Пустышка. Что интернет делает с нашими мозгами - Николас Дж. Карр

Возможно, Сократ и ошибался в отношении того, какой эффект произве­дёт на нас письмо, но он был достаточно мудр для того, чтобы предупредить нас о том, что сокровищница памяти не даётся нам просто так. С появлением

Сети его пророчество об инструменте, «пробуждаю­щем забывчивость» и предоставляющем «рецепт не для памяти, а для напоминания», обретает новую силу. Возможно, это предсказание и преждевре­менно, но его нельзя назвать совершенно неверным.

Из всех жертв, которые мы приносим, вверяясь Интернету как универсаль­ному средству коммуникации, главной является здоровье наших связей с собственным мозгом. Конечно, справедливо считать, что и Сеть представ­ляет собой переплетение множества связей, однако гиперссылки, связываю­щие между собой биты онлайновых данных, - это не то же самое, что синапсы в нашем мозге. Ссылки в Интернете - это всего лишь адреса, простые про­граммные теги, при нажатии на которые браузер загружает новую страницу информации. Они не обладают ни органической глубиной, ни чувствитель­ностью синапсов. Связи в мозге, по словам Ари Шульмана, «не просто пре­доставляют доступ к воспоминаниям; во многом, они являются частью этих воспоминаний». Связи в Сети - это не наши собственные связи. Неважно, сколько времени мы проведём в поиске и блуждании по Сети - они всё равно не станут нашими собственными связями. Отдавая свою память на аутсор­синг машине, мы отдаём ей одну крайне важную часть нашего интеллекта и даже часть собственной личности. Уильям Джеймс в заключительной части своей лекции 1892 года о памяти сказал: «Соединение - это и есть мышление».

Можно лишь добавить: соединение есть сущность сама по себе.

* * *

«Я вижу историю будущего», - писал Уолт Уитмен в начале поэтического сборника «Листья травы». Давно известно, что культура, в которой воспиты­вается человек, влияет на содержание и тип его памяти. Люди, рождающи­еся в обществах, приветствующих индивидуальные достижения (например, в США), склонны хранить в памяти более ранние воспоминания, чем люди, воспитанные в обществах, поддерживающих общественные достижения (например, в Корее). В наши дни физиологи и антропологи находят подтверж­дение предположению Уитмена - это влияние действительно идёт в обоих направлениях. Личные воспоминания придают форму и позволяют сохра­ниться «коллективной памяти», лежащей в основе культуры. То, что хранится в памяти отдельного человека, - события, факты, концепции, навыки - это больше, чем просто «представление отличительных черт личности», форми­рующих её сущность, пишет антрополог Паскаль Бойе. Именно в этом состоит «суть передачи элементов культуры». Каждый из нас несёт в себе и отражает историю будущего. Культура устойчиво закреплена в наших синапсах.

Передача наших воспоминаний во внешние банки данных угрожает не глубине и определённости нашего самовосприятия. Эти действия угро­жают глубине и определённости разделяемой нами культуры. В своём недав­нем эссе драматург Ричард Форман выразительно описал, что именно стоит на кону. «Я вырос в соответствии с традициями западной культуры, - писал он, - в которой идеалом (моим идеалом) выступала комплексная, плотная и 'огромная как собор" структура, соответствующая высокообразованной и сформировавшейся личности - мужчине или женщине, нёсшим внутри себя персонализированную и уникальную версию всего культурного наследия Запада». «Теперь же, - продолжал он, - я вижу в каждом из нас (и в том числе в себе самом) замену комплексной внутренней целостности новым типом сущности - той, что развивается под давлением информационной перегрузки и "мгновенно доступных" технологий». Форман заключил, что по мере того, как мы будем осушать «внутренние резервуары плотного культурного наследия», для нас будет расти риск стать «людьми-блинами... распластан­ными и плоскими... соединяющимися с обширной информационной сетью с помощью одного-единственного нажатия кнопки».

Культура - это нечто большее, чем совокупность «мировой информации», как считает Google. Это - нечто - то, что невозможно превратить в бинарный код и загрузить в Сеть. Для того чтобы выжить, культура должна обновляться в мозге представителей каждого поколения. Отдайте воспоминания на аут­сорсинг, и культура увянет.

Я знаю, о чём вы думаете. Вам может казаться, что сам факт существования этой книги противоречит заложенному в ней основному тезису. Если я счи­таю, что мне так сложно сконцентрироваться и удерживать мысль, то каким же образом мне удалось написать несколько сотен страниц более или менее последовательной прозы?

Что ж, это было непросто. На начальном этапе написания этой книги, в конце 2007 года, я отчаянно боролся за то, чтобы сфокусировать мозг на выполнении этой задачи. Как всегда, Сеть снабжала меня огромным объё­мом полезной информации и исследовательских инструментов, однако при­сущее работе в ней постоянное отвлечение внимания никак не позволяло мне собрать воедино слова и мысли. Я попытался концентрироваться на письме в течение коротких промежутков времени, как обычно делаю при ведении блога. Но мне было ясно, что я не обойдусь без более значительных изменений. Летом следующего года я вместе с женой переехал из оживлён­ного пригорода Бостона в горы Колорадо.

В нашем новом доме не работали мобильные телефоны, а Интернет был доступен лишь через достаточно слабое DSL-соединение. Я «заморозил» свой аккаунт в «Твиттере», законсервировал блог и закрыл страницу в Facebook. Я выключил программу для чтения RSS и ограничил до минимума работу со Skype и системами мгновенной пересылки сообщений. А самое главное - я изменил настройки программы для работы с электронной почтой. Уже давно она была настроена на то, чтобы ежеминутно проверять новые сооб­щения. Я настроил её так, чтобы она проверяла новые сообщения раз в час.

Когда и это показалось мне слишком отвлекающим, я просто закрыл её и не открывал в течение практи­чески всего рабочего дня.

Освобождение от онлайновой жизни было сложно назвать безболезненным. На протяжении нескольких месяцев мои синапсы страдали без связи с Сетью. Я обнаружил, что машинально постоянно нажимаю на кнопку «проверить новую почту». Время от времени я проводил в Сети целые дни, не отрываясь от компьютера ни на минуту. Но постепенно это страстное желание поутихло, и оказалось, что я способен создавать тексты на протяжении нескольких часов и, не отвле­каясь, прочесть достаточно сложно написанные результаты научного иссле­дования. Казалось, некоторые старые и давно не использовавшиеся нервные связи вернулись к жизни, а новые, появившиеся благодаря Сети, начали понемногу ослабевать. Я начал чувствовать себя более спокойно. Мне каза­лось, что я полностью контролирую свои мысли. Я всё больше был похож на человека, а не на подопытное животное, нажимающее на рычаг в поисках еды. Мой мозг смог вновь вздохнуть.

Как я понимаю, мой случай не вполне типичен. У меня есть возможность отключиться от Сети - как вследствие стремления к одиночеству вообще, так и из-за того, что я не работаю ни на кого, кроме себя. Однако у большинства людей такой возможности нет. Сеть настолько важна для их работы и соци­альной жизни, что даже если бы они захотели отключиться от неё, то вряд ли смогли бы это сделать.