Арктика-2020 - Петр Заспа

– Толерантность в Европу пришла с севера, от вас, Ларс.

– Не в том виде, сэр. Вы её извратили. Вот я перед вами – норвежец. И я вам скажу то, что думают люди моей Норвегии. Самое ценное – это национальное государство! Не надо отдавать другим последнюю рубашку, чтобы самим мёрзнуть. Сначала надо заботиться о гражданах своей страны и думать о её благе. Но вы всей Европой подложили под нас бомбу, которая разрушила мою прежнюю Норвегию. Ту, которую я ещё помню и люблю. Но её уже не вернуть, она погибла. И убили её не русские, её убили вы.

Впервые Нил Баррет не знал, что ответить. Он хмурился, рылся в голове, перебирая подходящие случаю аргументы, но как назло, ничего на ум не приходило. Был у него один козырь, который он хотел выложить в конце их спора, не сомневаясь, что уложит Доккена на лопатки. Но всё пошло не так, и вместо нападения этим козырем он был вынужден защищаться.

– Всё это интересно, Ларс, но это лишь слова. А вы знаете, что наш русский ведь во всём признался? Да, да, понял, что отпираться бессмысленно и признался.

– Под вашими уколами я и сам бы доказывал, что являюсь русским шпионом в десятом поколении, – хмыкнул Ларс.

– Нет, Катков пошёл на признание осознанно, хотя и не без угроз новой дозы миорелаксанта дитилина. И на этот раз он не врал. Даже наш Филипп ни на мгновение не усомнился в его искренности.

– Что же он вам сказал?

Интонация безразличия в голосе Ларса сменилась лёгким любопытством, и Баррет это заметил.

– Как я и подозревал, он не профессиональный шпион. Разменная монета, точнее сказать – торпеда, выпущенная наудачу. Промажет – не жаль, попадёт в какую-нибудь цель – ещё лучше. Мы сами иногда также используем людей, втёмную. Под видом благих намерений или за обещание щедрого вознаграждения они иногда добиваются большего, чем можно было ожидать от опытного разведчика. Хотя знают они немного, агентурной сетью не связаны, а значит, и провалить им нечего. Так и наш Катков. Его завербовали собственные спецслужбы, когда он, как говорят русские, оказался у разбитого корыта. Служба пошла наперекосяк, впереди чёрная неизвестность, позади пьяный угар и презрение сослуживцев. Всё это подтверждается одновременно несколькими нашими источниками. Вот тогда и появился некто Гор Горыч. Как человек военный Катков хорошо разбирается и в своей, и в вашей технике. Это и хотел использовать неизвестный вербовщик, которого он видел лишь пару раз и который показал ему так называемую красную ксиву. Этот Гор Горыч предложил Каткову послужить Родине и при этом неплохо заработать.

– А он ему так сразу и поверил? – засомневался Доккен.

– На русских красные корочки с гербовым орлом действуют как гипноз. Каткову предложили роялти – этакий процент от нанесённого ущерба. Изображая перебежчика, он для достоверности прихватил заложника, чем рассчитывал снискать наше доверие. Затем собирался устроиться в любую норвежскую военную часть и вредить как уж там получится. Сделал замыкание и сжёг электронику на вашем фрегате, чем вывел его надолго из строя – неплохо, получи гонорар. Если произвёл взрыв, процент ещё больше. О проделанной работе он докладывал через микрочип-передатчик, впаянный в электронную сигарету, как я и говорил. Если бы у него получилось провернуть аварию на вашей подводной лодке, он бы недурно пополнил собственный карман. А ведь скажу откровенно, ему могло повезти. Редко кто вникает в мудрёные цифры координат и выискивает подвох. Внесённая Катковым ошибка легко могла бы проскочить все службы и оказаться на лодке. А дальше всплытие не в том районе, удар рубкой в многометровую толщу льда, и что бы произошло дальше – можно только гадать. Я склоняюсь к тому, что вы бы потеряли и лодку, и экипаж. Вот и думайте, Ларс, кто спас ваших норвежских моряков? Вы с вашими соплями идеалиста или я с беспощадными методами допроса?

– Сэр, я ни в чём вас не обвиняю. Хотя вы непоследовательны – катастрофа лодки не могла быть в принципе. Это ваши слова. Даже если бы ошиблись люди, столкнуться со льдом не позволила бы техника. Но если мы говорим обо мне, то простите, я уж так воспитан, что если сила, то она должна быть мягкой и гуманной. Таков мой жизненный принцип. На своей службе я убедился, что зло лишь порождает зло. А что же касается государств, то между собой они должны общаться исключительно языком дипломатии, а не пушек.

