Олимпиец. Том IV - Артур Осколков

Рик медленно поднялся на ноги. Там, где секунду назад плескалось отчаяние, снова ожила надежда. Вернулась привычная уверенность в своих силах. Он сын Зевса. Он сын Лорда Максвелла. Он последний шанс своего Дома на лучшее будущее. И что самое главное…

Он не привык сдаваться.

— Эй, малец! Тебе не выбраться, — заметил Гермес, когда парень в который раз занес искрящуюся от силы ладонь над головой.

— Разве?

На лице Рика мелькнула усмешка. Усмешка, с которой бог мошенников был очень даже знаком. Правда обычно он наблюдал ее на лице другого своего кузена. Гермес с интересом сверкнул глазами и наклонился вперед.

— Я же сказал, мальчик. Это ловушка тебе не по зубам, — повторил бог свои слова.

— Не совсем, кузен. Ты сказал, что я не смогу ее разбить.

* * *

Антей Рекс не спешил. А зачем? Главный соперник повержен, итальяшка с призывом животных заперт в тюрьме из янтаря, а остальные… Им потребуется еще минут пять, чтобы добраться до финиша.

Парень вспомнил выражение на лице Энрико, когда он увидел иллюзию Лики, и растянул губы в усмешке. Ну и идиот. Как на такое можно клюнуть?

Хотя да, о чем вообще речь. Рик ведь серьезно рассчитывал, что сможет тягаться с ним. С ним? С избранным богов? Нет, правда, как можно быть таким…

Вжи-и-и-их!

То, что произошло дальше, Антей мог описать одним словом. Бред. Абсолютный нереальный бред. А потом он грязно выругался. Недостойно для потомственного аристократа и будущего Имперского принца, но Антей ничего не мог с этим поделать. Потому что только что, на его глазах, у него украли победу.

Желтая искристая молния разорвала финишную ленту всего за несколько секунд до того, как ее пересек наследник Дома Рекс. Спустя еще секунду на песок упало человеческое тело. А затем в небе над Олимпом два раза прогремел звонкий голос наблюдателя.

Deus Vir — 100 баллов.

Optimis— 90 баллов.

— Ты! — проскрежетал Антей, когда до него дошло, кто сумел его обойти. — Как ты… Я…

Глаза парня заволокло красным. Он был готов убить лежащего на спине ублюдка. Прямо здесь, прямо сейчас. И плевать на последствия! Как вдруг… На плечо Антея опустилась мягкая, но утвердительно тяжелая ладонь.

— Побереги силы для финала, мальчик. Если ты хочешь туда пройти.

— Владыка… Я…

Гермес проигнорировал смешавшегося Антея и прошел мимо, прямо к лежавшему в пыли второму сына Зевса. Постоял над ним пару секунд, после хмыкнул и протянул тому ладонь.

— Нужна помощь, кузен?

— Не откажусь, — прохрипел тот в ответ.

Антей со скрежетом в зубах, наблюдал, как Гермес помогает Рику подняться. Произошедшее просто не укладывалось у него в голове. Как тот смог выбраться из янтаря? Это же просто невозможно! Просто…

Внезапно юноша осекся. До него только сейчас дошло, какую руку протянул Рику бог. Не правую, как это обычно бывает. Левую. И не потому, что Гермес так шутил, нет. Просто, потому что у него не было выбора.

Правой руки у Рика больше не существовало. Вообще. Только запёкшийся обрубок, с которого на сухой песок медленно, капля по капле падала черная кровь.

— Ну?! Этот?

Высокий парень с черными, кучерявыми волосами и в темно-красной униформе Спарты зло стукнул кулаком по стволу дерева и вопросительно сощурился.

Услышав его возглас, Элай Лекс подошел поближе. Обошел дерево со всех сторон. Почесал затылок. И только когда брюнет уже начал ощутимо краснеть от злости, неуверенно пожал плечами.

— Эм… Может быть?

— Может быть?! — вконец разозлился спартанец. — Сколько уже можно выбирать?! Смотри! Они уже все уплыли!

Парень ткнул пальцем в сторону моря, из которой одна за другой выныривали головы участников состязания, только чтобы с плеском погрузиться обратно в пенистую, мутную воду. Куда они плыли? Дело в Испытании. Втором — или первом, если считать по близости к подножию горы — испытании, которое звучало очень просто.

Доплыть до берега. Вот и все.

Причем, на первый взгляд никакого скрытого подвоха не наблюдалось. Владыка морей Посейдон с легкой руки поднял из морской пучины целый остров, — всего в десяти-пятнадцати километрах от берега, смешное расстояние для «белого» — на который и переправил участников. Затем… Бам! Громкий звук гонга возвестил начало испытания, и сразу две сотни атлетов, распихивая друг друга в стороны, бросились к воде.

Две сотни атлетов бросились к воде. И четверо остались на берегу.

— Ирис?! Ты ничего не хочешь сказать?!

Кучерявый брюнет, чьего имени Элай так и не удосужился узнать, разъяренно взмахнул руками и повернулся к рыжеволосой девушке, явно ожидая от нее поддержки. Впрочем, та даже бровью не повела. Только знай себе с загадочной улыбкой раскачивалась из стороны в сторону на кончиках стоп.

Туда-обратно. Туда. Обратно.

— Ясно, — брюнет зло сплюнул себе под ноги. — Что ж, тогда идите вы все на хрен! Я пришел сюда побеждать, а не сюсюкаться с идиотами.

Спартанец с силой толкнул в сторону Элая, уронив его на песок, и трусцой побежал в сторону моря, на ходу скидывая с себя ботинки. Раздался громкий «Плюх!», и парень ушел под воду. Только чтобы вынырнуть через пару метров и, вырастив себе ласты с помощью Символа Деметры на голове, уверенно рванул в сторону уже далеко уплывших участников.

— Почему ты его не остановила? Вы же обещали нам помогать! — хрипло простонал Элай, с трудом скрывая слезы.

Брюнет зарядил ему локтем в живот. Это больно. Очень больно. Но парень не собирался показывать слабость перед девчонкой. Особенно, перед той, что ему нравилась, пусть Элай и отказывался это признавать.

Ирис в ответ небрежно пожала плечами.

— Я и помогаю, — она протянула руку, одним движением поставив школьника на ноги. — Первое правило академии Scientia «Каждый сам за себя». Нет лидеров или подчинённых. Только победители и проигравшие.

— Дурацкое правило, — проворчал Элай, потирая живот. — И придумал его дурак.

Если быть откровенным, ему дико не хватало Адриана. За последние полгода старший брат стал тем якорем, за который всегда можно было ухватиться. Штурманом, который указывал направление, и одновременно капитаном, у которого всегда был готов ответ на любой вопрос.

И, сейчас, когда Элай остался один, — ну не считать же придурошного Саймона за нормального соратника — парень осознал, насколько это тяжело. Принимать решения. Он был словно шхуна, потерявшаяся в шторме и не знал, что делать.

«Шхуна, капитан, штурман…Что-то у меня от этого моря голова, кругом идет», — мысленно пробухтел Элай, снимая со штанов прилипшие радужные ракушки. — «Хочу домой, в мастерскую. А не это… все».