сент-Уэне, ставшем для первых Валуа тем, чем был Руайомон для Людовика Святого и Мобюиссон для Филиппа Красивого: любимым прибежищем как для политических размышлений, так и для молитвы. Но главным для ордена были не эти собрания, а его единство на полях сражений. Кстати, на торжественном собрании молились мало: там каждый должен был рассказать, подтвердив свои слова клятвой, о своих подвигах и малодушии на войне. Короче говоря, подводили итоги. На время между замыслами 1344 г. и появлением ордена Звезды пришлись Эгийон, Креси, Кале. Филипп VI и Иоанн Добрый знали, что их армия, которая состоит из их вассалов и которую они могут себе позволить, в бою стоит недорого. Орден Звезды станет нерушимым ядром обновленной королевской армии.

О династическом — в большей степени, чем национальном — характере ордена Звезды легко догадаться. Прежде всего потому, что принадлежность к нему исключала членство в любом другом: те, кому предложил вступить в орден Звезды Иоанн Добрый, а Эдуард III к тому времени уже предоставил кресло в Виндзоре, должны были выбирать. Поскольку в ордене Подвязки было двадцать шесть рыцарей, а в ордене Звезды — пятьсот, французский король имел возможность переманивать тех, кто мог бы примкнуть к противнику.

Отказались и выбирать покровителем святого Георгия, что предполагалось в планах 1344 г., но теперь было неуместным. В благочестивые времена ничто не препятствовало тому, чтобы цвет английского и французского рыцарства почитал одного и того же святого. Во время войны один и тот же святой не мог быть патроном обеих армий.

Чтобы верней обеспечить воинские качества сформированной таким образом рыцарской элиты средствами, в которых бы не было ничего химерического, Иоанн Добрый выдвинул одну мысль. Она была глупой. Но ни у кого не хватило здравого смысла и морального авторитета, чтобы ему об этом сказать. Вступая в орден, рыцари Звезды должны были дать клятву, что никогда не отступят на поле битвы. И поэтому в 1353 г. в результате обычной засады, устроенной в Бретани англичанами из партии Монфора, многие рыцари Звезды бессмысленно позволили себя убить, потому что клятва запрещала им покинуть поле боя, чтобы затем снова собраться. Почитавший подвиги, но не самоубийства хронист Жан Ле Бель считает, что после этого первого боя Звезда перестала существовать:

Никогда более не говорилось о сем благородном обществе, и я полагаю, что оно обратилось в ничто и дом опустел.

В самом деле, Звезда больше не упоминалась. Орден Подвязки сохранился, увидят свет и другие ордены — например, орден Золотого щита, основанный в 1364 г. герцогом Людовиком де Бурбоном, шурином Карла V, орден Белой дамы с зеленым щитом, придуманный в конце века маршалом Бусико, и многие другие, которые породит воображение рыцарей, часто далекое от всякой политики. Однако идеал Звезды не будет забыт. Он определит выбор Иоанна Доброго, когда при Пуатье перед ним встанет всегдашняя альтернатива побежденных: бежать или сдаться. Побежденный вправе сдаться, это не позорно — уверяла «Книга рыцарства», исполненная почтения к герою, от которого отвернулась удача. Иоанн Добрый откажется отступать. Бежавший из боя — это трус.

Армия короля Иоанна

В то время как рождалась и гибла Звезда, а Иоанн Добрый заказал гуманисту Пьеру Берсюиру перевод римской истории Тита Ливия «для пользы тех, кто захочет познать рыцарское искусство и проявить старинные доблести», королевская армия готовилась к долгой войне, которую отныне предвещало все. С апреля 1351 г. король ввел постоянный контроль личного состава и вооружения. Не довольствуясь более «показами» (montres) во время набора войск, люди короля отныне проводили «смотры» (revues), иначе говоря, периодические перепроверки боеготовного личного состава. Чтобы «не показывали одного воина в нескольких и разных местах, хотя согласно природе и разумению он может служить только в одном», чтобы несколько компаний не могли демонстрировать одно и то же вооружение, такие инспекции будут проходить без предупреждения.

Работа значительная: перепишут имена и прозвища, перечислят оружие и припасы, опишут конские чепраки и заклеймят коней каленым железом — своим тавром для каждой компании, — предварительно зарегистрировав каждого коня стоимостью более тридцати турских ливров; отметят масть, равно как тип удил и форму сбруи.

Каждый арбалетчик сделает несколько выстрелов — чтобы не подсовывали старые арбалеты с изношенной тетивой и не выдавали за арбалетчика кутилье, не умеющего обращаться с ценным оружием.

Такой ордонанс многого требовал от администрации, пока малочисленной. Поначалу смотры были неожиданными, как и было задумано, но редкими. По крайней мере, в ситуации, когда война неизбежна, эти процедуры позволяли обеспечить присутствие в войске всех бойцов, которых завербовали и оплатили. В 1355 и 1356 гг. маршалы и лейтенанты Иоанна Доброго увеличили количество смотров. Но теперь бывало, что предпочитали платить отрядам, не видя их, чем проводить смотр в опасном месте. Через несколько лет Филипп де Мезьер в «Видении старого пилигрима» подчеркнет, что несвоевременное обнаружение сил дает преимущества бдительному врагу. Лучше не проводить смотр всего гарнизона в один день: шпионы тоже умеют считать.

Если король Иоанн считал людей, то их жалованье он считал плохо. Еще в 1356 г. он упорно начислял оплату войскам в су и денье, то есть в счетной монете. Поскольку инфляция постоянно обесценивала су и денье, покупательная способность солдата падала, подрываемая финансовой ситуацией, в которой он разбираться, естественно, не мог. Рыцарь-баннерет неизменно получал тридцать су, рыцарь-башелье[46]— пятнадцать, оруженосец — семь су десять денье, конюх (menetrel а cheval) — три су, как в 1339, так и в 1351 г. Но су образца 1339 г. стоило в шесть раз больше чистого серебра, чем су в ноябре 1355 г. К моменту боя солдат считал, что ему недоплатили.