– Любая дипломатия без военной угрозы – собачий лай! Но всё же в вашем голосе, Ларс, я слышу сомнение. А значит, этот разговор я уже завёл не зря. Ещё немного и мы развеем возникшее между нами непонимание, пожмём друг другу руки и будем вместе думать, что нам противопоставить русским. Хотя я даже не знаю, как мы можем использовать Каткова в своих целях?

Баррет видел, что Доккен всё ещё сомневается. Эмоции на его лице менялись от смущения до растерянности и обратно. На губах блуждала как таинственная тень, так и нескрываемая тревога. Осталось лишь чуть-чуть его дожать. Иллюзия доверия – вот что сейчас ему поможет, решил Баррет. Как правило, на таких простаков этот приём работает безотказно.

– Я вижу, вы хотите что-то спросить? Спрашивайте, Ларс. У меня от вас нет секретов.

– Зачем я вам, сэр? Ведь от меня вам больше хлопот, чем пользы. Даже от этого русского шпиона больше толку, чем от меня. Вы его разоблачили. Вы доказали, что профессионал своего дела. Теперь это увидят не только у нас, но и у вас в Лондоне. Уверен, что и от вашего, и от нашего правительства вам предстоит выслушать не одну благодарность. А я… ученик из меня никудышный. Всё время, проведённое с вами, я только и делаю, что мечтаю, когда вернусь к своей рутинной работе в Лонгьире. К моим пьяным шахтёрам и беспокойным браконьерам. Как учитель вы не можете похвастаться моими успехами, как это у вас получилось с русским лётчиком. Я – лишний и ненужный винтик в ваших многоходовых комбинациях.

– Ещё пригодитесь, Ларс, в отличие от шпиона. А Катков? Он бесполезен и не только для меня. Боюсь, что от него придётся избавиться.

– Вы его убьёте?

– Нет, Ларс, не я. Его убьёте вы. Согласитесь, будет логично, если с ним покончит рука норвежца. В этом есть некий символизм. Прессе это понравится. Ей подавай хотя бы мелкие, но победы. А без прессы, Ларс, не обойтись, иначе как мы дадим знать миру, что отловили русского диверсанта? Да и воюет с Россией не моя Англия, а ваша Норвегия. Вы провели трудную и кропотливую работу, вы его поймали, разоблачили, вы его и приговорили. Вы – герой! А я? Меня здесь нет. Да и не было никогда.

– Так вот зачем я вам нужен! – осенило Доккена. – То-то я удивляюсь, что вы со мной столько возитесь? Вам нужен актёр на грязную роль. Разочарую вас, сэр, но с этим произойдёт заминка. Я не убийца.

– Вы солдат, сокрушивший противника на поле боя. Это разные понятия. Не хотите стрелять в связанного и беззащитного? Устроим ему побег, можем даже подбросить пистолет с холостыми патронами. Организуем погоню в лучших традициях вестерна, с перестрелкой и видео в прямом эфире с вертолёта, чтобы у обывателя захватило дух. Прикончите его, убегающего в тундре, с чистой совестью, как преступника. Мы можем всё. Не хотите сами марать руки? Его застрелит один из здешних солдат, а вам лишь достанутся лавры. Не важно, кто это сделает. Важен символ! И этим символом станете вы. Мы покажем миру, что Норвегия воюет! Она по-прежнему на передовом рубеже. А ваши норвежцы, от фермера до министра, увидят, что враг рядом, враг уже на вашей земле. Это заставит их взяться за оружие. Обычный норвежский полицейский, рискуя жизнью, уже сражается за свободу своей страны, а они продолжают нежиться в тёплых постелях? Не бывать такому! Такой посыл заставит подняться даже самых ленивых пацифистов. Вы, Ларс, станете звездой. Вы выступите на телевидении и раскроете всем глаза. Мы сотворим из вас легенду! Хотите, чтобы от одного вашего имени поклонницы падали в обморок? Мы создадим красочный миф с леденящими душу деталями, огнём, дымом, мнимым ранением. И всё это вы. Полицейский Ларс Доккен – норвежский герой-супермен, который поведёт остальных на битву с русскими. Эта странная война слишком затянулась. Пора ей придать остроты.