Длань Покровителей 2. Плач земли  - Мария Бородина

Мии хочется на ту сторону, но ноги вязнут в недрах перины всё глубже. Взлететь, как она обычно делала в осознанном сне, не получается. Каждый метр, приближающий к заветной развязке, даётся ценой неимоверных усилий. Кажется, что вся виртуальная материя сопротивляется желанию настигнуть цель. Силовой барьер возведён между её кошмаром и выходом из коридора. Словно территория по ту сторону не принадлежит её сну.

Уступая упругой вязкости, Миа падает на четвереньки. Шаг, ещё один! Удивительно, но это помогает прорвать невидимую преграду, похожую на прозрачную завесу из полимера. Миа пулей влетает в открытую часть коридора и её выносит в крохотную комнату.

Прежде, чем она успевает сообразить хоть что-то, взгляд ловит панорамное окно. Дождь дробится на стекле, спускаясь к подоконнику линиями красочных струек. Снаружи – буйство танцующих огней на чёрном бархате ночи. И грозовые вспышки. Электрические разряды молний, накаляющие небо добела. Огромный прямоугольник окна мерцает и переливается, как голографическая подарочная упаковка.

Этим видением можно наслаждаться вечно. Особенно прячась от грозы за стеклом. Но Миа осматривается и понимает, что она в помещении не одна.

В углу комнаты, опираясь на подоконник, стоит женская особь. Ощущение дежа вю опутывает Мию нитями ядовитой паутины. Эти линии фигуры, эта причёска, эта осанка – всё кажется до боли знакомым. Вот только понять, кто это, не получается. Чуть поодаль горбатится высокий мужчина. Кажется, эти двое разговаривают. Но, приблизившись, Миа понимает, что говорит только женщина.

– Столько всего произошло за эти годы, – слышит Миа голос. – Судьба улыбнулась мне, как ты и говорил. Теперь у меня есть всё. А то, через что я прошла, стало для меня хорошим уроком. Никто не может сломить меня больше: ни люди, ни обстоятельства. Но лишь одного мне всегда не хватало для полной гармонии. Тебя.

Мужчина молчит, не меняя позы. Похоже, это восковая кукла! Миа приближается на носочках, скрываясь за вуалью тьмы. До чего же странный сон! Чужие люди, непонятное помещение, взгляд от третьего лица. Женщина, разговаривающая на философские темы с манекеном! Ни один сонник не определит толкование такой иллюзии.

– Ты был в моей голове, – горячо, почти интимно шепчет женщина, – и в моей памяти. Каждое твоё слово и каждый твой поцелуй. Я помню все дни, что провела рядом, на твоей земле. И я хочу обратно. Очень хочу. Ты говорил, что однажды мы встретимся: здесь, на этом месте. Но, увы, Покровители решили иначе. Не быть нам вдвоём…

Миа, наконец, узнаёт этот голос. Подтверждая догадки, молния взрывает небо за окном и опаляет комнату световой вспышкой. Одеяния женщины горят на свету, как открытое пламя. Как сумасбродный сентябрьский листопад.

Анацеа Бессамори. Надменная стерва! Миа глотает возмущение вместе с тихим покашливанием. Что она делает в её сне?! И почему так странно ведёт себя?!

– Я не знаю, зачем говорю тебе это, – силуэт Анацеа опускает голову. – За все восемнадцать лет ты ожил в моём сне лишь один раз, и то ненадолго. Наверняка, ты думаешь, что я давно тебя забыла. И не знаешь о том, что твоя дочь никогда не даст мне сделать этого. У неё такие же чёрные глаза, как и у тебя, Тео. Как я и хотела.

Лицо Кантаны появляется в памяти. У кого это там чёрные глаза? Миа задерживает дыхание, чтобы её не услышали ненароком, и поднимается на пару сантиметров над полом. Так шаги будут беззвучными. Однако меры предосторожности напрасны. Анацеа испуганно вскидывает голову и ловит девушку в поле зрения. Молния блестит в её волосах. В то же мгновение образ мужчины тает, превращаясь в чёрный дым. Невесомые линии взвиваются в воздух и оседают на стекле, превращаясь в мутную плёнку.

