Столетняя война - Жан Фавье

Основав орден Подвязки и орден Звезды, Эдуард III в 1348 г. и Иоанн Добрый в 1351 г. создали новое рыцарство — имевшее личные обязанности, поскольку приняло их добровольно, включенное в простую систему верности, с которой не переплетается верность члена ордена кому-либо другому.

Можно было принадлежать к двум соперничающим родам. Быть просто вассалом обоих воюющих монархов. Можно было — как аквитанские вассалы или нормандские «верные» Наваррца — быть подданным короля Франции и вассалом иностранного короля как феодального сеньора. Можно было, не поступаясь честью, получать от обеих сторон ренты, накладывающие на вас обязанности и даже делающие вас клиентом. Но принадлежать одновременно к обоим этим орденам нового рыцарства было нельзя. Клятва, которую рыцари этих орденов давали своему сеньору и господину, вносила ясность в право и мораль, потому что считалась важней всех прочих клятв.

Антагонизм между единственными узами, которых требует политическое единство, и многочисленными связями, устанавливать которые побуждают материальные интересы, в истории возникал бесконечно часто. У подмастерья VIII в. был всего один мастер, у вассала Карла Лысого или Людовика Немецкого — всего один сеньор. Но как отказаться иметь нескольких сеньоров, если каждый из них предлагает вам фьеф?

Для борьбы с этой множественностью оммажей в тысячном году придумали «оговорку верности» (reserve de fidelite) — «тесный» оммаж, имевший первенство над всеми остальными в случае противоречия между ними. Но как было не принести несколько «тесных» оммажей, когда несколько сеньоров ставят условием предоставления фьефа «тесный» характер связи?

С XII в. запутанность предпочтительных отношений верности стала тем пределом, в который уперлась политическая эффективность феодального общества. В ходе первых столкновений Капетингов и Плантагенетов, во времена Людовика VII и Филиппа Августа, Ричарда Львиное Сердце и Иоанна Безземельного неопределенный характер таких отношений то и дело, порой в течение суток, круто менял соотношение сил.

Рыцарский орден в том виде, в каком его придумали монархи XIV в., снова предполагал верность безо всяких условий и соперников. Каждый из королей рассчитывал отныне прочно держать в руках «свое» рыцарство.

Однако ничего национального в истоках новых орденов не было. Связь была личной. Объявлялись цели религиозного характера, во вторую очередь военного. Провозглашался извечный рыцарский идеал: покровительство слабому, защита правого дела. Рыцари нового ордена были «героями» (preux) своего времени. Ничего странного, что сразу же возникла ассоциация с Круглым столом. Храбрость — только средство, героизм — только внешнее проявление этого идеала. Во всяком случае, так должно быть!

Из романов о рыцарях Круглого стола был взят прообраз: группа мирских рыцарей — дело ордена Храма подорвало имидж монаха-воина, — избранных королем и возглавляемых им. Они образуют братство (compagnonnage) в самом строгом смысле слова. «Роман о Персефоресте, короле Великой Британии, основателе Вольного Чертога и Храма Всевышнего Бога» — не только одно из последних сочинений в этом жанре. Автор, современник Филиппа VI, под видом истории из древних времен по образцу «Романа об Александре» и «Ланселота» предлагает настоящую модель современного рыцарства:

Там смогут узреть исток и красу всего рыцарства, культуру смелого благородства, доблестей и бесконечных завоеваний.

Первым, кто решил учредить новое рыцарство, был король Альфонс XI Кастильский, создавший в 1330 г. орден Ленты. Дофин Вьеннский Юмбер II в свою очередь к 1335 г. основал орден святой Екатерины. Через несколько лет герцог Нормандский — будущий Иоанн Добрый — и герцог Бургундский Эд IV вместе задумали «конгрегацию» из двухсот рыцарей, орден святого Георгия, который на свет не появился.

Никто не думал ни о войне, ни о национальном единстве. Просто идея витала в воздухе. Основание орденов начало входить в моду.

Папа мог только одобрить эту форму привнесения нравственности в жизнь рыцарей. 5 июня 1344 г. Климент VI одарил будущую «конгрегацию» святого Георгия удобными привилегиями. Речь шла не о турнирах, а о мессах и молебнах. Дело, задуманное во вкусе времени двумя молодыми принцами, было благочестивым. На самом деле под видом чистого благочестия, о котором только и говорил в связи с этим верховный понтифик, герцоги Нормандский и Бургундский намеревались прежде всего устраивать праздники; богослужения должны были стать для этого поводами. В замысле 1344 г. политическая идея была еще очень размытой.

В то же время Эдуард III решил восстановить Круглый стол. 19 января 1344 г. он организовал в Виндзоре «праздник Круглого стола». Такие уже век устраивали все монархи — это была модная игра. Но он воспользовался случаем, который ему только в этот момент предоставили песни и турниры, чтобы публично огласить королевский обет: будет воссоздано общество рыцарей Круглого стола. Оно будет насчитывать не менее трехсот витязей. В круглом храме диаметром в двести футов будут проходить литургии. Для завершения этого фантастического замысла не хватало только святого Грааля.

Молодые принцы, три кузена, пока были заняты только игрой. Они играли в Ланселота, в Персеваля, в Персефореста. Однако этим они занимались серьезно — с той же серьезностью, с какой относились к турнирам рыцари былых времен, когда турнир еще был игрой, где победитель получал величайшие почести, а побежденный нередко погибал на ристалище.

Шло время. У Эдуарда хватало других дел, кроме как играть в короля Артура. Фландрия, Бретань, Креси, Кале — из-за всего это он откладывал исполнение обета 1344 г. Королем Франции стал Иоанн, и Францию охватил кризис. По Европе прошла Черная чума. Мир стал серьезней, ставки в игре приобрели иной вес.

Именно Эдуард первым вернулся к идее нового рыцарства. В апреле 1348 г. он заказал первые синие подвязки с золотыми и серебряными надписями: «Honni soit qui mal у pense» («Да будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает»). 23 апреля 1349 г. избранные лица впервые собрались в капелле Сент-Джордж в Виндзоре. Это было далеко от грандиозных замыслов 1344 г. Орден составили двадцать шесть рыцарей, тринадцать каноников, тринадцать клириков. Ни одним больше.

Эпоха романтических вымыслов кончилась. Назначением этого ордена была не организация турниров, а объединение элиты рыцарства вокруг короля. Определился и религиозный аспект этой идеи. Когда Эдуард III, победив при Креси и Кале, приступил к реализации политических замыслов, он сделал из ордена новый инструмент для мистического внушения верности королю. Председательствуя на капитулах ордена и тем самым очень откровенно подчеркивая светский характер этого института, он держался не как первый среди равных. Он был сам по себе. Он был «сувереном» ордена. При составлении устава это слово выбрали не случайно.

Дисциплина, которую предписывала принадлежность к ордену, была дисциплиной службы лично королю. Рыцари Подвязки набирались среди «самых полезных для короны и королевства». От Круглого стола ушли очень далеко. Это была политическая и военная элита, преданная делу династии.

Иоанн Добрый узнал, что англичанин осуществил то, о чем недавно мечтал он сам. Орден Звезды станет французским аналогом ордена Подвязки.