NATO точка Ру - Дмитрий Рогозин

Рогозин: Будь я генсеком НАТО, я бы хорошо справлялся с моей работой и стремился бы повести альянс по интенсивному, а не экстенсивному пути развития. НАТО следует превратиться в систему тихоокеанско-антлантической безопасности, не стремящейся к расширению своих границ. Первым делом надо признать, что Россия — партнер. Вооруженные силы альянса должны располагаться на границах. Безопасность одного не может достигаться за счет безопасности другого.

К тому же это должна быть коалиция интересов. Главные цели: победа над террором, борьба с наркоторговлей, организованной преступностью, нелегальной миграцией и пиратством. Вот в этом понимании границы безопасности должны расширяться. Россия при этом обязуется быть надежным партнером в области энергетики, а другие государства, такие, как Германия и Франция, обещают содействие России в ее технологическом развитии.

Die Welt: НАТО образца XXI века, таким образом, в любом случае включает Россию?

Рогозин: Да, но сейчас мы к этому не стремимся. Во-первых, потому что Польша и Прибалтика сразу это блокируют, поскольку это их ночной кошмар. И мы также этого не хотим, поскольку ценим свой суверенитет. Мы не вводим свои войска никуда, где мы не хотели бы их видеть.

Die Welt: Но когда президент Медведев говорит о глобальной концепции безопасности, речь не может не идти о принципе «брать и давать».

Рогозин: Давать и брать не означает покоряться. Россия не хочет подчиняться, мы хотим такого супружества с Западом, которое не будет браком по принуждению. Только та семья счастлива, которая определяет общие задачи и отвественность. Вот пример: Россия поддерживает НАТО в Афганистане, хотя НАТО после августа произнесла в наш адрес много злых слов. Почему мы это делаем? Потому что мы заинтересованы в том, чтобы операция против Талибана имела успех. Для этого мы обеспечили немцам и французам транзитный коридор. И в Бухаресте согласились предоставлять его и дальше, так как мы понимаем, что у нас общие цели. Из-за ошибок американцев в Пакистане может так получиться, что уже в январе обычные пути транзита перестанут работать.

Die Welt: Если Россия настолько заинтересована в стабильности по всему миру, почему она подогревает радикальные настроения в Крыму?

Рогозин: После 2004 года мы воздерживаемся от вмешательства во внутренние дела Украины, невозможно понять, что же там творится, какая-то президентская мыльная опера, в которой мы сейчас смотрим 784-ю серию, где красивая дама разрывается между двумя мужчинами. Страна смотрит на это, как на игру в пинг-понг. Проблемы, которые есть в Крыму, вызваны не нами. Лично президент Ющенко дестабилизировал ситуацию в своей стране. Почему он, к примеру, сравнивает ветеранов Великой Отечественной с солдатами Ваффен-СС?

Die Welt: Какие последствия будет иметь для России падение цен на нефть?

Рогозин: Это может быть очень полезно. Дешевые деньги портят людей. Предыдущие правительства расслабились из-за высоких цен на нефть. Теперь правительство вынуждено всерьез обратиться к реальной экономике. Каждый кризис — это стимул к развитию.

Die Welt: Вы сами себя охотно называете «траблмейкером», то есть тем, кто кому-то досаждает. Путин именно поэтому отправил вас в Брюссель?

Рогозин: За мной закрепилась репутация эффективного политика, поэтому меня направили в Брюссель. Кроме того, я не профессиональный дипломат, но разбираюсь в общественной дипломатии и кое-что в ней смыслю. К тому же у меня есть прямая связь с президентом и премьером. Меня направили сюда, потому что я понятно изъясняюсь. Не спорю, что в Брюсселе есть чиновники, которые не больше 30 минут хотят находиться в моем обществе в одном помещении, поскольку они думают, что я наношу ущерб их здоровью.

Поговаривают, что многие замужние женщины заказывают богослужения, чтобы снять со своих мужей порчу, которую я на них якобы навел. Если серьезно, я действительно хочу, чтобы мы говорили друг с другом, а не мимо ушей друг друга. Особенно это важно в тяжелые времена.

Когда переговоры с Россией были заморожены в ходе грузинского кризиса, мне отказали в помещении для проведения пресс-конференции. Это можно сравнить с тем временем, когда коммунисты запрещали мне выступать в парламенте. Но я так или иначе найду способ, чтобы поговорить с общественностью. Если надо, просто пойду на улицу с громкоговорителем.

26 января 2009 г. в Брюсселе впервые после событий на Кавказе прошла встреча представителей России и НАТО. Встреча эта носила неформальный характер, и участники сами выбирали темы для обсуждения. Подробнее о встрече в интервью информационному каналу «Вести» рассказал постоянный представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин.

— Дмитрий Олегович, какие темы вы выбрали для обсуждения?

— Вообще фиксированной повестки дня на сегодняшнем неформальном заседании России — НАТО не было, и это хорошо, потому что мы не встречались 5 месяцев. В общем-то, нам нужна была свобода рук, чтобы изложить базовые принципы, на которых мы считаем возможным вернуться к восстановлению сотрудничества. Прежде всего это то, что Россия является равноправным партнером НАТО, что НАТО не может проводить в отношении нас политику — как будто мы некая безымянная территория, за нас все решают. Кроме того, совет Россия — НАТО не может продолжать свою работу без того, чтобы мы не обсудили причины и последствия конфликта на Южном Кавказе, после которого НАТО заняло позицию на стороне агрессора. Ну и, конечно, надо признать и такой важный момент. До сих пор мы в совете Россия — НАТО действовали таким образом: натовцы собирались и выступали с консолидированной позицией, докладывая ее нам, как уже нечто, что невозможно пересмотреть, а мы должны были эту позицию принимать или с ней не соглашаться. Так дела не пойдут у нас. Поэтому, разговор был предельно жесткий, очень откровенный, но по форме дипломатичный. Нам удалось договориться. На конференции по проблемам безопасности, которая пройдет в Мюнхене 6 февраля, предполагается встреча Генерального секретаря НАТО с вице-премьером российского правительства Сергеем Борисовичем Ивановым, он возглавляет нашу делегацию. И там будут обсуждены дальнейшие шаги. Но в целом сегодня произошло важное событие, мои коллеги выслушали нашу позицию. Не стоило ожидать, что они сразу захлопают в ладоши или признают нашу правоту, но, тем не менее, хочу сказать то, что НАТО сама инициировала эту встречу и пошла на то, чтобы пересмотреть ряд своих прежних подходов в отношении России, говорит только об одном. В НАТО есть страны, которые признают за Россией серьезные права на то, чтобы защищать свои собственные интересы. И сегодня уже, в начале 2009 года, подход многих государств к недавнему кризису на Южном Кавказе уже иной, не столь одиозный, каким он был раньше.

— Дмитрий Олегович, вы как-то заметили, что у нас с отдельными странами НАТО складываются хорошие отношения, но как только они собираются вместе, вы сказали, что это как пацаны во дворе, которые начинают представлять угрозу. Как за полгода изменился расклад сил, число союзников, противников? Вы сказали, что сейчас больше стран, которые нас поддерживают и понимают. И вы сказали, что разговор был жесткий, а у кого к кому претензии-то?