– Ты? – голос Анацеа звучит затравленно и смущённо. – Что ты делаешь здесь, в моём сне?!

– Я просто мимо проходила, – слова отскакивают от зубов, как пули.

– Ты что-то слышала, Миа?

– Я слышала всё, – признаётся она. – Но это ведь всего лишь мой сон. Какое это имеет значение? Мне и крокодилы присниться могут, и тропические змеи, и новая Конституция Иммортеля. Если всему придавать значение, то однажды не проснёшься.

– Иммортеля? – брови Анацеа ползут вверх. – Откуда ты знаешь?!

– А с чего бы мне не знать про мой родной город?

– Вот это… – Анацеа задыхается. – Вот это новости!

Кол входит под ложечку. Болевой спазм бежит по мышцам. Миа ошарашенно отступает. Слишком уж реалистично выглядит Анацеа для образа, созданного воображением. Это, конечно, невозможно, но вдруг она реальна?!

– Вы настоящая? – спрашивает Миа на всякий случай.

– А как ты думаешь?

– Я думаю, что Вы сейчас исчезнете из моего сна!

Анацеа смеётся, но интонации её голоса звучат зловеще. Нотки отзвуков крошатся, наталкиваясь на стены, и осыпаются на Мию иглистым потоком. Голос оглушает, и в следующий момент она решается. Оттолкнувшись от пола, Миа взлетает в воздух и усилием воли ставит защитный заслон между собой и Анацеа.

– Недурно, Миа, – Анацеа продолжает улыбаться. – Вот только я сильнее тебя!

Анацеа выкидывает вперёд руки и разрывает защитный пузырь. Барьер лопается с гулким звуком. Клочки энергии тают в воздухе, преобразуясь в едва заметные блёстки. Потоки воздуха смазывают их в дрожащие линии.

– Ты – не Длань, Миа! – кричит Анацеа ей в лицо. – Ты – не Длань Покровителей!

Голос звенит в голове, расслаиваясь на оттенки эха. Уши закладывает. Ужас крадущимся пауком ложится на грудь и сжимает горло хищными лапками. Кажется, что во всём мире не осталось ничего, кроме опьянённых яростью и безумием жёлтых глаз.

– Твой второй поток – сновидение! – в ярости кричит Анацеа, увеличиваясь в размерах. Стены тёмного прибежища рушатся. Ночные огни взмывают до небес, превращаясь в цветное пламя. Огромная рука сжимает Мию в кулаке, как карандаш. – Ты обманула меня! Ты обманула всех!

– Уйди! – кричит Миа, зажмуриваясь.

И тут же понимает, что слышит свой голос уже наяву.

– Уйди! Прочь!

Миа, шумно выдохнув, села в постели. Крик застыл на губах солоноватой болью. Ночь ласково обняла за плечи, погрузив в тугой кокон темноты. На мгновение стало спокойнее. Но лишь на мгновение.

Ни шороха вокруг. Лишь сип дыхания, что вырывалось из горла. Да ещё сердцебиение закладывало уши пульсирующими накатами. Мышцы распирала дрожь. Холод носился по сосудам, как ледяной ветер по трубам. Казалось, что им напитались все четыре стены комнаты.

– Как же так? – произнесла Миа, страшась собственных мыслей. – Получается, что она настоящая?!

Пространство подхватило звук, растянув его по потолку, как тент. Темнота заухала и зашуршала. Миа оглянулась, пронзая взглядом углы. Неожиданно стало дурно, словно невидимый преследователь стоял рядом и держал её на мушке. Пристально, предвзято, отслеживая каждое движение и каждый вдох. Миа обхватила себя руками, пытаясь обуздать панику. Ничего не произошло. Незримый наблюдатель по-прежнему находился рядом.